Письма солдат

— Ты боишься ереси экуменизма. Не будет такого. Император говорит только о признании обрядов и таинств всеми нашими церквями. Сами церкви каждый по себе. Единяйтесь, спорьте, общайтесь, как хотите. Инославные церкви признавать никто не требует. Христиан принять Господь велел. Вспомни правила апостольского служения.

— Много на себя берешь, князь.

— Сколько на него взвалил, столько и несет, — сюзерен вдруг поднялся с места. — Чай, или кофе?

— Чай, конечно.

— Всем чай. Давайте думать, как нам церкви не повредить, а дело сделать.

Горячий ароматный чай с печеньем и цукатами вернул всем правильный настрой. Царь между делом интересовался делами на Иерусалимском подворье, еще раз поблагодарил за величественную церемонию венчания короной Иерусалима. Последнее стоило всем немало сил, а больше всего поиска согласия. Алексея венчали на царство в Петербурге, в кафедральном соборе Святителя Николая сразу три патриарха. На церемонии присутствовали главы всех церквей России. Целый интернациональный разноконфессиональный клир. Беланович даже сумел выдернуть посланника Папы Римского, чтоб навеки закрепить русские права на Святой город.

— Есть интересная мысль, — Дмитрий поставил чашку и потер подбородок. — Пусть высочайший приказ о взаимном признании всех обрядов и Таинств всеми церквями подпишет не император Всероссийский, а король Иерусалимский.

— Патриарх Московский примет? — Алексей сразу уловил мысль. — Или мне Тимофея просить?

— Приму, ваше величество, — скрытая угроза подействовала.

— Вот и хорошо. Кстати, жди меня в Сергиевой Лавре на Рождество. Распорядись, чтоб в храме телеоператоров толпой не задавили. Если хорошо снимут, покажем на весь мир.

Патриарха так сразу и быстро не отпустили. Анастасий от всей души благословил и царя с домочадцами, и Дмитрия, и казаков конвоя, и всех православных, кто имел счастье в этот день очутиться в царской резиденции. Разумеется, Дмитрий ради такого дела привез с собой Марину Александровну с детьми. Иногда положением, близостью к сюзерену надо пользоваться и не стесняться этого.

Неизвестно кто подсуетился, но к патриарху подвели детей норвежского короля. Разумеется, тот благословил и окропил святой воды истовых лютеран без малейших возражений. Юную Астрид по-отечески потрепал по загривку. Следом за Глюксбургами потянулась их свита.

Патриарх отбыл на императорском лимузине с конным конвоем. Раз царская воля занесла в Петербург, Анастасий не отказался от посещения своих столичных владений. Его ждали в Казанском соборе, а на завтра назначена торжественная служба в Спасе-на-крови.

Попрощавшись с церковным властителем Алексей пребывал в приподнятом настроении. Тут уж под руку попались друзья императора. Сначала обед в семейном кругу, а на вечер торжественный ужин. Ради возможности увидеть патриарха юная Надежда Дмитриевна пропустила школу. А раз завтра суббота, то спешить в город смысла нет. Так что, Дмитрия с семьей оставили в гостях до утра. По старой русской традиции получается до обеда. Но тут уж сам князь воспротивился. Он планировал завтра появиться на службе. Дела не терпят. «Работа не волк, в лес не убежит. Ее делать надо».

Пользуясь последними летними солнечными днями, Алексей отправился на прогулку по парку. Дмитрий понимал, разговор не закончен.

— Что у тебя за буча в Трансиордании? Почему мне докладывает Беланович, а не ты?

— Я докладывал еще два месяца назад. Предупреждал.

— Давай рассказывай. Тебе это нужно, или само случилось?

— Все вместе, — не стал отнекиваться князь. — Король Абдалла возжелал странного. Мне докладывали, что он ведет игры с англичанами, интригует против сирийцев, собирается прибрать под себя Самарию, забрасывает удочки на предмет подмять под себя Курдское королевство.

— Он уже король? — ироничным тоном спросил Алексей.

— Короновался. У тебя даже посольство есть.

— Пустое. Я не обязан помнить всех бедуинов. Продолжай.

— По счастью, Восток гадюшник еще тот, говорят, со времен Иисуса Навина так повелось. Принц Хасан оказался куда более разумным человеком, поднял мятеж и отрубил брату голову.

— Красивые обычаи у этих милых людей. Мне докладывали об участии моих бывших подданных в заварушке.

— Наследие османов и плод гнева твоего папы. Абдалла опирался на черкесскую гвардию. Хасан привлек под свои знамена ингушей, чеченцев и даргинцев. После мятежа 18-го года их много осело на Ближнем Востоке. Последняя волна переселенцев-горцев подрезала предыдущую волну. Обычное дело. Сам знаешь, красивый обычай прекраснодушных гордых людей.

— Твои евреи не участвовали?

— Удивишься, но нет. Я их за шкирку удержал. Зеэв Жаботинский и без того не скучает. Кстати, Анастасий сегодня ничего не говорил о твоем заместительстве Спасителя.

Дмитрий удачно увел разговор в сторону. Докладывать о мятеже в Трансиордании и замене одного Хусейна на другого в общем-то нечего. Система сдержек противовесов еще строится. Сам князь ничего не имел лично против бывшего короля, но переворот снимал некоторую неопределенность, позволял разрядить атмосферу. Потому он с чистым сердцем благословил это начинание. Хасан все провернул быстро без лишней крови, значит и говорить об этом нечего.

— Когда ты освободишься?

— Иерусалим?

— Да. Ты мне нужен в столице. Надо усиливать работу с союзниками и вассалами. МИД не справляется, а Игнатьев слишком молод для таких дел.

— Мне нужны два месяца.

Собеседники остановились у пруда. Алексей жестом показал на скамейку.

— Не тороплю, постарайся все сделать тщательно. Я не хочу оставлять сыну пороховую бочку с морфинистами и дикими дервишами.

— Так все плохо? — встревожился князь.

— Ты знаешь. С гемофилией любая случайность фатальна. С юности привык каждый день принимать как последний.

— С твоими врачами не воспринимай все так близко. Даже тебя вытащат с того света.

— У меня мало верных людей. Ты один из них. В последнем завещании ты регент. Армия и флот тебя поддержат. Остальных Романовых можешь смело ставить на задний ряд. Если Игнатьев попытается вести свою игру, смело выпинывай послом в Австралию или Трансиорданию. Председателем Кабмина поставишь, — Алексей задумался. — Сам решишь. К тому времени многое изменится.

— Это правильные слова. Алексей, ты меня извини, но ты раскис. Пока Штаты не разделишь на штаты, пока Георгий не вырастет, тебе рано думать о склепе.

— Оставь. Накатила слабость. Забудь все что я сказал. Заверши дела на Ближнем Востоке и вспоминай Европу.

— На Востоке дела можно завершить только после Второго Пришествия, — глубокомысленно изрек князь.

— Закрывай все серьезное и оставь военной администрации разгонять текучку. Армейцы справятся. Восток любит силу и блеск мишуры.

Во дворец царь возвращался через Фермский сад. По пути встретили целый класс Царскосельской гимназии. Под руководством серьезного вида учительницы молодые люди набрасывали осенние пейзажи. Двое казаков конвоя моментально нарисовались рядом с учениками, так будто совершенно случайно проходили мимо.