Плеть Дутура
Шрифт:
— Что ты сказал, Вождь?
— Молодец, говорю. Правильное и единственно верное решение. Призови еще Рабов и удвой заготовку и охрану. Нуразгам незачем знать, чем мы тут занимаемся.
Мы покинул разделочное ущелье.
В целом Гарей отлично справлялся со своими обязанностями, еще и, помогая периодически Шулевику, на коего выпала их бОльшая доля. Дыра постепенно становилась столицей не по названию, а по реальной роли, а Гахаган был скорее военным лагерем — перевалочным пунктом.
Сейчас, пожалуй, большая часть населения городка состояла из кочевников. У
Я обратил внимание, какое здесь количество нуразгских женщин и ребятни… Интересно, а некая короткостриженная дама, с коей я имел некие телесные удовольствия, тоже тут?
С мыслями о женщинах пришла мысль о том что давненько мне не присылали демонессу. Разве я не достоин ночи любви, после столь масштабных свершений, хе-хе?
Но это все лирика. День неудержимо катился к концу, и мне следовало отправляться обратно в Дыру. Но Гарей остановил меня.
— Есть еще одно дело.
— Ох, твою мать, ну что еще-то?
Честно говоря, сегодняшний бесконечный день вымотал меня в конец, а утром нужно было быть уже в Меензине и выводить войска в поход. Не представляю, как я переживу такой спурт.
— Зухар. Тебе надо его увидеть, перед уходом.
— О как… Он жив?
Честно говоря, я думал, что предводителя наемников давно нет на этом свете. Его люди сейчас располагались на Заставе около Горной Тропы по эту сторону Черных Гор, и руководил ими Абрык.
— Пока да… Но это ненадолго. Раны слишком серьезны, а лихорадка сжигает его заживо… Но он хотел бы видеть тебя, Вождь.
Что ж. Он это заслужил. Несмотря на то, что наемники сражались за плату, они уже пролили немало крови за мой стяг, а их помощь была неоценима в битвах, что я вел.
Войдя в выделенный для Зухара Шатер, мы спугнули ветхую кобку-знахарку. На Рране по какой-то причине практически не знали болезней, но во врачевании полученных в бою ран знали толк. Различные мхи, припарки, и даже простейшие операции с антисептированием — на Великой Равнине применяли как кочевники, так и кобы.
Я разогнал рукой тяжелый болезненный запах и присел около лежащего бородача.
Черт подери, что же болезнь с ним сделала… От былого здоровяка не осталось и следа! Орденская стрела, попавшая в грудь, высосала из него все жизненные соки. Порой, здесь, я забываю, насколько люди хрупкие существа. Бесу или Гончей достаточно переночевать в своих жилищах, чтобы на утро прыгать как огурчики.
— Вождь… — еле слышно прошептал наемник, беснув глазами на худющем лице.
О Экибастус, подобные сцены становятся скорбной традицией. Галил, Кенцель, Зухар…
— Судьба привела меня к тебе, Вождь… Я грезил о богатствах и славе… Мои боги, отвернулись от меня. Ганеш не сопроводит в иной мир, в страну, где все женщины девственницы, а воины
всегда ведут к славе…Он устало прикрыл глаза, в изнеможении откинувшись на подушку.
Твою мать, никогда к этому не привыкну! Терять боевых товарищей — как к этому вообще можно привыкнуть?
И тут же я получил укор совести. Сидрах — первый из людей, что стал, пусть и не совсем добровольно, под мою руку. Мой лучший военноначальник, который исчез, поехав выполнять мое задание и так и пропал, будто канув в лету. И я ничего не сделал для того, чтобы его найти.
Но для Зухара я кое-что могу сделать. Хотя, и не уверен, что это поможет. Что если…
— Готов ли ты служить мне, Зухар, не за награду, а за совесть?
— Все, оставшееся мне время, Вождь… — прошептал уже почти шагнувший за грань этого мира человек.
— Тогда, я принимаю тебя под свою руку, Генерал.
Независимый оператор Зухар присоединен к Вашей структуре в статусе Генерала.
Глаза бывшего наемника вдруг резко распахнулись. Я понял, что он читает надписи, что заплясали перед его взором.
А еще я почувствовал, как воздух в Шатре задрожал от мощной порции силы, что «Отбор» влил в умирающего человека. И тут же — его кожа расправилась, а лихорадка, сжирающая заживо, отступила.
— Мне пора, мой друг. Но, думаю, теперь ты пойдешь на поправку. Если уж перерубленным надвое Бесам «Отбор» не дает помереть, то Генералу и подавно, хе-хе… Я прикажу Гарею перенести тебя в Убежище и буду ждать в землях Ордена. У меня найдется для тебя парочка битв.
Я ступил на «дырову землю» и тут же погрузился в шум уже довольно приличного города. На площади было полно народу. Вначале я даже не понял, что они тут все делают, но разгадка пришла довольно быстро. Толпа кочевников, под предводительством парочки взлохмаченных молодых воинов поклонялась Зогу. Они собрались вокруг Алтаря, на котором, кстати, нынче уже не сияла своим пятым размером фальшивая Гакотса, а находилась знакомая костлявая морда, и по очереди прикладывали к его основанию порезанные руки, оставляя на белоснежной стеле кровавые отпечатки.
Да чтоб меня черти взяли! Р-р-р-р! Это что еще за куета в моих владениях?! Я чуть было не приказал новому капитану нового отряда Рыцарей Хаоса — Гарруду, вышвырнуть их всех к чертям собачьим из моей крепости!
Но… Через какое-то время остыл.
Да, мне вся эта бодяга с постепенно расползающимся поклонением дряхлому богу ой как не нравилась, но… На самом деле нынче это самое поклонение Зогу идет об руку с верностью мне. У кого в этом мире есть такая здоровенная сверкающая дура, как Алтарь с мордой ненаглядного божества, хе-хе? Только у Вождя Агрбадана!
Но что будет дальше? Не знаю…
Люди обратили внимание на мою выросшую как из-под земли фигуру и вдруг вся площадь грянула:
— Слава Вождю!
Ох, ну вот это намного приятнее. Меня затопили знакомой теплой восторженной силой.
Кстати, в толпе находились и Бесы. Что сразу же вызвало в памяти неприятные воспоминания о том, как дюжина из них добровольно перерезала себе глотки и открыла мертвому божеству дорогу на Рран. Несколько переживших тот день последователей Кузнеца были мной позже тихонько прибиты.