По дороге к Храму

– Вот теперь, снимаем телаги, и идем искать «СВ». – Не выпуская из губ папиросы, он снял с себя телогрейку, засунув ее себе под руку. – Пошли.

Они миновали несколько вагонов и, наконец, оказались в общем, лишь на половину заполненном пассажирами. Подсев в сумрачное отделение, где скучала особа средних лет, «зайцы» переглянулись. Женщина сиюминутно встала и, разметав рыжие волосы по плечам, покинула насиженное место. Андрей и Хилый, вполне удовлетворенные её решением, расселись по углам, у самого окна. Но через некоторое время от этого удобства пришлось отказаться. Сквозь невидимые щели сифонил холодный воздух. Хилый присел на краю нижней полки, чтобы просматривался весь проход и, подперев кулаком подбородок, стал присматриваться к пассажирам, попадавшим в поле его зрения. Он увидел приближающуюся к ним тучную проводницу. И, когда она поравнялась с их отделением, Хилый будто был законным пассажиром, тихонько спросил:

– А, нельзя ли, мать, чайку горяченького организовать? Прохладно здесь, у нас. – Последнее предложение прозвучало с явным укором.

– В общем вагоне чай подавать не положено. – Сухо отмахнулась проводница, и проследовала дальше.

– Вот, ведь, как! На воле… и даже, чаю не попить. – С усмешкой подмигнул Хилый Андрею. – Ладненько. Сиди тут, я сейчас…

Он небрежно бросил кепку на место, с которого поднялся и с обнажённой стриженой головой, пошёл в противоположную от проводницы сторону.

Миновав три вагона, Хилый остановился перед стеклянной дверью вагона-ресторана. Клиентов в нём, как и пассажиров в вагонах, было не густо. Он присмотрелся к официанту, с припухшим серьёзным лицом, одиноко курившим за служебным столиком, глядя в окно, и сделал вывод:

– «Этот, похоже, сидел. Надо прощупать…» – Он решительно открыл сверкающую полировкой дверь и подошёл к официанту. – Здорово, брат!

– Нет братьев у меня. – Напевно ответил тот, отворачиваясь от новоявленного родственника.

– Ну, вот. Я в нем человека разглядел, а он волчарой этаким… – Хилый выпрямился, погладил щетину на лице, и быстрым взглядом, окинул посетителей. – Придётся помирать голодною смертию, не повидавшись с родною мамою. Не воровать же!.. – Разочарованно воскликнул Хилый, повернувшись, и сделал шаг к выходу.

– Чего хотел-то? – спросил его в спину официант.

– Так, друган у меня, в общем вагоне, совсем плохой. Боюсь, до дому не дотянет. Жалко. Вместе ёлки пилили…

– Так погоди… тебе пожрать, что ли? А, я подумал… постой там. – Официант кивнул головой на двери тамбура.

Минут через пять, Хилый держал в левой руке пакет килограмма на полтора, а правой тряс Мишину «мозолистую» руку.

– Ну, спасибо тебе Михаил… Не Сергеич, часом?

– Сергеич.

– А… не Горбачёв?

– Пугачёв! – Рассмеялся официант, заражая смехом и Хилого. – Погоди. – Официант вернулся к буфету. Прикрывая бутылку «Портвейна» полотенцем, вынес её в тамбур и сунул в пакет, сразу заметно потяжелевший. – Ну, всё. Давай.

– Оклемаюсь, рассчитаюсь. Зуб даю! – Пообещал Хилый, ковырнув ногтем по одному из своих верхних зубов.

Бодро шагая по проходу купейного вагона, он заметил за приоткрытой дверью одного из купе, прислонившегося головой к стенке спящего пижона. На столике в изобилии лежала закуска, и стояли полторы бутылки дорогой водки.

– «Ух, как ты вспотел!» – Про себя отметил Хилый. – Ведь этак и помереть недолго. – Покрутив головой по сторонам, он мышкой юркнул в богатое купе. – Ни какого чувства меры. Нельзя же так…». – Осуждающе подумал он прямо в лицо спящего пассажира и, пополнив свои запасы нераскрытой бутылкой водки, направился в свой вагон. Миновав тамбур, в котором шумно беседовали трое, бритых наголо молодых бугаёв, Хилый прибавил ходу.

Андрей ничуть не удивился, появившемуся с добычей в руках попутчику – такие пустыми не возвращаются.

– Об чём, сынок, задумался? Сейчас прогоним вашу грусть. – Сказал добытчик, выкладывая на стол содержимое пакета. Андрей поёжился. – Чего сидишь? Дуй к проводнице за мензурой.

К проводнице обратиться Андрей не рискнул, а похитил стакан из ниши питьевого бачка. Хилый налил водки чуть больше половины стакана и подвинул Андрею.

– Держи. За волю!

– Опасное дело. – Кивнул тот на бутылку.

– Думаешь, сбондил? – рассудил по своему Хилый. – Это я в ресторане, у братишки Мишки разжился. В долг…

– Дорогая, наверное? – понюхал Андрей водку в стакане. – Даже запаха нет.

– Да ты, просто, отвык. Держи, не нюхай.

Выпив водку, Андрей, молча, уминал копчёную колбасу, чувствуя, как тепло расходится по его телу. Рожа Хилого уже не казалась такой неприятной, как прежде.

Стараясь показаться Андрею не какой-нибудь уголовной шушерой, а вполне благородным вором, Хилый отломил еще шмат колбасы и подсунул попутчику под руку.

– Рубай, знай. – Словно гостеприимный хозяин, сказал он, снова звякнув горлышком о стакан. – Держи. За удачу.

– Вот, удачи-то у меня, и нет. – Грустно улыбнулся Андрей.

– Будет ещё. Куда ей деться? Её каждому поровну отмеряно. Только она не поспевает ко всем во время.

Опрокинув в рот вторую дозу, Андрей откинулся спиной на стенку и мечтательно произнёс:

– Эх, сейчас бы ещё покурить!..

– Так есть же. Я забыл вынуть. Во! Две пачки.

Одну он подал Андрею, другую распечатал и сунул в свой карман.

– Пойдем, покурим? – предложил Андрей.

– Да брось ты. Кури здесь!

Они, жадно затягивались, пока дым не унюхала проводница. Та будто всю жизнь ждала этого момента чтобы, наконец, показать всю данную ей государством власть.

– Ещё чего выдумали! – Завопила проводница на весь вагон. – А, ну-ка быстро в тамбур! У меня тут женщины и дети, а они!..

– Да в эти, ваши щели, в три секунды всё вынесет! – Проворчал Андрей, поднимаясь с места.

Пришлось накинуть телогрейки и выйти в тамбур, где было совсем холодно. Хилый, закурив другую папиросу, злобно выразил своё недовольство:

– Весь кайф поломала, старая кошёлка!

Накурившись, попутчики уже собирались вернуться на места, как вдруг, в тамбур вошли трое молодцев, бритых наголо.

– Это не вы у нас водяру сперли? – напористо спросил один из них. Ответа не последовало.

– Да, вот этот, мелькнул с пакетом! Я заметил.

Толстый схватил Хилого за кадык.

– Урка поганая! Ты-ж моего шефа без пойла оставил!

Хилый захрипел под мощной пятернёй, давившей горло.

– Мужики, вы чего?! – Полез разнимать Андрей.