По городам и весям: путешествия в природу

Проходили века, сменялись на холмах народы, но текла мимо неизменно широкая и вольная Волга, черпая силы в лесах и болотах далекого Севера. И оттуда, с истоков, еще тысячу лет назад проходили по Волге — на море, на персидское побережье — русские. А совсем недавно — каких-нибудь триста-четыреста лет назад — русские пришли насовсем, обжили реку до устья, и стала она величаться Волгой-матушкой.

Многолюдно и многоязычно здесь в наши дни. На средней Волге меж русских областей расположились автономные республики татар, чувашей и марийцев, а в дельте, куда мы держим путь, совсем уж редкое национальное своеобразие — тут среди русских постоянными селениями осели казахи, украинцы и местные низовые татары, живут армяне и греки, азербайджанцы и калмыки; всех приветила, накормила и напоила великая русская река.

Край, в котором ты никогда не бывал, издали видится в красках ярких и контрастных, — зимний север белее и безмолвнее, а летний юг пестрее и шумнее, чем вблизи…

У волжской дельты свои краски и своя экзотика, манящая ароматом неизведанности. Где-то в этих тихих бесконечных протоках цветет священный лотос, где-то вот тут, в шумливых камышах, над этой красной, дрожащей, озаренной закатным солнцем водой, гнездится фламинго, редчайшая птица, само имя которой произошло от слова «пламя». И память услужливо подсказывает завораживающие строки «Гайаваты»:

То не солнце ли заходит

Над равниной водяною?

Иль то раненый фламинго

Тихо плавает, летает,

Обагряет волны кровью…

Скажу сразу, что краснокрыла — так по-русски называют фламинго — мы так и не увидели, и лотос, как оказалось, отцвел давно и ронял уже в воду свои крупные семена…

Однако мы вдосталь насмотрелись на самый ценный дар волжской дельты, наслушались про него восторженных, а иногда и грустных рассказов. С этим даром родной нашей природы связаны тут надежды и образ жизни тысяч людей, вокруг него кипят страсти, о нем думают колхозники и партийные работники, ученые и государственные деятели. Дар этот — рыба.

Дельта Волги сама по себе — уникум земной природы. Прежде всего она поражает своими размерами. Более двенадцати тысяч квадратных километров, около тысячи проток и рукавов! Интересно также, что дельта, едва приподнимаясь над уровнем Каспия, лежит вместе с Каспием значительно ниже уровня Мирового океана. Каспий — это величайшее в мире бессточное озеро-море — и волжская дельта образовали очень любопытное географическое единство, которое предопределило пышность жизни, цветущей в этом уголке земли.

Значит, о рыбе? Да, о ней стоит говорить! Ведь в лучшие свои годы Каспий давал с гектара почти в два раза больше рыбы, чем, например, Северное море — самое продуктивное из внешних морей, а до революции здесь брали больше половины всей рыбной добычи России. Воды этого района нашей Родины вечно кишели, да и сейчас еще кишат рыбой. Почему? Дело в том, что северный Каспий очень мелководен. Весной его быстро прогревает солнце, и бесчисленные растительные и животные организмы бурно размножаются и развиваются, давая обильную пищу рыбе. Кроме того, Волга в своих мощных струях выносит в дельту и северный Каспий огромные массы питательных веществ. Наконец, у лучшей здешней рыбы, можно сказать, нет врагов. В Каспийском море не водится акул, всяких там свирепых барракуд. И это единственное море на Земле, в котором не живут дельфины — красивые, как утверждают некоторые ученые, мыслящие, но тем не менее очень зубастые и прожорливые животные. А тут им было бы где разгуляться при их-то сообразительности!

Мы на тоне, в бригаде рыбаков. Поздний вечер, почти ночь. Несильный ветер рябит широкую протоку, и в лунной дорожке будто бы играют неведомые золотые рыбки. В темноте, под ивой, дышит вишневый костер, там обсыхают рыбаки, а мы у воды — ждем притонения. От протоки тянет чистым речным дном и… свежей рыбой. Да, волжская вода пахнет рыбой!

Полчаса назад «бежной» конец полукилометрового капронового невода завели катером к противоположному берегу — там светит огнями рыбацкое село. Бригадир Марат Искалов, крепкорукий, средних лет казах, чувствуя, очевидно, что мы профаны в рыболовецком деле, поясняет:

Катер немного не доходит до того берега. Видите — повернул. Почему? Нельзя совсем перегораживать протоку. Рыбья дорога! Сейчас как раз озимая красная рыба пошла в Волгу…

Марат Искалов по-русски говорит легко, почти без акцента, держится уверенно и с большим достоинством. Еще бы! Он не просто рыбак, а рыбак с образованием — пять лет заочно учился в рыбном техникуме, этой весной закончил, диплом получил. Увлеченно рассказывает о ловле красной рыбы. Выбирают на днях невод, а его рвет из рук, будто катером. Она! Кое-как всей бригадой сладили. Погрузили на весы — 318 килограммов!

— Но вот уже два дня как мы красную рыбу отпускаем, — говорит Искалов.

Днем, на тоне имени 8 Марта, мы видели, как рыбаки брали за плавники огромных рыбин и выкидывали в реку. Легко и будто бы лениво вильнув белым телом, рыба мгновенно исчезала в зеленой глубине. Вступил в силу железный закон дельты — красную рыбу теперь не трогать, пусть идет, куда ей надо.

Постойте, а что это за «красная рыба», о которой я пишу?

Много веков назад из огромного количества разной рыбы, живущей в дельте Волги, люди выделили несколько пород, назвав их собирательно «красной рыбой». И совсем не потому, что эта рыба красного цвета, просто слово «красный» у русских издревне означаю «лучший», «отменный», «особенный». И надо сказать, что мы не расходимся во вкусах со своими предками. Мясо «красной рыбы» белое, благородное, нежное, очень вкусное и питательное. Скелет у нее хрящевой, и обычной рыбьей чешуи тоже нет, есть гладкая кожа, покрытая на спине костными образованиями в пять рядов, а меж рядами идут красивые звездчатые пластинки, или, как их тут называют, зернышки. «Красная рыба» — элита здешней живности — включает пять видов: белугу, осетра, севрюгу, стерлядь и шипа. И если шип — сравнительно небольшая рыба, то белуга в двести-триста килограммов — довольно обычное дело, а иногда попадаются экземпляры в тонну весом, даже больше.

Красная рыба Каспийского бассейна — особое национальное достояние нашего народа. В южном полушарии земли она совсем не водится, а доля других стран в добыче осетровых мизерна — всего один процент. Район Каспия дает практически всю мировую продукцию знаменитой черной икры, которую повсюду за рубежами нашей страны называют «русской». Этот чудесный деликатес наполовину состоит из белков и жиров, прекрасно усваивается человеческим организмом.

Впрочем, зачем это я взялся за рекламу того, что не нуждается в рекламе. Было б «русской икры» побольше! На внутреннем и международном рынках этот замечательный пищевой продукт пользуется неизменным, всевозрастающим спросом и давно уже стал валютным товаром — многие страны охотно платят нам за него золотом.

Скрипят блоки электрической лебедки, выбирая трос. Из темноты появился большой мужчина в спецовке — Бирюков Василий Назарович, «пятчик». Это очень важная и трудная работа — следить за «пятным» концом невода, держать трос, когда его потянет течением. Я обратил внимание на глубокие борозды в прибрежном иле, пропаханные острой стальной палкой — главным инструментом «пятчика».

Но вот в темноте концы невода сошлись. Раздалась команда: «Брать за обе!» Там, в воде, была уже вся бригада. В высоких сапогах, прорезиненных брюках и куртках рыбаки быстро выбирали сеть. Наконец вода забурлила, из нее стали выпрыгивать крупные рыбы. Подошли лодки, и темп работы ускорился. Радостные крики, плеск воды, по ее черной поверхности — разбитый на тысячи живых искринок лунный свет — серебряная рыба, безрассудно пытающаяся прорвать невод, перепрыгнуть через трос, выскользнуть из рук рыбака. Веселая и красивая работа!

Но и нелегкое это дело, его надо любить. Рыбак как тысячу лет назад, должен стоять в воде, под ветром, работать голыми руками. Точно и осторожно работать, а то какой-нибудь бешеный судак пропорет тебе руку острым спинным плавником да еще внесет в рану болезнетворную слизь — намаешься.

И чем ближе к зиме, тем больше трудностей наваливается на каспийского рыбака. Иногда случаются события исключительные. Однажды волны и ветры разрушили ледяное поле, и бригаду рыбаков понесло в открытое море. Замерзая, они встали в ряд, распустили плащи, и льдину долго и медленно тянуло ветром к берегу. Спаслись.