По городам и весям: путешествия в природу
Шрифт:
Что все это значит, спросите вы. Зачем многострадальной волжской рыбе новые искусственные преграды? Выходит, не мытьем, так катаньем? До каких пор мы будем неожиданно узнавать о новых малообоснованных и крупномасштабных экспериментах с природой? Какая идея движет авторами этого очередного «смелого» проекта?
Сообщу лишь, что несколько лет назад в Астрахани возникла мысль осушить восточную часть волжской дельты для рисосеяния. Как будто бы нельзя получить рис на Ахтубе или в других районах страны! Несмотря на авторитетное заключение ученых, авторы «смелой идеи» почему-то полагают, что вододелитель изменит традиционный маршрут рыбы, по которому она ходила на нерест миллионы лет. Тяжело писать, но надо смотреть правде в глаза — мы еще услышим о том, как драгоценная раса каспийской красной рыбы молча задыхается в обезвоженных западных протоках,
«Курчанскин лиман — одно из лучших нерестилищ на Азовском море. Соединялся он с морем Соловьевым гирлом, и ежегодно через него в лиман заходило большое количество судака и тарани. Однако в 1904 году этот привычный для рыбы ход перекрыли, а вместо него в другом месте прорыли канал, на строительство которого затратили огромные деньги. Но рыба туда не идет… (Разрядка моя. — В. Ч.) В настоящее время в Азовском море в районе Соловьева гирла скопилось много тарани, которая должна зайти на зимовку и нерест в Курчанский лиман. Рыба гибнет…»
Пусть читатель сам прокомментирует эту заметку, а я в качестве эпилога к очерку приведу стихотворение замечательного русского поэта Василия Федорова:
Да Винчи говорил:
Когда вы захотите
Какой-нибудь реке
Дать новый,
Лучший путь,
Вы как бы
У самой реки спросите,
Куда б она сама
Хотела повернуть.
Мысль Леонардо!
Обновись, и шествуй,
И вечно торжествуй
На родине моей.
Природа и сама
Стремится
К совершенству.
Не мучайте ее,
А помогайте ей!
1965–1967
О чем шумят русские леса?
И что во изъявлении моем явится неимоверно, то может свидетельством или пробою разрешиться; паче же всех свидетельств правдолюбивое сердце да разсудит вся. Иван Посошков. Книга о скудости и богатстве
Со всевозрастающей тревогой в горечью мы то и дело отмечаем факты неразумных, губительных воздействий на живую природу нашей страны и помним еще время, когда с высокой трибуны слышался успокаивающий глас: лесов, дескать, у нас тьма-тьмущая, земель нетронутых без конца-краю, вод — черпать не перечерпать; и давайте сегодня брать все, что сможем взять, потому, мол, у нас свои проблемы, у будущих поколений появятся свои…
Эта ненаучная и нетрезвая точка зрения поощряла волюнтаристские акции деятелей, блюдущих личные, групповые или узковедомственные интересы, «покоряющих» природу безрасчетно и бесконтрольно. Между тем давно наступила пора не только считать ресурсы живой природы, но и восстанавливать их. Даже не загадывая об отдаленных возможных последствиях, уже сейчас видно, какой вред приносит нашему хозяйству погоня за временным, сиюминутным результатом. И не только хозяйству. Потребительское отношение к народному богатству обнажает некоторые наши нравственные болячки, наталкивает на серьезные и невеселые раздумья.
О чем шумят русские леса?.. Нелегко приступить к этой большой теме. Вспоминаю все, что уже написано о судьбе русских лесов, родной природы, перебираю скопившиеся у меня документы, письма, мысленно беседую с учеными и специалистами лесного дела, которых я узнал за последние годы, — писать нелегко,
но и молчать нельзя…Лес — одно из главных богатств нашей Родины, незаменимый источник сырья глобального значения. Лес постоянно дорожает, и это понятно. Строители зданий, кораблей и вагонов, мебельщики, железнодорожники, целлюлозники, текстильщики, бумажники, химики, фармацевты, парфюмеры, пищевики всего мира с каждым годом испытывают возрастающую потребность в лесном сырье, которое быстро истощается на земле.
За историю цивилизаций несколько миллиардов гектаров лесных площадей сменилось пашнями, степями, пустынями, незарастающими вырубками. А сколько лесов обесценилось? Этот процесс продолжается и по сей день. Соединенные Штаты Америки, располагавшие когда-то прекрасными лесами, давно уже ввозят древесину, и, несмотря на существующий в этой стране культ пластмасс, стекла и бетона, американские экономисты предполагают, что к началу третьего тысячелетня потребности в древесине, в том числе и для лесопиления, значительно увеличатся. Многолесная Канада, развившая мощную бумажную промышленность, уже испытывает недостаток в еловых балансах…
Огромные пространства занимают леса в тропическом поясе, однако при всей пышности органической жизни, цветущей в бассейне Конго, Амазонки или Ганга, тамошние деревья не годятся для практических нужд человека. Из двух с половиной тысяч древесных пород, произрастающих, например, в Индии, используются лишь двадцать пять — один процент. Кроме того, деревья тропиков тяжелы и сплавлять их нельзя, а самые ценные из них — африканское красное дерево, индийский тик, южноамериканская араукария, квебрахо и бразильский кедр — не образуют сплошных массивов, разбросаны по джунглям маленькими островками или поодиночке, и добывать эту древесину очень дорого.
В нашей стране растет почти треть лесов планеты, а главное — это же в основном хвойные, смоляные, богатые леса! Нигде на земле уже не осталось такой благодати, как архангельские ельники, поднебесные ангарские сосняки, как безбрежное море якутской лиственницы, как бесценные кедрачи Южной Сибири.
Более половины территории Советского Союза отведено для лесохозяйственного производства, каждый шестой трудящийся занят заготовкой, переработкой или восстановлением лесных богатств, и эта самостоятельная отрасль промышленности — важнейшее звено в системе народного хозяйства страны. Почти все пригодные к эксплуатации леса — 99,4 процента — находятся в Российской Федерации, потому так прочно и утвердилось это выражение — «русский лес». Леса России — особое, уникальное богатство нашего государства; они могли бы давать дефицитное сырье бесконечно долго, в размерах почти не ограниченных, если наладить в них разумное хозяйствование.
В 1921 году В И. Ленин говорил:
«Для того, чтобы охранить источники нашего сырья, мы должны добиться выполнения и соблюдения научно-технических правил. Например, если речь будет идти о сдаче леса, то надо предусмотреть, чтобы правильно велось лесное хозяйство».
Посмотрим же, как соблюдались научно-технические правила при рубке лесов, как велось лесное хозяйство в последние пять лет.
Главное требование лесного хозяйства — соблюдение расчетной лесосеки, нормы вырубки. Норма должна устанавливаться в зависимости от возможностей леса. Этот первейший закон лесного хозяйства столь незыблем, что даже закрепился в ряде языков. Французы, например, называют расчетную лесосеку «lа possibllite» — «возможность», англичане — «possible yield» — «возможный отпуск». Деятели отечественного и зарубежного лесоводства всегда отстаивали и отстаивают этот принцип.
В русских лесах характерным для сегодняшней практики расчета лесосек является завышение норм отпуска леса. В результате лесозаготовители сплошь оголяют земли, которые не успевают осемениться и взрастить новые лесные поколения. Насколько ненаучно, конъюнктурно устанавливаются ныне лесосеки в русских лесах, подтверждает такой пример. Более десяти лет назад расчетная лесосека для архангельских лесов была определена в 70 миллионов кубометров. Подобная «норма» оставила бы область без эксплуатационных лесов уже к 1975 году. Позднее она была снижена до 43 миллионов, что обеспечивало работу лесной промышленности Севера в течение сорока лет. Сейчас архангельцы снова пересчитали лесные ресурсы и пришли к выводу, что нельзя брать больше 30 миллионов кубометров древесины в год, хотя есть специалисты, считающие и эту норму чрезмерной.