По рукам и ногам

Во мне, наверное, чуть меньше веса было, чем это полагалось, поэтому особых трудностей с тисками вокруг талии я не ожидала, но, оказалось, весьма зря.

Самое интересное началось, когда я выдохнула из себя весь воздух, чтобы Кэри мог потуже затянуть, а вдохнуть обратно уже не смогла.

– Закончили, – радостно объявил Ланкмиллер.

– Как это называется, черт бы тебя побрал? – прохрипела я, даже немного вздрагивая. – Как вообще дышать-то в этой конструкции прикажешь?

Теперь, кажется, я понимаю, почему дамы высшего света штабелями укладывается в обмороки. Чуть повысилось сердцебиение – и все. Ох, это настоящее мучение, кажется, что все внутренности. А я-то думала, что хуже, чем в «Шоколаде» уже не будет. Наивно-то как. На этом фоне даже легкий пока еще дискомфорт от зажимов в сторону отошел.

Завершая мое мучительное облачение, Ланкмиллер мне еще подкладки пристроил, чтобы то, что было у меня на месте груди, казалось больше, и платье чтоб лучше сидело. У него все это время такое спокойное лицо было, и ехидное в то же время, что до смерти хотелось стукнуть. Ему шла такая издевательская серьезность.

Я пыталась по-своему привыкнуть к столь изящному наряду, визуально возносящему меня из самой глубокой помойной ямы в элиту высшего общества. Это было, конечно, показушно и всего на один вечер. Да мне и не хотелось никогда в сливки, слишком условностей там много.

Кэри, сидя в кресле, наблюдал за мной с грустной улыбкой. Это, по меньшей мере, было странно.

– Засмотреться можно. Тебе очень идет, – наконец вздохнул он, откидываясь на спинку.

Я сначала ошарашенно взглянула на него – век ведь комплиментов не дождешься – потом, смущенно, на свои руки. И не узнала их. Кожа гладкая, без следа раздражения от мытья полов или посуды, даже царапин не было. Зато вдоль запястий появились небольшие округлые синяки от его пальцев. Я меняюсь. Неуловимо и фундаментально.

Ланкмиллер молча подал мне перчатки, а я в ответ выпалила:

– Откуда вообще это платье у тебя в шкафу? Не помню, чтобы ты его покупал.

Потому что потерялась в конец и давно этим вопросом мучилась. А он еще ведет себя странно так. Будто… Ох, я сейчас, видимо, и вправду в обморок хлопнусь. Дышать совсем нечем. Дурак.

– Стоит ли задавать так много вопросов? Платье не я покупал, а отец еще. Я думал, тебе подойдет. И – как видишь. Что ж, пора выходить.

О-о, ему-то хорошо, костюм надел – и вперед. Даже причесываться не стал. Легкая небрежность, и он – звезда вечера. Образно выражаясь. Статная фигура и эта надменность во взгляде… Зачем только он меня с собой тащит, когда и так все девки любого возраста на этом вечере будут его. Надеюсь, хоть забрать меня оттуда не забудет.

Последние наставления Кэри давал уже в машине, почти заботливо оборачивая вокруг моей шеи легкий шелковый шарф – засосы свои скрыть.

– Твою невоспитанность, в принципе, можно и скрыть. Достаточно не материться и все время улыбаться. В остальном я подскажу. Представишься иначе, чем Кику, убью на месте.

– И не собиралась сегодня искать себе подобных приключений, – проворчала я, сжимая колени и гадая, изнасилует ли меня мучитель, как домой приедем, или слишком усталый будет для этого.

Судя по блеску в глазах, он вообще спать не собирается. Сейчас наберется вдохновения, а ночью… жди, ошейник… И еще много чего…

Генрих плавно притормозил, Ланкмиллер вышел, потом и дверь с моей стороны приоткрыл, подав руку. Игнорировать ее сейчас было неправильно и нельзя. А теплая у него ладонь. И твердая. Ночью он этими…

Стоп. Сейчас же стоп. Я и так в этом корсете чертовом дышать-то не могу толком. Зажимы совсем плохо на меня действуют. Или Ланкмиллер сам. Но мне так интересно, что внутри даже все ноет. Кажется, весь вечер я буду терпеть и думать только об одном. Неправильно-сладкое такое чувство. А вроде бы алкоголь должен уже выветриться, как и навязчивая мысли о мучителе моем.

Этот вечер в отеле должен был пройти, который огнями передавался так же, как и другие дамы на главных улицах Анжи. Я терпеливо вздохнула. Всего вечер. Не больше трех часов.

Описывать внутреннее убранство можно было бесконечно, а можно было и совсем не описывать. Все как обычно в таких случаях бывает: ярко, буйно, изысканно, кое-где вычурно. Но в целом, ничего необычного для вечеров с обложки глянцевых журналов. Все точно также, как на их страницах или экране телевизора. Кажется, именно поэтому Ланкмиллер их и не любит.

Он обменивался приветствиями, парой слов с некоторым мужчинами разного возраста, которые ближе всего к нам проходили. Нескольким представил меня. Всего-то надо было улыбнуться и выдавить: «Очень приятно» и стерпеть то придирчивый, то сочувственный взгляд их спутниц. Партнеры по бизнесу, чиновники или мафия местная. Я здесь почти ни о ком не слышала, но продолжала мило вымученно улыбаться. Не слишком уютно, слишком непривычно. Но терпимо. Я выдержу. Мучителю здесь просто нужно засветиться и с кем-то что-то обсудить. Все в порядке.

Ланкмиллер раздраженно вздохнул, наблюдая, как от фонтана посередине зала к нам двинулась высокая темноволосая женщина, которая и вызвала у меня столько паники в кафе. Я попыталась глубоко вздохнуть, но корсет не вероломно не позволил. Кэри ободряюще сжал руку.

– Надо поздороваться, все-таки родственники, – по лицу его скользнула тень недовольства. – Не прячься за меня.

Я прислушались к себе: ничего необычного. Скорее всего, в кафе просто запоздала реакция была на погоню. Такое ведь иногда случается, в особенности, у меня.

Кто она ему, интересно.

– Каждый новый вечер у тебя новая спутница, а вот ты с годами не меняешься, дорогой племянник. Познакомишь?

– Кику, – еле выдавила я, глядя в пол и разом забыв все хозяйский наставления. – Здрасьте.

– Роза Ланкмиллер, – она очаровательно улыбнулась, зубы демонстрируя, ровные, белые, контрастирующие с ярко-красной вызывающей помадой. – Приятно познакомиться.

Да ни разу они не родственники, вот откуда все издевательство в голосе. Это ж та самая Роза, видимо. Только почему дамочка взяла фамилию знатной семьи – непонятно. Неужто ради бренда? Хотя, почему бы и нет. Наверняка Ланкмиллеры уже давно ассоциируются с качественным судостроением, так что за разница, «Шиффбау» производитель или «Golden Inc.». Людям иногда хочется нового. Чертовски предусмотрительная и расчетливая тетка. Теперь мне действительно интересно, кто кого задавит.

На людях Роза и Кэри изображали рьяно сочувствующих друг другу одиноких людей. Без тени вражды или яда какого-нибудь, зато с тоннами лицемерия сверху. Мне так противно стало, что захотелось отойти, но Кэри решил иначе.

– Что ж, дамы, пока что вынужден оставить вас наедине. Прошу меня простить.

Видимо ему просто хотелось от Розы вежливо отделаться. А я… Я была очень кстати.

И о чем только с ней говорить. Все время только улыбаться – плохой какой-то выход…

– Я… слышала… вы снова усыновили кого-то… – сейчас умру на месте. А обещал поддерживать. И смылся куда-то…