По рукам и ногам

Доктор вздохнул и пожал плечами, мол, нет так нет, заставлять не буду. Он этого ответа скорее всего ждал. Ну, то есть, предсказывал внутренне, что я испугаюсь. Прошлого своего боюсь. Трусиха. Беспросветная.

Кэри, может, и возразить что хотел, но в кармане его заиграл мелодию мобильник.

Ланкмиллер поднял трубку, ответил что-то резкое и отрывистое, переменившись в лице, и отключался.

– Что-то случилось? – обеспокоено спросил Ричард.

– На фирме убили кого-то. Сейчас поеду разбираться, – Кэри совсем мрачный сделался, прямо хуже тучи.

Еще бы, это проблема немаленькая – убийство. И вообще, что-то нехорошо мне от его бизнеса. Жуть какая.

– Вот теперь нам все же придется наедине остаться. Я пару напутствий скажу и отпущу. Подожди за дверью минуты две, понимаю, тебе ехать надо. Ничего, в другой раз заглядывайте, только рад буду, – доктор коротко кивнул мучителю.

Кэри молча вышел их кабинета, даже взгляда в мою сторону не кинул. В любом случае, кажется, у него назрели серьезные такие неприятности. Убийство на фирме – я точно не знаю – но это ж сколько бумаг ему придется теперь составить и подписать, как ее хозяину.

Хозяин… Отвратительное слово, просто омерзительное. Сугубо вещам и применимое. Думаю, Кэри тоже так считает, разве только вещи для него – понятие более широкое.

– Итак… – доктор придвинулся ко мне, а я резко села, не выдержав такого напора.

Склоняется надо мной, словно над больной, тоже мне… Может, он даже считал меня больной. Может даже, так и было. Только это противно: сочувствующий взгляд сверху.

– Чего? – хмуро отозвалась я, комкая юбку на коленях. – Этим давно занимаетесь?

– Чем? – Ричард решил уточнить, наверное, просто для того, чтобы попросту лучше наладить со мной контакт. На деле-то все он понял.

– Ну, психологией.

– Специализируюсь на психологии подавляемой личности. Начиная от синдрома жертвы и заканчивая всеми вытекающими расстройствами. Также моделирую лучшие стратегии поведения для попавших в похожую ситуацию. Если хочешь совета, можешь обращаться. А вообще-то я переживаю. Тебя же ломает твое собственное положение? Тебя ломает необходимость подчиняться, ломает унижение. Тебя, уже сломанную. Иными словами, как бы это не вылилось в куда более серьезно и неприятное психическое заболевание. Кику, скажи, ты часто плачешь?

Я скривилась. Слышать это от Кэри было уже привычным делом и даже совсем естественным. Как будто для него в жизни никогда и не существовало Розмари – я началась лишь с того момента, как мы встретились. Но эдакий нож в спину получать от другого человека было неожиданно.

Помотала головой.

– Нет.

– Негативным эмоциям нужен выход. Как ты его даешь?

– Я не хочу об этом.

Это плохой уклончивый ответ был. Но.

Я не хочу, чтобы лезли ко мне в душу. Что угодно, только отстаньте.

Взгляд доктора переменился.

– У тебя нет другого выхода, кроме как снимать нервное напряжение через секс. Способ хороший и действенный, если ты уже научилась получать от него удовольствия. Если нет, это лишь глубже вгонит тебя в депрессию.

– Спасибо, мне все ясно, – я резко поднялась с пациентского кресла. Говорит прямо то же самое, что и мучитель.

– Интересное дело, – Ричард не стал пытаться меня останавливать, он расслабленно откинулся на спинку кресла и принялся что-то увлеченно прикидывать в уме, – если ты все-таки научишься, положение, которое сейчас тебя подавляет, начнет разряжать, а в итоге обратиться в нечто вроде зависимости. Будет замкнутый круг, понимаешь? Такое часто случается. Что касается рациональных советов, слушайся господина. Он иной раз бывает вспыльчивый, – доктор задрал рукав моей рубашки, намекая на синяки, тянувшиеся по запястью.

Я уже ознакомилась с грубым пристрастием Ланкмиллера таскать меня, сжимая руку чуть выше ладони. Но откуда сиреневые пятна взялись в таком количестве, ума не приложу.

– Стой, надо бы тебя проводить, негоже наложнице одной расхаживать, – полу-заботливый, полу-цинично-подковыриствый Ричард поднялся и, прихрамывая, поплелся следом.

А то я выпрыгну в окно и немедля пущусь во все тяжкие. А Кэри с ума от горя сойдет.

Кстати, он стоял в коридоре, подпирая собой стену и копаясь в телефоне крайне сосредоточенно. Сейчас ему было совершенно вежливо на меня наплевать.

Ричард встрепал мои волосы и ободрительной усмешкой ответил на мрачный взгляд в упор.

– Колючая, как ежик. Да ладно, бывай.

Это всего лишь жалкий механизм самозащиты, имелось в виду.

Он обратно в свой кабинет вернулся, а Ланкмиллер, не глядя сжал мое запястье.

– О чем говорили? – даже от экрана не оторвался.

– Ты сам ушел, – из вредности выплюнула я. – Мог бы остаться и послушать.

Исходя из того, как он запястье мне сдавил, это был неправильный ответ.

– О психологии жертвы и способах снятия стресса, – без особой охоты уточнила я. – Выпусти, больно.

Мне отчаянно не нравилось, то, что он не отпускал. Что убрал телефон в карман и теперь размеренно дышит в шею. Не нравилось, что меня бросило в жар да еще, вдобавок ко всему, побагровели щеки.

Ланкмиллер резко прижал ладонь к моим губам, отняв возможность привести ему в противовес парочку разумных доводов. Мне даже теперь понятно стало, почему он тут стоял, напротив туалета, вместо того, чтобы сесть на одно из кресел длиннющего ряда вдоль обеих стен.

Туалет, кстати, куда меня запихнули парой грубых толчков под лопатки, оказался совсем даже чистый, в голубых тонах. Такие убирают раз в пятнадцать минут.

Я кинула на мучителя затравленный взгляд.

– Что, прямо здесь? Не надо, заметят же, – за жалобный скулеж я принялась, едва мне возможность говорить заново предоставили.

– Тебе на пользу острота ощущений, – Кэри затолкал меня в кабинку, даже не удосужившись удостовериться, что мы одни. – Получай удовольствие.

По правде говоря, никакой волнующей «остроты» я не чувствовала, только бетонную безнадегу и неприятный осадок смущения. Нас услышат те, кто сейчас в туалете есть – если они есть – плюс, те, кто зайдет, да еще и уборщица. Дьявол, пожалуйста, пусть он просто по-быстрому справиться.

Ланкмиллер запер кабинку изнутри. В ней вообще тесно было и неудобно для двоих.

– Эй, я, конечно, слышала, что многим такое нравится, но знаешь, я особого кайфа не ловлю. Тем более от изнасилований. Руки-руки, Кэри. Ты чрезмерно нетерпеливый. Ну отстань. Ну правда же, плохая идея… – продолжала причитать я, пока он мерзко дышал в шею, ощупывал практически несуществующую грудь, задирал юбку и, сетуя на наличие нижнего белья, отодвинул в сторону тонкую полоску ткани.

– Не скули, Кику. Ноешь и ноешь. Просто наслаждайся моментом.