По рукам и ногам
Шрифт:
Первый раз, как я и думала. Все ведут себя примерно одинаково. По разительной будет разница через два месяца.
– Так это же можно посмотреть легко, список на двери испокон веков висит, там и время, и фамилия заказчика. – Я вытащила бумажку из бордового конверта. – Ну вот, уже кажется должен был начаться первый, ну, понятное дело, раз меня сюда прислали. – Я ради праздного интереса скользнула взглядом вдоль бумажки и чудом не схватила себе сердечный приступ. – Л-лан… Ланкмиллер?!
Я, как стояла там у двери, чуть было на пол прямо так и не села.
Спокойно, Роуз, давай, вдохни-выдохни
Эмили тоже как-то заметно обеспокоилась, услышав мною вслух озвученное.
Лелея все еще исполненную идиотизма надежду на то, что эта жуткая фамилия невесть как сотрется, а вместо нее появится другая, чуть менее мерзкая, я снова опустила глаза в листок. Нет, как было написано «Ланкмиллер», так и есть. Вот только… едва было унявшаяся дрожь в пальцах прорезалась вновь… а перед фамилией-то в качестве инициала никакая ни К., а Л.
Л. – это какой-нибудь Логан или вообще Льюис? Фу, гейское имечко. Или это, может быть, вообще не мужик? Какова вероятность, что этот очередной Ланкмиллер – родственник мучителя? Много ли на весь Шель обеспеченных однофамильцев? Получается, что эта чертова вероятность равна нулю. Ну… Практически нулю.
А если просто опечатка? Тогда какого черта я вообще стою здесь и секунды теряю?! Хотя теперь-то мы в любом случае столкнемся нос к носу…
– Что с тобой, плохо? – Эмили подскочила с бордельского ложа.
– Да уж, точно не хорошо, – проворчала я себе под нос, а громче и чуть дружелюбнее добавила: – я, конечно, всем сердцем надеюсь, что тут нет никакой опечатки, но не припоминаю никого из Ланкмиллеров с именем на «Л», а ты с-случайно…
– А это потому что весь мир знает только Ланкмиллера Кэри, наследника великой судостроительной корпорации! А Лео еще никто не знает. Фу, как некультурно. Ну ничего, пройдет совсем немного времени, и все будут обо мне говорить, – послышалось со стороны распахнутой двери, от которой я молниеносно отскочила, словно дикий степной сайгак.
– И кто ж ты такой есть, блистательный Лео? Младший братец нынешнего Ланкмиллера старшего? Что, типа борьба за отцовское наследство и все дела?
Он выглядел и впрямь на несколько лет младше, а в остальном Кэри очень даже здорово напоминал, так что закономерно было бы предположить… Черт возьми, мало мне одного мучителя, так у него еще и родственников целый вагонный состав! И все, как бы поприличнее сказать…
– Все проще, я ему не младший братец, а двоюродный. А стало быть, никакой борьбы, у меня свое наследство и это, – он сделал паузу, будто для полного эффекта, и не сбавляя самодовольства продолжил, – «Шиффбау»!
«Шиффбау»? Так, сейчас вспомню. «Шиффбау» – это бывший осколок «Golden Inc.», принадлежавший некогда дядюшке Кэри, который польстился на губительную красоту Розы и фирму профукал. И жизнь заодно. Так этот блистательный Лео, значится, сын Алекса? Или Розы? Или их обоих вместе?
С другой стороны, если так, то все сходится.
Ну и спесивый он. Как-то по-детски радуется интересу к свое персоне и, словно пятилетний мальчик, готов сию
секунду все карты выложить.– Что с тобой? – хохотнул очередной на моем многотрудном жизненном пути Ланкмиллер и шагнул в комнату, прикрывая за собой дверь. – Такой вид, будто выводишь сложнейшую математическую формулу. Что, слишком интересуют светские сплетни? Или не веришь? Пусть тебя не смущает мой возраст. Через четыре года я вступаю в права наследования, и Роза канет в небытие, как и положено шлюшке грязной…
Ах вот оно что, значит, сынок-то не ее… Четыре года. Это до совершеннолетия? Ему семнадцать?
И Роза, значит, враг ему? Вот это сюжет для блокбастера, прямо семейные разборки в большом бизнесе…
– Где ж ты раньше был со своими амбициями? – хмуро пробормотала я, отступая все дальше, потому что Лео как-то не думал останавливаться в своем продвижение по комнате.
– Благодаря Кэри прозябал в спец-школах для мажоров. Но его можно понять, там учатся дети «зубастых», так что охрана покруче спецназа, никакая Роза не достанет. Но я задолбался и хочу свободы. Каникулы у меня.
– Что-то не блещешь интеллектом, блистательный. Так выложил все первому встречному за милую душу, как дебил, – скептично хмыкнула я, оглядываясь на совершенно стихшую Эмили, по шею завернувшуюся в простыни.
– Странно… – Лео досадливо потер подбородок. – Обычно девки покупаются: такая захватывающая история да еще честная, чего еще? Ну и ладно, сейчас это мне не нужно, итак все оплачено.
– П-погоди, что там у тебя оплачено? – пискнула я, прижатая блистательным к стенке.
– Это бонусы от заведения? Ролевые игры, ты горничная у нас?
– Идиот! Я официантка. Так что отпускай, мне работать надо! – вскинулась я, стряхивая нахальное ладони со своих обнаженных, спасибо развратной рабочей форме, плеч. А руки не стряхивались.
– А может, ты агент Розкин, раз имеешь такой нешуточный интерес к моей персоне? М-м? – на лице ученика из школы для мажоров появилась и засияла на всю комнату типичная мажористая улыбка.
И я поняла, что он не шутит. Ну, то есть, шутит, но намерения у него серьезные. Что ж, если с моей силой дела не решить, то можно попробовать припугнуть его.
– Я охраннику скажу, что ты приставал! Тогда тебе знаешь, что будет? – зашипела я, все еще пытаясь вывернуться. Да, очень убедительно, Роуз, плюс сотку за актерское мастерство. На самом-то деле охранники тут были, конечно, но только разве им не до самой лампочки?
– Плевать, Кэри меня отмажет, – блистательный, перебарщивая с презрением к ситуации, махнул рукой.
Ах вот оно что… Я глубоко вздохнула, уже спокойная.
– Знаешь, жаль тебя расстраивать, но Кэри, скорее, шею тебе свернет. Как куренку. Ага.
– Это еще почему? – Лео как-то даже опешил.
– Ну-у… не припомню, чтоб он в восторге был от того, что всякие двоюродные братья лапают его наложниц.
– Че? Ты хочешь сказать, ты его наложница?
Я, демонстрируя пренебрежение к его неверию, демонстративно молча протянула свой синий паспорт. Он его принял, внимательно осмотрел, досадливо «цыкнул» на фамильную печать и вернул мне.
– Весомый аргумент, чтоб руки не распускать, – расстроенный он был какой-то, даже милый.