По рукам и ногам

Я нащупала в кармане корочку. Надо же… Кэри был последним, от которого я могла ожидать чего-то подобного, и даже предполагала, что он, напротив, захочет еще больше ограничить мою вольность, не в состоянии самостоятельно ее контролировать.

Но тут дело явно было в другом. Он же знал, что как только я получу подобный документ, сразу же начну максимально избегать контакта с ним и всей его семьей. Заботился обо мне? Ведь чем дальше я буду, тем сложнее «Зубу» определить хоть какую-то связь между мной и Кэри. Я видела раньше, чтоб он заботился о ком-то другом. Но я, кажется, в этот список никогда не попадала. Кэри. Странный Кэри.

Хотя приказов хозяина синяя корочка еще совсем не отменяет…

– Эй, мелкая, куда навострилась? – я резко остановилась, напрягая плечи и понимая, что это было мне и это совсем не Феликс.

Ах да, я и забыла. «Шоколад» располагался в самом паршивом районе из паршивых. Риск быть прижатой к стенке настолько велик, что хозяину бордель-кафе даже пришлось заключать договоренность с местными – не трогать девчонок в официантской форме.

Не наблюдая таковой на себе, я тоскливо вдохнула, припоминая местность, и прикидывая, в каком направлении лучше удастся побег. Но что-то подсказывало, что на катастрофически голодный желудок он во всяком случае не удастся.

Кто может вляпаться в неприятности в первый же день вдали от Ланкмиллера? Вопрос на миллион.

– В «Шоколаде» работаешь? А может, сначала к нам заглянешь?

Я выругалась, понимая, ускориться в заданном направлении не удастся, потому что они предусмотрительно с разных сторон зашли. Все какие-то одинаковые, темненькие, сгорбленные и в поношенной одежде. Очаровательно.

– Конечно, если к вам заглянешь, то уже и не выглянешь, – мрачно пробормотала я.

Кто-то из них самодовольно гоготнул и сообщил:

– Недотрогой плохо быть. По недотрогам невольничий рынок плачет.

– У вас какие-то проблемы, ребятки? Она со мной.

Я обернулась на низкий надменный голос и чуть было не выронила челюсть.

– Марко?!

Секунду, он что, местный авторитет?

Я отступила пару шагов для верности, чтоб к нему приблизиться.

– Да это ж Ма-а-арко, – со зловещим радушием протянул самый здоровый из «темненьких», – помнишь, сучонок, что мы обещали тебе устроить, если попадаешься один?

Ох, мама, да он и сам в таком же положении, да ну ничего, вдвоем это не так страшно.

Марко сгреб меня одной рукой и на ухо доверительно прошептал:

– На счет три руки в ноги и за мной. Готова? Раз, два…

О черт подери, я так не бегала со времен официантской службы! Да нет, так я не бегала никогда. Этот Бьянки, он что, спортсмен? Чемпион мира по ускользанию от гопников? Не удивительно тогда, что они его так ненавидят…

– Ну может… хватит? – спросила я, захлебываясь воздухом, когда мы остановились в одном из переулков, как две капли воды похожем на двадцать предыдущих.

Марко откатил в сторону крышку люка и решительно кивнул.

– Конечно, хватит. Полезай.

– Чего?! – мои от скорости вылезшие на лоб глаза, казалось, еще сильнее вылезли.

– Жить хочешь – полезай, – передернул плечами Марко.

– Понятия не имею, что творится, но будь по твоему, раз уж ты так просишь, – я нервно шмыгнула носом и действительно полезла в канализацию.

Во-первых, там было темно, так что я незамедлительно, поскользнувшись на последней ступеньке, отвратительно липкой, разбила и второе колено. Во-вторых на меня чуть не свалился Марко, который поскользнулся точно на том же месте. В-третьих, тут было на удивление сухо.

– Что за жизнь такая… – посетовала я, спиной прислонившись к стенке и уставившись в круглое отверстие люка, которое парень закрыл сразу же, когда вниз спускался. Оно было маленькое и пропускало в плотную темноту подземелья только один луч, в котором танцевали пыльные вихри.

– Так ты все-таки сбежала от Ланкмиллера? – Марко все еще тяжело дышал, но в меньшей степени, чем я.

– Нет, он сам меня вроде как… «погулять выпустил»…

– И сразу в неприятности? – в его голосе проскользили нотки грозного родителя.

– И сразу в неприятности, – устало кивнула я.

– Кажется, мне пора уж записываться на должность твоего ангела-хранителя, как считаешь? Ну ладно, идем. Ты есть хочешь?

– Помираю, как хочу.

Марко в темноте нащупал какую-то дверь и отворил. Комната была небольшая и совершенно серая. Как там помещалось целых пять потрепанных диванов будто с помойки и даже какой-то стол, залитый чернилами, оставалось загадкой. Под самым потолком на пучке проводов болталась голая лампочка, мигающая каждые секунд пять.

– И что это за место? Тайная база подпольных работорговцев?

Марко в ответ только усмехнулся, наливая мне из чана в плошку что-то такое коричневое.

– Поешь и уходи. Тебе нельзя здесь быть.

Я подозрительно взглянула на него, отправляя в рот первую ложку. Знакомый вкус. Что-то вроде того, что на обед в «Шоколаде» персоналу дают. Не исключено даже, что оттуда и украдено. На голодный желудок и это сойдет. Главно только, чтобы потом не вырвало…

– Марко, ты странный… Зачем тогда вообще сюда меня притащил?

– Как будто у меня выбор был… Вот черт!

Кажется, повод чертыхаться у него и правда был, потому что за дверью гулко отдались шаги, да не просто, а человек, как минимум, двух. После того, как скрипнула дверь, выяснилось, что их действительно было двое.

Выражение лица у Марко сделалось кислым-кислым, как три лимона сразу.

– Вот это сюрприз! Моя челюсть сейчас повстречает пол! Марко, не обманывают ли меня глаза, ты всерьез притащил сюда Ланкмиллерскую шлюшку? – бас был густой и очень эмоциональный, словно это не просто здоровый и очень бородатый мужик, а народный артист Шеля.

Сейчас самое время удивиться откуда он меня знает. А, да, и оскорбиться из-за «шлюшки».

– А мы ее еще и кормим? – второй больше походил на гиену, весь какой-то дрыщеватый, вытянутый и с выражением лица глубоко оскорбленного человека.

– А, понял! Это потому что нам ебать некого?

Я даже подумать не успела, как подскочила, а потом кулак затрещал от боли после столкновения со скулой бородача.

Удар у меня кое-как поставлен был, спасибо «Шоколаду» и посетителям.

А может, я зря… По своей здоровости бородач этот и Генриху не уступал…