По следам мистера Волка

— А как его звать, напомни?

— Курта?

— Да.

— Курт, — отвечает миссис Роуз. — И самое интересное, — пододвигается она поближе, перевешиваясь через круглый аккуратненький столик, — ты не знаешь...

— Что, что не знаю? — загораются её глаза.

— За Куртом-то этим девчонка та уехала. Сестра первой жертвы которая. А я уж думала, к ней мистер Кроули посватается. Он ведь невесту искал.

— И нашёл, — смеётся Роберта. — Постарше и посостоятельнее.

— Ну, — отставляет она чашку, — я тебе так скажу, Хризантема заслужила счастье. Так что за них вот я рада.

***

— Как ты мог, — выплёвывает Ричард.

Он сидит в камере, половина лица забинтована, во взгляде мерцает магия, но он слишком вымотан, чтобы ей пользоваться.

Стражи об этом позаботились.

— Ты не сказал мне, — тянет Людарик, — что творишь такое. Потому что ожидал, что окажешься здесь? Тогда чего ты удивляешься?

Ричард хмыкает.

— Я не думал, что могу оказаться в тюрьме, но рассматривал возможность... что тебя придётся убить. Если ты не будешь на моей стороне.

— Как жаль, что опоздал.

— Нет, — вздыхает Ричард, — я бы не смог. Я люблю тебя. Тебя это не должно было коснуться. Мы... можем всё ещё исправить, Людарик. Я...

— Вырастил меня, да, я знаю.

Глава стражей расхаживает по камере, заломив руки за спину.

— Будешь смотреть, как я горю? — улыбается Ричард.

— Я уже казнил тебя. Мы разобрали твое поместье по косточкам и узнали много нового о магии. Теперь все знают твою тайну. И то, что ведьмы все ещё есть среди нас. Оборотни, тем самым, вновь стали желанным гостями в городах Элмары. Герберт стал стражем по особым делам. Ты хотел изменить мир, и он изменился.

— Не так... Нет... — шепчет Ричард. — Ты...

Людарик останавливается рядом с ним.

— Тебя каждая собака узнает, если останешься в стране.

Бывший градоначальник поднимает на племянника стылый взгляд.

— Отпустишь меня?

— Если даже Фокс вытащил из тюрьмы своего придурка... — ухмыляется Людарик. — Но на этом всё. Я не стану защищать тебя, если объявишься в наших краях. Начни новую жизнь.

Ричард сцепляет зубы и кивает. На улице его уже ждёт карета, что доставит его прямо в порт. Там и чемодан со всем, что необходимо для хорошей, надо сказать, жизни.

Людарик провожает карету взглядом и утирает выступившие на глазах слёзы рукавом, словно мальчишка.

— Прощай.

Через какое-то время Ричард белеет, заметив в поле мистера Кроули, за спиной которого пляшут сияющие огни.

Феи.

Это несправедливо, почему его не арестовали?!

***

Герберт в последние дни ходит с лёгким сердцем и счастливым взглядом. Наконец-то, не уставшим и замученным, а искрящимся и светлым. Из-за чего, похоже, его слегка опасаются окружающие, не привыкшие видеть графа таким.

Новые дела, конечно, слегка удивили его. Он свыкся с мыслью о том, что работы ему нигде не найти со своим замком и репутацией. И сидеть ему до старости считая блох да раздражающих мелких вошек, не зная, чем платить Элис. Но всё перевернулось с ног на голову. Даже оборотни изменили своё отношение к нему и стараются теперь наладить с ним связи. И он совсем не против, пусть и продолжает держаться особняком, оставаясь волком одиночкой.

Что касается Элис, которая и является причиной его хорошего настроения, то она пришла в себя и теперь набиралась сил, будучи в замке.

И графу приходится слегка... нелегко, ведь, чтобы заставить её лежать, нужно было унять её тягу к заботе о себе и о замке.

И вот он, с тряпкой в руках, пытается вымыть пол вокруг её кровати, пока Элис спит. Но задевает локтем ножку стола и досадливо цокает, поднимая на Элис взгляд.

Она тут же подрывается, бледная, взъерошенная, но красивая. Впивается в него салатовыми глазами и чеканит:

— Вы всё делаете не так!

Герберт виновато улыбается ей.

— Разбудил таки... — вздыхает. — Ложись, Элис, отдыхай. Я всё уберу! — и продолжает тереть пол уже почерневшей тряпкой.

— Вы хоть её поласкайте... Дайте я... Что это такое?

— Где? — отступает он с тряпкой в руках, и косится на ведро, в котором воды на донышке. — Я полощу, конечно, она ведь должна быть мокрой, чтобы стирать пыль с пола... Я запрещаю тебе работать!

Элис рычит, собирается спуститься, но тут же ойкает и хватается за голову.

— Вы все делаете неправильно... — шепчет она.

Он подступает к ней, вытирая об себя руки, и укладывает обратно на подушки, укрывая её одеялом.

— Ничего, хоть как-то... Но можешь сказать, как надо, я постараюсь. А потом мне нужно будет кое-куда сходить по делам и знать, что ты лежишь и всё в порядке. Хорошо? И да... — улыбается он, — когда вернусь, я задам тебе один очень важный вопрос. И... надеюсь, что услышу «да». Принести... — будто смущается он, — принести тебе воды?

— Да? Правильно сказала? А что с Куртом? Есть новости?

Герберт вздыхает.

— Глупышка такая... — он присаживается на край её кровати. — С ним всё в порядке, знакомые Людарика присматривают за ним. И мы стараемся сократить его срок. Он не будет сидеть там десять лет ни за что. Не волнуйся за него... Когда тебе станет лучше, мы вместе его навестим. А ещё ты подумаешь над моим предложением. Которое я сделаю, когда вернусь. С цветами, — добавляет он весомо, чтобы Элис уж точно поняла, и поднимается, чтобы принести ей стакан воды.

— Зачем цветы? — выгибает она бровь. — Нам нужно экономить.

Герберт медленно выдыхает. Скрывается за дверью. А когда возвращается со стаканом воды, не выдерживает:

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И полноценной хозяйкой замка.

Она давится водой.

— Что?

— Я... Нужны цветы, — бормочет он и кажется, будто вот-вот снова выйдет за дверь. Но вместо этого произносит: — Ты выйдешь за меня, Элис?

— Выходить? Я ведь... Это я! — она глядит на него испуганно, словно он сошёл с ума.

— Да, именно, — улыбается граф. — Ты давно нравишься мне. Обещай подумать? Можешь не спешить с ответом. Но я всё-таки схожу за цветами, хорошо?

— Нет, нам ещё дыры заделывать в замке, — отрубает Элис.

— А насчёт другого моего вопроса? — решает сразу же попытать он счастье, раз так.

Она устраивается поудобнее и хмуро его рассматривает.

Долго.

А затем выдаёт:

— Вы должны пройти испытательный срок.

Герберт с облегчением улыбается.

— Я буду стараться.