По следам мистера Волка

Звучит выстрел.

Курт ухмыляется.

Всё кончено.

По крайней мере, скоро будет кончено.

Глава 14. Все карты на столе

Роуз Джонс семенит по тротуару, на ходу кокетливо поправляя причёску, ведь проходит мимо дома своего возлюбленного. Но внимание её сейчас направлено на другое — впереди маячит фигура графа (ах, сколько же сплетен сейчас ходит вокруг него!) и той, которая так... предала её!

— Ми-ло-чка, — кричит она ей, — милочка, Элис! Ну разве можно так пропадать, бросать друзей, нарушать обещания?! Я ведь надеялась на тебя. Где ты была всё это время? — нагоняет она их и упирает руки в бока, пожирая их любопытным взглядом.

На самом деле Роуз, конечно, многое слышала про то, где они были, что с ними было, но это не отменяет ни обиды, ни желания услышать всё из первых уст.

— О нет, — шепчет Элис, неосознанно вцепляясь в рукав Герберта. — Только не она... Впрочем, может, она расскажет что-нибудь полезное?

Курта они так и не нашли, от мистера Кроули тоже нет никаких вестей.

Она чувствует, как тучи сгущаются над Бонсбёрном.

Герберт лишь накрывает её ладонь своей, и приветственно кивает женщине перед собой. Та, конечно же, тут же подступает ближе:

— Ну, что? Что молчите? Ой, — тянет, — а лица нет на вас почему, никак стряслось что? А друг ваш где? — спрашивает у Элис, хотя сама уверена, что знает, куда делся мистер Кроули.

Только как бы рассказать бедняжке, что её видный жених сейчас находится у другой?

— Джон? — Элис выгибает бровь. На мгновение она подумала, что речь о кузене. — Гуляет, наверное. Он любитель прогулок. Как эти... дела?

— Гуляет, — кивает она с довольством, — долго гуляет... Говорят, заглянул к Хризантеме Хэт. А я без тебя, как без рук. Спешу вот на работу, ко мне зайти должны. А я задержалась в другом месте. Как вижу, вы идёте!

— С этим убийцей слишком много дел, — вздыхает Элис. — Когда же его поймают! Что говорят об этом в городе?

Немного разочарованная, что не последовало ожидаемой реакции на слова о мистере Кроули, Роуз кривит губы и нехотя признаёт:

— Никто ничего не знает наверняка. Но стража, которого считают убитым, всё ещё ищут, вроде как. Так что глядишь, скоро всё и откроется. Найдут тело, может, узнают больше.

В этот момент к ним подходит, будто вынырнув из тумана, какой-то болезненно бледный Элжерон.

— Миссис Роуз, в-вы... — он запинается будто от смущения, скользит взглядом по Герберту и Элис и начинает волноваться ещё сильнее: — В-вы... Обещали, а вас там нет. И я... Но вот вы.

— Да-да, — отмахивается она, — всё тебе пришила, твои рубашки готовы, сейчас отдам. Как там, лучше скажи, — теряет она интерес и к Графу, и к Элис, — Ричард ничего нового не рассказывал? Может ты слышал что насчёт дел в городе?

— Н-нет... — мотает он головой, и она разочарованно кривится.

— Эх, вот как можно работать при дворе такого человека, а ничего не знать?!

Элис мало что понимает, но всё же просит:

— Может быть, представите нас друг другу?

Кажется, так говорят леди. Чёрт его знает, почему ей это вспомнилось сейчас.

Роуз смотрит на неё с удивлением.

— Эм... Это Элжерон, садовник мистера Ричарда. И сын нашего всеми уважаемого, — прячет она смешок, — волковеда. Хотя тот не любит это признавать. Но признаёт. Внебрачный сын.

Элжерон тушуется и смотрит теперь неотрывно себе под ноги. Носки его ботинок трутся друг об друга с приятным шелестом и противным «шмяк», когда ударяются о землю.

Герберт буравит его внимательным взглядом.

— Я по-пойду, — говорит Элжерон и действительно спешит уйти.

— Обиделся, что ли... — тянет Роуз, глядя ему в спину. — Ну да ничего, — добавляет тихо, опасаясь, как бы он не услышал и этого: — мальчик он, вы видите, слегка не от мира сего.

— Работает на градоначальника... — резюмирует Элис. — Садовник, — переводит такой взгляд на Герберта, будто это всё объясняет.

А он, взяв её под локоток, уводит в сторону и не обращает больше на Роуз никакого внимания. Та что-то говорит им вслед, но вскоре, к счастью, отстаёт. И Герберт шепчет, склонившись к Элис:

— От него ничем не пахло. Это странно.

— Может быть, помылся... — тянет Элис с сомнением.

— Вообще ничем не пахнет... Будто пустое место. Хм, — не выдерживает он и усмехается, — нехорошо прозвучало после тех слов об их отношениях с отцом, верно?

— Мне нравится, когда вы шутите, — тянет Элис, сведя брови к переносице. — Значит, про него Роуз говорила, что он вечно теряет пуговицы... Мы должны проследить за ним.

— Хорошо... — и Герберт вглядывается в туман. — Идём.

— Только, — останавливается Элис, — кто такая эта Хризантема?

Герберт отчего-то напрягается.

— А почему ты спрашиваешь?..

— Просто звучит так, будто бы он завёл отношения с цветком, — она фыркает.

— В каком-то смысле, так и есть, — усмехается Герберт. — Эта женщина была у меня в гостях, ты должна была её видеть. Статная такая, одевается хорошо. Вдова.

— Толстая? Он говорил, что ему нравятся толстые... Ну что вы стоите? Идёмте, пока он не ушёл!

— Да я бы не сказал... — задумывается Герберт и спешит в ту сторону, где недавно скрылся мальчишка.

***

— Страшно засыпать теперь, — делится Бернард с Людариком, лёжа в его постели (она оказалась более мягкой, на ней не так болит рана). — Вдруг я снова начну всё забывать?

Ему уже не так плохо и память возвращается неясными обрывками, но общее состояние всё ещё заставляет желать лучшего. В больницу бы, но пока то, что Бернард жив — большая тайна, поэтому Людарик взялся заботиться о нём сам, и спрятал его у себя дома.

— Мне было так лень, помню... Но тебе повезло, что я её преодолел и всё же обзавёлся некоторыми навыками в медицине, — тянет Людарик. — Судя по случаем, описанным в этом альманахе, велик шанс, что со временем твоя память полностью восстановится, и ты придёшь в прежнюю форму. Если же нет... не волнуйся, я — усмехается, — найму тебе хорошенькую сиделку.

Бернард хрипло смеётся и хлопает его по плечу, каким то чудом дотянувшись до Людарика, не испытав боли в спине.

— Мальчишка... Насчёт памяти, кстати, — хмурится он, — я помню тот день. И сам удар, но...

— Не помнишь, кто это сделал?

Людарик не спрашивал до этого момента. Хотел сначала убедиться, что с Бернардом всё будет в порядке хотя бы физически.

— Дурацкая рана, наш убийца явно дилетант. И пониже Герберта будет.

— Да, он... Удар у него слабый, — морщится Бернард и прикрывает веки, пытаясь вспомнить всё лучше. — Я слышал шаги. Он мельтешил, старался не попасться мне на глаза. То ли боялся, что убить не сможет, то ли просто... боялся. Говорил что-то. Я ещё подумать успел, что его спровоцировали недавние события. Но какие, сейчас не помню... И я видел лицо, но размыто. Молодой кто-то. Наверняка молодой. Хлипкий какой-то...