По ту сторону синих гор

Мои пальцы инстинктивно сжались и, не почувствовав привычного покалывания магии на кончиках, безвольно разжались. Ужасно, но как бы ни странно это звучало, сейчас моей единственной защитой был супруг, которого я ненавидела.

Он медленно поднялся на ноги, в который раз поражая меня своими размерами и мощью. И беглого взгляда было достаточно, чтобы понять - никто из присутствующих мужчин не дотягивал до его недюжинных габаритов. Вот только несмотря на угрожающий вид мужа, кайгены почему-то кривили губы и щурили глаза так, словно давились еле сдерживаемым смехом. А поскольку мой здоровенный супруг улыбки не вызывал от слова «совсем», я догадалась, что потешаются дикари именно надо мной.

Кто знает, каким я сейчас выглядела чучелом? Я же себя в зеркале со вчерашнего утра не видела.

Мне, конечно, было наплевать за кого меня принимают эти дикари и нравится ли им мой внешний вид, но быть объектом насмешек всё равно было неприятно.

– Ормунд!
– внезапно рявкнул муж, да так зыркнул на своих сородичей, что ухмылки враз съехали с их наглых лиц.
– Где Альфхил?

– Сейчас будет, Бьёрн, - вышел вперёд молодой безбородый улыбчивый мужчина с ясными голубыми глазами и длинной тёмной косой.
– Ему уже должны были сообщить о твоём возвращении. А где дильфар?

– Позже с остальными будет. Найди и принеси мне женские чуги*, а заодно распорядись, чтобы на кухне приготовили чай и перекусить чего-нибудь горячего.

Тот, который Ормунд, чуть замялся, заинтересованно взглянув на меня, а затем длинно потянул носом воздух. На миг мне показалось, что в его глазах мелькнуло удивление, но уловивший его взгляд муж, вдруг раздражённо гаркнул:

– Я что-то непонятно сказал?

– Прости, оэн, - поспешно кивнул ему мужчина и, развернувшись, быстро пошагал куда-то в сторону хозпомещений.

– А вам тоже особые объяснения нужны?
– обведя молчаливо глазеющих на меня сородичей убийственным взглядом, холодно поинтересовался супруг.
– Расходитесь по своим местам!

Двуединый, его голос подействовал на них как кнут: один удар - и все ретиво разошлись в стороны, опасаясь, что за этим последуют более жёсткие меры воздействия! Не знаю, кем в этом месте был кайген за которого меня выдали замуж, но его здесь, судя по всему, уважали и боялись, как огня. От осознания этого на душе стало тошно. Кажется, из всех кайгенов Сивельгарда мне достался самый дикий и неуправляемый.

В одной из каменных арок слева внезапно возникла высокая фигура мужчины, за которым следовало ещё двое кайгенов и, заметивший их муж, легко соскочив с повозки, направился им навстречу.

– Альфхил!
– протягивая круглолицему и плотному бородачу средних лет руку, воскликнул он.

Лицо мужчины озарила широкая улыбка и уж он-то точно не особо церемонился с синеглазым дикарём, запугивающим всех одним взглядом, когда, обхватив его своими ручищами, крепко стиснул в объятиях.

– Раз ты здесь, у вас с Гордом всё получилось?
– с надеждой всматриваясь в лицо мужа, пробасил он.

– Да, - кивнул тот, хлопая сородича по плечу.
– Мы наконец-то свободны! Дядя остался в Хель-Тери. Хотел увидеть, как восходящее солнце снова отразится в водах Ситайи.

– Понимаю...
– шумно выдохнул Альфхил.
– Я бы тоже такое не пропустил. А ты...
– мужчина не договорив вдруг вскинул голову, напоролся на меня взглядом и в нём загорелось что-то алчное.
– Это она?
– кайген стремительно отодвинул мужа в сторону и у меня возникло странное желание зарыться в мех по самую макушку, а ещё лучше спрыгнуть с повозки и куда-то удрать.

– Стой, Альфхил! Я не разрешаю тебе приближаться к моей жене!

Голос мужа был так же резок, как и движение его выброшенной руки, поймавшей намеревающегося подойти ко мне сородича за предплечье.

Тот замер, недоумённо моргнул, тяжело дыша и неприлично на меня пялясь.

– Что?!
– перевёл он негодующий взгляд на мужа.
– Ты обещал мне, что мои сыновья найдут покой в чертогах Ирридель, а вместо этого сделал её своей манной?

– Я выполнил своё обещание - вернул на место воды Ситаии!
– холодно отчеканил он.
– И это значит, что твои дети вернулись домой! А её, - кивнул на меня кайген, - я взял по праву сильнейшего! Так что никто не смеет упрекать меня за это!

Альфхил молча отступил назад, коротко кивнул и глухо обронил:

– Как скажешь, Хранитель.

Я не знаю, что имели в виду эти двое, но после их разговора, уяснила одно: мои самые худшие предположения оправдались. Убить меня муж никому не позволит, но боюсь, смерть всё же была бы для меня в этом месте наилучшим исходом. Думаете, я её боялась? Нет...

Гордо выпрямившись, я бесстрашно посмотрела в лицо ненавидящего меня Альфхила, не пряча глаз и не теряя самообладания.

Наши взгляды встретились, сцепились, словно ощерившиеся псы, и кайген удивлённо приподнял бровь.

Странно моргнув, словно чем-то был сильно озадачен, он вдруг хрипло спросил у моего мужа:

– Как её зовут?

Сомневаюсь, что «медведь» вообще помнил моё имя. Поэтому, не дав ему раскрыть рта, я с достоинством сообщила:

– Меня зовут Рейна! И я в состоянии отвечать за себя сама!

– Рейна...
– рокочуще перекатывая на языке моё имя, повторил мужчина и вдруг произнёс то, что удивило не только меня: - Тебе подходит...

– В чём дело, Альфхил?
– настороженно подобрался мой супруг, щурясь и требовательно глядя на сородича.

– Ни в чём, Бьёрн, - как-то не очень убедительно откликнулся тот.
– Простое любопытство. Я, пожалуй, возьму своих парней и отправлюсь навстречу дильфару. Хочу услышать все новости из его уст

Мужчина коротко кивнул пришедшим с ним кайгенам и, не оборачиваясь, быстрс пошёл к воротам цитадели.

Несколько мгновений мой супруг напряжённо и недоверчиво смотрел ему в след, потом шумно вздохнул и, резко шагнув мне навстречу, подхватил на руки, вытаскивая из саней.

– Сейчас будет горячий чай с пирогами!
– полагая, что меня это должно воодушевить, пробубнил он.

Живо себе представив, как этот самый чай тонкой струйкой льётся из заварника в кружку, я едва не взвыла. Боюсь, если я сделаю хоть глоток жидкости, то она у меня из глаз польётся, а если «медведь» меня тряхнёт ещё раз, то не только из них.

– Я не хочу чай, а скорее наоборот! И поставь меня, наконец, на ноги, если не хочешь чтобы надо мной и тобой потешались все твои сородичи!
– вымучено выцедила я, и кайген недоумённо свёл к переносице густые брови.

– Наоборот?.. Тебе дать холодной воды?