По ту сторону синих гор

В глазах Сигрид яркими искорками вспыхнуло что-то похожее на сочувствие, и девушка выпалила:

– А хотите я вам свой гребень принесу?

Я мотнула головой.

– Нет, это неудобно. Тебе ведь он тоже нужен.

– У меня их несколько, - сообщила девушка.
– Оэн подарил. Я когда к нему в мастерскую захожу, чтобы воды принести или мусор убрать, он всегда мне какую- нибудь красивую безделицу дарит. Вот, глядите!
– Сигрид резко подняла руку и выдернула из волос совершенно потрясающий гребень. Над изящными, изогнутыми полукругом зубцами красовался вырезанный из тёмного дерева цветок лилии, с рельефными выпуклыми лепестками и торчащими над ними тычинками. От цветка в стороны расходились отшлифованные объёмные завитки столь тонкой работы, что я даже засомневалась деревянные ли они.

– Ты сказала, его тебе подарил оэн?
– переспросила я, дабы убедиться, что не ослышалась.
– Это он сделал?

– Он, конечно, - закивала Сигрид.
– Во всём Сивельгарде искуснее его резчика по дереву нет. Сам дильфар у него просил свой вархейм резьбой украсить! А его телинки, флояры и сопилки в каждом доме, где детвора есть!

Сказать, что меня удивила полученная информация, было бы очень скупо. Я пребывала в шоке.

Медведь - и резьба по дереву?!

Мне казалось, всё, что мой дикий муж может сделать с деревом - это выдрать его с корнем или сломать.

– Вот я глупая, - вдруг сникла Сигрид.
– Что же я вам гребень отдавать собралась, когда вам оэн их с десяток сделать может!

Наивная Белочка. Про десяток гребней она, конечно, погорячилась. Я сомневаюсь, что медведина сподобился бы для меня сострогать хотя бы один. А поскольку ходить и дальше нечёсаной мне совсем не хотелось, то я быстро сообразила:

– Так это когда будет? А расчесаться мне бы сейчас не мешало. Неси свой гребень. А если у тебя есть зеркало, то и его!

Радостно кивнув, девушка подхватила юбки и мигом выскочила из комнаты, оставив меня пребывать в лёгкой, но приятной растерянности. Я и не ожидала, что кто-то из местных манн вот так легко захочет со мной разговаривать. Хотя, возможно, Сигрид от них отличается, именно поэтому Иден мне её и посоветовал.

Улыбнувшись, я закрыла свой укомплектованный сундук и, решив, что посреди комнаты ему совершенно не место, стала двигать к пустой стенке возле кровати.

Напрягаясь и пыхтя, я преодолела почти половину пути, когда меня сзади за талию крепко схватили сильные мужские руки, бесцеремонно оттягивая назад.

В чужой стране, доме и месте не вызывающем у меня добрых чувств, инстинкты сработали раньше, чем логика или мысли.

Я развернулась, рефлекторно вскинула левую руку, и ударила ею лапающего меня кайгена по лицу.

– Ты что себе позволяешь?
– прошипела я и тут же осеклась, обнаружив пред собой удивлённо потирающего ушибленную скулу Идена.

– Дверь была открыта настежь. Иначе я бы постучал, - растерянно произнёс он.

– Не во все закрытые двери стоит стучаться и не во все открытые заходить!
– буркнула я, отступая от рыжего красавчика подальше.

И чего он ко мне привязался? Или это муж приказал ему за мной следить?

– Я просто хотел помочь. Сундук слишком тяжёл для тебя, - оправдываясь, указал на него Иден и, легко подхватив, поднял и переставил к стенке.
– Ты могла позвать для этого меня.

Я, конечно, была не против помощи, но что-то мне подсказывало, что у Идена её просить не стоит. Как бы сохнущие по нему манны потом не наплели моему скорому до расправы мужу, что я заигрываю с его братом. Что он там мне про неверных жён говорил? Их наказывают? Для полного счастья мне только этого не хватало.

– Спасибо за помощь, - спокойно кивнула я.
– А теперь выйди из комнаты. Нечего тебе здесь делать. Да ещё и когда рядом никого нет.

Рыжий грустно усмехнулся и, отступив к порогу, вдруг тихо обронил:

– Не бойся. Я никому ничего не расскажу.

В затылке нехорошо кольнуло, и я напряжённо подобралась, впиваясь в кайгена взглядом.

– О чём это ты?

– О том, что у тебя больше нет магии, - внимательно глядя мне в глаза, ответил он.

Сердце упало куда-то вниз, но я упрямо вздёрнула подбородок и холодно поинтересовалась:

– Ис чего это ты вдруг так решил?

– Ты могла подвинуть сундук, даже не прикасаясь к нему, - заметил Иден.
– И меня ты тоже ударила бы не рукой, а каким-то своим хитрым приёмом, если бы у тебя была такая возможность. Ты не замечаешь, что всё время прячешь свою искалеченную ладонь за спину, а пальцы здоровой сначала складываешь в какую-то фигуру, а потом бессильно сжимаешь в кулак. У тебя на шее у самой горловины платья виднеется шрам, и я чувствую, что в таких же рубцах у тебя под одеждой вся правая сторона тела. Это ведь из-за Бьёрна? Ты лишилась магии из-за моего брата?

Я не дышала. Легкие жгло, а руки начали дрожать. Слова Идена били словно плети, разбередив чуть зажившие раны. Он так легко напомнил мне о том, кем я являюсь теперь! Наверное, я просто не ожидала, что моя ущербность так очевидна для всего лишь достаточно внимательного наблюдателя.

– Тебе лучше уйти отсюда, - рвано выдохнула я.

– Прости, - нахмурился Иден.
– Я не хотел сделать тебе больно. Я просто...

– Уйди, пожалуйста!
– выцедила сквозь зубы я. Видеть в глазах кайгена жалость было невыносимо. А показать свою слабость перед ним было просто стыдно.

Согласно кивнув, Иден развернулся и, бросив на меня напоследок полный сожаления взгляд - ушёл, посеяв в моей душе боль и тревогу.

Будет ли Иден и действительно молчать? Как быстро все остальные кайгены поймут, что я больше никому не могу оказать прежнего сопротивления? И что сделает мой муж, когда узнает обо мне правду?

В момент моих тяжких раздумий в комнату влетела Сигрид, да так и замерла, в нерешительности протягивая мне зеркало и гребень.

– Что-то случилось, эль-манна?
– шепнула она.
– На вас лица нет.

– Задумалась просто.

Я растерянно мотнула головой, а девушка, заметив переставленный сундук, вдруг удивлённо ойкнула, указывая на него пальцем.

– А как же вы его одна?..
– прикрыв ладошкой рот, Сигрид округлила глаза и страшным голосом предположила: - Магией, да?

– Только никому не говори, - попросила я.
– Оэн запретил мне пользоваться в халле магией!

– Я никому!
– жестом закрыв рот на замок поклялась Белочка, и я по её глазам поняла, что расскажет всем.