По ту сторону стаи

...Кроваво-красный серп луны становится всё меньше и меньше...

Проходит время. Сколько - неделя, месяц, год - Лена не знает. Она давно перестала следить за его ходом, как, впрочем, и за всем остальным.

Она лежит на кровати и смотрит в потолок. Над туманным морем встаёт солнце, и его блик падает на отсыревший камень. Но Лена ничего этого не видит - ни блика, ни камня, ни потолка. Её взгляд где-то там, в вышине космического пространства. Где луна неотвратимо приближается к той точке, в которой сольётся с тенью земли. Лунное затмение. Где-то внутри у Лены боль постепенно нарастает и нарастает, становясь уже почти невыносимой, уже почти смертельной. Её зрачки неподвижны и расширены так, что глаза кажутся чёрными.

Лена, не отрывая взгляда от потолка, тянется к столу и нашаривает остатки хлеба. Корка давно зачерствела и заплесневела, но она не замечает этого. Медленно жует и улыбается так, как будто ест изысканное лакомство. Она не замечает ничего вокруг.

И не видит момента, когда ОНИ приходят.

Дверь падает, слетая с петель - от банального удара ногой. Несколько человек с безумными глазами в оборванной одежде останавливаются как вкопанные, словно на невидимую стену, натыкаясь на её мёртвый взгляд.

– Рехнулась, - наконец тихо говорит кто-то.

Лена поворачивается в сторону голоса и видит такое знакомое и такое ненавистное когда-то лицо. Когда-то. А сейчас ей почти всё равно.

– Дориш, - она просто констатирует факт.

Его перекашивает ухмылка. И всё же это не сон. Она чувствует это, когда двое вцепляются худыми руками в её одежду и сбрасывают с кровати на пол. Лена поднимает голову и встречается взглядом с холодными серыми глазами, пустыми, как низкое небо Межзеркалья. Дориш замахивается и бьёт её ногой по лицу. И второй раз. И третий.

– Лежи, сука, убью, - хрипло говорит он.

Лена приподнимается на локте и медленно выплёвывает выбитый зуб. Густая нитка слюны тянется по её подбородку, и она вытирает лицо рукой, размазывая кровь.

– Убей, - говорит она.
– Забыл, как? Или не выходит?

Он почти что смеётся. Как всё просто оказалось. Проще, чем он думал. Для него и таких же, как он, целью здесь была только Лена. Когда она прибыла в крепость, Дориш обрадовался. Легран - настоящий, реальный противник, в отличие от стражников-служак, всех на одно лицо. Клеймёная каторжница, выведшая вшей и волей случая дорвавшаяся до власти. Мадам Легран, чёрт подери, - комендант крепости Утгард. И вот теперь этот противник лежит у его ног, размазывая по лицу слюну и кровь.

Он приседает на корточки, хватает её за волосы и с силой разворачивает к себе, заставляя смотреть в глаза.

– Вот и встретились, - говорит он.

Лена тяжело, с хрипом дышит, и смотрит на него. Кто-то из заключённых намеревается пнуть её ещё раз, но Дориш поднимает на него взгляд, и тот останавливается, словно натыкаясь на стену.

– Ключ, тварюга, - спрашивает он Лену, сжав её запястье, - отвечай, где ключ?

– Она рехнулась, Дориш, - говорят ему, и Лена начинает гомерически хохотать, пока её не останавливает удар кулаком. Но она всё равно не знает, где хранятся ключи. Сколько бы они не били её. А её собственное кольцо исчезло в прибрежных волнах: Лене просто-напросто было некуда больше идти. Если хотят, они могут сколько угодно нырять в ледяную воду, авось повезёт. Только бы чуть-чуть потянуть время. Только бы ещё раз увидеть в небе кроваво-красный диск луны, скрывающейся в тени земли.

– Близзард, - еле слышно шепчут её губы.

Лица стоящих вокруг людей сначала выражают недоумение, а потом искажаются лютой, звериной ненавистью. И она чувствует, что на её тело обрушивается град сокрушительных ударов, повергающих в чёрную бездну боли.

Глава 2

Луна достигает края тени и медленно, но неотвратимо движется дальше. По лесу, скуля и взвизгивая, мечется большая белая волчица. Шёпот ветра смешивается с шелестом деревьев, и приносит с собой еле различимые слова: "Близзард - Близзард - Близзард".

И вот, словно в ответ, откуда-то появляется слово "Легран". Что это? Или кто это? Она не знает. Хотя она много чего не знает. Но думать о странном слове некогда, волчица стремительно мчится в дом за лесом, проскальзывает в дверь и останавливается перед большим куском стекла. Он зачем-то нужен ей, а зачем - она не помнит.

И вдруг стекло преображается, становится похожим на водную гладь. Быть может, ей надо куда-то плыть? Но думать некогда, если плыть, значит, плыть - туда, к шёпоту волн и к этим забытым словам...

Волчица медленно входит в стекло, беспокойно поводя ушами. На той стороне, должно быть, зима. Студёный ветер пробирается даже под её густую шерсть. Вверху только луна, странного, багрового цвета, выглядывает из-за рваной тучи, а вокруг только снег, камни и ледяное море.

Но делать нечего, и вот волчица уже бежит кромкой берега, прижав влажные уши к большой голове, чтобы защитить их от водяных брызг. Красный кусок луны становится всё меньше и меньше, и волчица уже почти ничего не видит во мраке ночи. Но тут ветер снова доносит еле слышные слова, и она с новой силой мчится вперёд. Луна уже почти скрывается, когда из темноты выступает скалистый берег и силуэт крепости на нём. Она на мгновение останавливается, а затем стремительно движется к крепостным стенам.

Сквозь окно Лена видит расчерченный решёткой на квадраты кусок неба. И тонкую ниточку месяца. Её руки скованы наручниками, которые, как когда-то, продеты сквозь эту решётку. Лена благодарна Доришу за это - сам того не зная, он исполнил её желание.

– Я не убью тебя, мразь, если ты отдашь нам кольцо, - он подходит сзади. Лена молчит. За всё это время она не произнесла ни слова.

Он снова хватает её за волосы. Им нужен ключ. И тогда Дориш оставит этой дряни жизнь. Может быть. А пока он посмотрит, насколько она вынослива: есть куча способов добиться результата, даже имея в своём распоряжении только собственные кулаки.

– Ну же, будь посговорчивей, сучка, - говорит Дориш, и глаза его радостно сверкают, когда он видит, как она пытается вжаться в стену, защищая живот. Лена не кричит. Может быть, он бьёт недостаточно сильно, а, может быть, это потому, что перед ним Легран. Дориш мог бы догадаться, что так и будет, ведь допрашивал её не один раз. Раньше, в другой жизни.

Луна скрывается целиком. Лицо Лены озаряет улыбка наслаждения, смешанного с болью. Такая, что Дориш и ещё двое тоже невольно устремляют взгляд в высоту.

И в этот миг в полуоткрытую дверь проскальзывает серая тень. Она движется так стремительно, что её очертания кажутся размытыми. Ни Лена, ни Дориш не успевают понять, почему сначала один, а потом и другой человек, которые только что были рядом, лежат на полу. Совершенно неподвижно. А над ними стоит огромный зверь. Пламя свечи отражается в его глазах, и, кажется, что они горят огнём. Дориш вскрикивает и плавно, как кошка, скользит в сторону. Но волчица не смотрит на него. Взгляд её прикован к окровавленной женщине, пристёгнутой наручниками к оконной решётке. Женщина стоит и смотрит на неё остановившимися глазами с расширившимися зрачками.