По законам братства

До ужина Степан Николаевич рассказал о своей службе, о том, что с последние годы служил в Министерстве обороны.

– Пап, покажи Володе кортик! – попросил Аркаша.

Степан Николаевич открыл ключиком витрину и достал кортик:

– Раньше выдавали кортики не только морским офицерам, пехотным тоже. Посмотри на рукоятку.

Володя с благоговением, как реликвию, взял в руки протянутый кортик, рассмотрел на рукоятке с торца звездочку.

– У моряков с торца на рукоятке якорь, у нас – звездочка.

Володя таких кортиков больше никогда не видел. Братья Аркадия тоже подержали отцовский кортик; видимо, доставал его отец не часто.

В честь гостя стол накрыли в гостиной. Тамара Ивановна торопилась выставить все лучшее и вкусное, чтоб Володя попробовал все, что она приготовила и что было припасено для сыновей, которые тоже приходили редко домой в увольнение.

– Будешь в Казани, приходи всегда к нам. Не ищи других случайных мест. У тебя теперь есть в Казани дом, кто бы в доме ни остался. – Степан Николаевич окинул членов своей семьи. – Всегда будешь принят как родной. По законам братства.

Володю обняли, дали в руки пакет с едой «для позднего ужина в поезде», чтоб не проголодался за десять часов езды, и Аркадий с Павлом поехали провожать его на поезд. У вагона Аркаша протянул Володе погоны Казанского СВУ:

– На память.

Эти погоны он хранит всю жизнь в память о Казани и о брате – суворовце Березине. Уже не в первый раз Володя ощутил кадетское братство, когда тебя везде тепло принимают как самого дорогого друга и самого долгожданного гостя. И не важно, насколько длительным было знакомство, и было ли оно вообще. Главным паролем были слова: СВУ и кадет. Он рассказал после каникул товарищам о новых друзьях. И некоторые в ответ рассказали ему похожие истории. Случай был не единичный, и произошел он на каникулах не только с Володей.

А через полгода состоялся выпуск из ставшего навсегда родным училища.

После выпуска они с Геной поехали в Ленинград первым.

Часть 2.

Глава 1. Состояние души

Московский проспект в Ленинграде Володя с Генкой Стремоусовым нашли быстро. Там располагалось Высшее военно-артиллерийское училище. Возле КПП они слились с толпой: в сопровождении родителей или дедушек при орденах группками стояли молодые ребята – абитуриенты. Они никак не могли расстаться с родственниками, вполуха внимали напутствиям родителей. Снегирева с Геной никто не сопровождал, они сами тут же доложили о своем прибытии. Старший лейтенант проверил документы, и его помощник сопроводил в помещение казармы, куда прибывали новички.

Приоритетом при поступлении была сдача нормативов по физкультуре. Офицеры, старшие групп ежедневно в течение дня выводили ребят на спортплощадку и следили за тем, как юноши подтягиваются, сколько раз смогут сделать подъем переворотом, выйти силой на перекладине. Особое внимание уделяли кроссу.

Снегирев любил спорт. В суворовском он был одним из лучших в спортивной гимнастике, без труда подтягивался на снаряде несколько десятков раз, поэтому все проверки на физическую подготовленность сдал на «отлично».

От вступительных экзаменов суворовцы были освобождены, однако все они должны были находится в одном помещении с абитуриентами. Одни пропадали в спортивном зале, другие не расставались с томиком Агаты Кристи в ленинской комнате, третьи помогали в подготовке к очередному экзамену. Видя, как его сосед по койке, земляк Мишка Андреев, мучается с задачкой по математике, Снегирев предложил:

– Давай помогу? Нам такие в училище хорошо объясняли.

– Спасибо, Володя. Я вот здесь не все понимаю…– благодарно взглянул Миша и протянул задачник.

Вместе они решали задачи, разбирали варианты доказательств теорем по геометрии. В результате этот трудный экзамен Миша сдал на «пятерку». Ликованию не было конца. Но больше всего радовался за подопечного Володя. Его труд не пропал даром.

– Спасибо, Володя. Без тебя не видать бы мне «пятерки»!

– Да я только немного подсказал. Ты и сам был молодцом!

– Я твой должник!

Наступил день мандатной комиссии. Курсантами стали все, кто успешно сдал вступительные экзамены и показал высокие результаты по физической подготовке. В их числе был и Мишка Андреев.

До принятия военной присяги курсантов отправили в лагерь учебного центра для прохождения курса молодого бойца. Ребята жили в палатках. Сентябрь выдался прохладным и дождливым. Было холодно, осень будто напоминала: «Я вам не курская, не уральская, не ярославская. Я, ребята, влажная, ветреная ленинградская осень. Добро всем пожаловать!» Поднимались ребята рано, когда было еще темно, а ложились поздно, когда было уже темно. Утренняя зарядка – кросс с голым торсом после подъема на три километра, а после завтрака в классе зубрежка устава, изучение материальной части стрелкового оружия, а после обеда и до вечера- хозяйственные работы. А еще надо прибавить суточные наряды по кухне и по подразделению. Не всем это было по душе, не все к этому были готовы. Не все оказались приспособлены к армейской жизни. Но именно эти условия стали своеобразным экзаменом на прочность и выдержку. Некоторые ребята, не дожидаясь принятия военной присяги, под разными предлогами подались по домам. Оставшиеся продолжили, как сказано в военной присяге, «стойко переносить все тяготы армейской жизни». Но суворовцы были самыми выносливыми. Они молча, привычно выполняли все приказы. Их желание носить погоны не зависело от жесткого распорядка.

– Не унывайте, парни! Это не навсегда! Будем офицерами, будем сами командовать! – подбадривал Саня всех растерявшихся и сникших.

– Ну, да, – отзывались недружно и без энтузиазма товарищи.

Сначала все похудели, в том числе и Снегирев, от армейского пайка, от психологической и физической нагрузок. Но уже через месяц все встало на свои места. Ритм и режим армейской жизни, в которой все расписано по минутам, регулярное калорийное питание – и ребята повеселели, щеки порозовели, исчезло на лицах уныние.

Через полтора месяца курс молодого бойца закончился. Первокурсников научили стрелять из автомата, быстро становиться в строй, действовать по сигналам тревоги и вообще – привили все те навыки, которые необходимы в армии.

На принятие военной присяги привезли в училище. Сама присяга проходила на Марсовом поле. Топали дотуда пешком, строем. Ко многим ребятам приехали родители, родственники, девушки. Их было так много, что казалось больше, чем первокурсников. К Снегиреву прилетела мама с сестрой. Отца не отпустили с работы. И не приехала Нина. Он, конечно, расстроился, потому что считал этот день их совместным праздником, их общей удачей и победой. Он двигался к их будущему счастью.

– Ты возмужал, сыночек, – мама все гладила Володю по спине, плечам, рукам, все не могла оторваться от него. – У тебя все хорошо? Ты доволен?

– Конечно, мамочка. Я ж мечтал об этом. У меня все хорошо. Я каждый день благодарил суворовское за знания, уверенность…за все, что нам там дали.

– Вот и хорошо, Володенька. И Анютка поступила в Чебоксарский текстильный техникум. Не отстает от тебя.

– Да. Мне очень нравится, – подхватила Аня. – А Папка привет тебе передает. Велит быть мужчиной…Володь, ну, чего ты не улыбаешься? Ты ж курсант. Улыбайся, а то мамочка расстроится, – шептала Анюта.