Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

– Наша совместная цель с русской полицией - воспрепятствовать свободному передвижению трансплантантов через национальные границы. А, следовательно, и в Израиль. Над этим вы и должны здесь поработать. Куда сейчас вас повезут, ваши экскурсоводы?

– В Кострому...

– Я был в там. Древний город, интересный... Между прочим...
– Теперь это снова был офицер полиции.
– Именно в Костроме был убит напарник Панадиса. Они оба приезжали туда по своим делам. Правда, это может быть и простым совпадением...

Генерал покопался в бумагах на столе.

– У меня есть список городов, в которых проживают люди после частных трансплантаций почек. В нем есть и Кострома. Вот адрес...

Израильский эмиссар и впрямь интересовался в Москве не только архитектурой и театрами.

– Записывайте: Натан Гольдштейн. И его мать - Вера

Злотник.

– А, если они меня спросят, откуда я получил адрес?

– Сошлитесь на их бывших соотечественников. Сегодня в Израиле почти миллион выходцев из стран СНГ. И у каждого остались здесь родственники и друзья... У вас еще вопросы?

– Господин генерал! Эта пара - Виктор и Анастасия - подо зревают, что я - полицейский?

Генерал качнул головой, и на Алекса снова глянули как бы два человека. Но теперь он уже не обратил на это внимание.

– А что вы думаете по этому поводу?

– Не знаю.

Генерал пожал плечами.

Старший опер Регионального Управления по организованной преступности Ловягин получил указание руководства полностью проинформировать Чернышева о всех материалах об убийстве китайского студента -медика.

Перпективы по делу не предвиделось.

Ловягин так и не понял, огорчаться ему или радоваться: обошли ли его снова, отстранив от участия в громком деле или спасли - и теперь, вместо него, голову начальству, подставит другой.

– Получай, Чернышев...
– Речь шла о подробной обзорной справке и плане оперативно-розыскных мероприятий.
– Пиши: "Копию получил"...

Гладко выбритый, невысокий, с выдавшейся вперед нижней челюстью и водянистым взглядом он откровенно следил за реакцией коллеги. Чернышев был, похоже, явно удручен оказан ным ему доверием. И майор, заметив, сразу повеселел:

– Забирай, капитан. Расписывайся. Все...

Ему нравилась собственная крутость. С ней легче жилось, да и не напрягали лишний раз.

– Бутылка с тебя.

– Я тебе три поставлю, - хмуро бросил Чернышов.- Только оставь себе.

Согласились обсудить все ближайшего 21-го числа, в традиционный "День чекиста" - а, попросту, в день получки. С тем Чернышов и вернулся на Хорошевку, в офис частной туристической фирмы " Полина- Турс", где им была выделена небольшая комнатка с сейфом и компьютером.

Анастасия ждала его.

– Звонил этот грек... Панадис. Он готов встретиться. Я сказала, что должна поговорить с братом...

– Похвальная послушность.

Настя подыграла ему:

– Девушка совсем растаяла от комплиментов...

– Давай, назначай на вечер, - сказал Виктор.

Настя набрала номер, в голосе ее теперь преобладали бархатные тона:

– Господин Панадис?..

Она сразу ощутила, что ее звонок приятен ему.

Руководство Управления не зря остановило на ней свой выбор: кандидаток, слава Б-гу, хватало.

– Хэллоу!..

– Это я, Настя. Вы все еще готовы со мной встретиться?
– В ее голосе звуал оттенок игривости.

– Еще бы, Настенька!

Она услышала явственный всплеск воды. Панадис, повидимому, разговаривал с нею, лежа ванне.

Голос его расплывался, а потом и растаял вовсе. Анастасия представила его тоненькие - стрелочкой усики и липкий сироп улыбки.

– Но у вас, должно быть, совсем нет времени...

– Для вас? Вы шутите...

Неслышно усмехнувшись, она подмигнула Чернышову:

– Сейчас мы проверим...

Уж она-то прокачает этого бабника, будьте спокойны! Он сделает для нее все что в его силах!

– Как у вас со временем сегодня?

– Мечтаю о встрече.

– Когда?

Еще один всплеск воды в ванной и энергичное:

– Хотя бы через час. Вы сможете приехать ко мне в отель?

На свидание с импрессарио они отправились вдвоем: нового израильского партнера с собой не взяли.

Чернышов предоставил себе и Анастасии полную свободу действий. Единственное ограничение: бакинский посредник не должен был ни ухом, ни рылом не ведать, с кем имеет дело.

Панадис остановился в отеле "Москва", на шестом этаже. Обоих пропустили по служебным удостоверениям.

– Открыто...

Слегка подтолкнув вперед себя Анастасию, Виктор вошел в номер. Здесь пахло лосьонами и чуть увядшим цветами.

– Настенька !
– Панадис стоял в кокетливой позе посреди большой уютной гостиной. Желтые глаза его отражали яркий электрический свет. Лицо лоснилось от бритья и втираний.
– Входите - входите ! Господи, да вы прямо молодая богиня..

Он почти неосязаемым движением руки коснулся ее плеча и пропустил в вперед. Чернышев прошел вслед и сразу сел в пред ложенное ему кресло у стола.

Анастасия постояла, разглядывая номер, но, главным образом, подставляя себя взгляду Панадиса.

Чернышев готовился к нелегкому разговору.

На своем веку он повидал немало таких людей, как Панадис, и представлял себе, с кем имеет дело. Они обычно довольно быстро и верно угадывали характер собеседника. В основном, - его слабости...

Но сейчас Панадис был в трудноме положении: пожаловавший к нему в номер новый русский мог быть одновременно и выскочкой-бизнесменом, и рэкетиром, и даже из этих... бывших гебешников.

От Чернышева не укрылось то, что Панадис старается незаметно наблюдать за ним. Расплывшееся в обворожительной улыбке, обращенной к Анастасии, лицо было лишь маской.

Он освободил место для легкого угощения.

Тонкие щеголеватые усики его лищь подчеркивали жестковатый абрис рта, глаза прищурились, а холеные руки хлопотали, передвигая на низеньком столике то пепельницу, то цветы.

– Чувствуйте себя, как дома, друзья ! Как дома !...

Голос его журчал, как теплая водичка, слегка позванивающая о фаянсовый борт раковины.