Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

– Икскьюз ми, - побелевшими губами произнес молодчик.
– Не узнал...

Отношения между самими охранниками, видимо, были непростыми. Его коллеги застыли каждый на своем месте явно оценивая обстановку. Ни один из них не тронулся с места, чтобы помочь.

Сцена приковала к себе взгляды всех сидевших в зале.

Метр прикрыл глаза, официанты застыли с блюдами на поднятых руках, ввинченный в зал вакуумом тишины швейцар держал в руке сотовый телефон, имитируя желание позвонить.

Чень галантно привстал, освободив ногу и руку наказанного и церемонно поклонился.

Немая сцена завершилась, словно ее и не было.

Каждый моментально возвратился к тому, чем он перед тем занимался. К такого рода событиям тут уже привыкли за последние годы: "Шанхай"! Никто ни намеком не выдал ни удивления, ни любопытства или страха.

Чень налил еще "текилы" себе и Панадису. Сам он выпил до конца, Панадис - только до половины.

Молодчики вышли, но вскоре замаячили снова: сопровождали впереди и сзади маленького, лениво двигавшегося лысеющего человека с потертым лицом. Рядом шествовала длиноногая дива в шубе и бриллиантах, тянувших ценой на нефтяную скважину.

Сопровождающих снова было четверо, но виновника инцидента среди них не оказалось. Его сменили.

Скучающий живой ледокол и сопровождавшие его буксиры свернули в сторону, обойдя при этом угол, где сидели Чень и многое почерпнувший для себя из этой ситуации Панадис.

Придав физиономии соответствующее выражение, Панадис, взглянул на Ченя. Он нащупывал подходящую стезю для нелегкого разговора и потому, помолчав, бросил:

– Вы - отважный человек, господин Чень: все могло кончиться куда хуже...

Чень снисходительно улыбнулся.

– Это ошибка - так думать. В девяносто девяти случаях из ста - ничего бы не произошло. Знаете почему ? Они - профессионалы, и я - профессионал ! Зачем же нам убивать друг друга без цели, если не мешаем один другому? Пройдем мимо, извинимся: каждому своя дорога...

Это "текила", подумал Панадис, развязала ему язык...

– Но ведь вы...
– Панадис подыскивал наиболее обтекаемые и подходящие формулировки, - профессионалы... В разном смысле этого слова...

Черт бы драл этого китайца: он читал мысли, буквально, находу !

– Ли убит. Вот вам один из ста когда все оборачивается иначе...

Панадис застыл от удивления.

– На днях я лечу в Ташкент. Впредь все будет " О кэй".

– Надеюсь, - Панадис сделал над собою усилие. Язык не слушался его.

– Я не бандит, доктор, - Чень раздвинул губы в улыбке, словно открывал большие и тяжелые ворота.
– Они - не милиция. Мир меняется. И преступления тоже. Знаете, какое из них самое тяжелое сегодня?

Панадис изобразил на лице интерес.

– Измена. Если начал с кем-то вести дела - продолжай. Коней на переправе не меняют!

Намек был больше чем понятен.

Этого человека легко было представить себе не только за столиком ресторана, но и с автоматическим пистолетом в руках. Вряд ли он при этом вел себя более нервно...

Счастье, что китаец не знает о его сегодняшней попытке завязать дела с Рындиным и его Центром...

Утром его разбудил внезапный звонок сотового телефона. Голос был молодой, мужской, незнакомый. С каким-то странным акцентом.

– Кого вам?
– спросил Панадис.

– Вы доктор Панадис?

– Предположим.

– Говорит Крончер, Алекс Крончер. Я приехал в Москву из Израиля и хотел бы с вами встретиться...

– По какому вопросу, если не секрет ?

Голос Панадиса был официален, как вывеска на правительственном здании.

Чуть помолчав, прежде чем ответить, абонент туманно бросил:

– Мне бы не хотелось говорить об этом по телефону...

– Вы меня удивляете, - суховато начал Панадис, - хотите со мной встретиться и при этом не желаете объяснить ни кто вы, ни о чем вы собираетесь со мной говорить...

– Я приехал из Костромы. От Гольдштейна. Продолжать?..

– Пожалуй, действительно, не стоит. Как вы меня нашли?

– Ну, это - пустяк... Обзвонил несколько отелей.

Разыскать Панадиса в гостинице не стоило никакого труда.

– Я готов вас принять... Когда бы вы хотели приехать? Дело в том, что мое время в Москве расписано.Через пару часов я уйду и приеду поздно...

– Я буду через час...

Панадис еще попытался вздремнуть, но сон больше не шел: Кто этот Крончер? И что ему надо?!

Еще через несколько минут, поняв, что уже не уснет, он поднялся, начал быстро одеваться.

– Доктор Панадис, - поздоровался он с ним.

– Прошу, - Панадис протянул руку в сторону кресла рядом с балконной дверью, но Алексу ее не подал. Не та птица... Не его полета...

Сел в кресло у стола, постучал по столешнице. На нем был блестяший голубой тренинг, плотно облегавший его в меру упитанную фигуру.

В номере тонко пахло парфюмерией.

Крончеру предлагалось, не мешкая, изложить свою просьбу, которая, бес сомнения, и привела его к всемогущему импрессарио доктора Бреннера.

Алекс, тем не менее, не спешил начать разговор.

Панадис устремил взгляд на его светлокофейные американ ские ботинки с выложенными по внутренней стороне носков мета ллическими пластинами. Такой обувью пользуются, в основном, альпинисты в горах. В любом другом месте она сразу бросалась в глаза.

Посетитель все еще молчал, Панадис объяснил это робостью - заговорил первый. В голосе появились хорошо отработанные нотки участия:

– Никто не берется помочь? Почка? Легкое? Вас зовут...
– Он взглянул на гостя.

– Алекс Крончер, - ответил тот, сметая с коротких волос снежную пыль.

– Так вы из Израиля! Я часто у вас бываю, у меня там друзья...

– У меня тоже, - скромно хмыкнул Алекс.

– Я себе представляю, - широко улыбнулся Панадис и мелко рассмеялся.
– Вы из Тель Авива ?

Впечатление было ткое, будто он его допрашивает.

– Нет, я из Иерусалима...

– Здесь - случайно ?
– вопросы лились, как водичка из крана.

– На практике, - сдул с носа капельки растаявшего снега Алекс.