Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
Шрифт:
– Сама - нет!
– созналась Анастасия.
– Но мне переведут.
– Проблема в том, что я не могу дать их вам с собой, они взяты из научно - исследовательского института, и я обязан их сегодня же вернуть. Ничего, если я закурю ?
Он достал из "кейса" пачку "Мальборо" и стегнул пальцем по крышке зажигалки, которая тут же распахнулась.
– Будете?
– он протянул в ее сторону пачку.
– Я не курю. Спасибо.
– Я разговаривал с вашим братом... Интеллигентный чловек, утвердительно закивал головой Валерий Павлович.
– Сразу видно...
– Слышно, -
– Между прочим, - на полном серьезе возразил тот, - по голосу можно судить о человеке так же, как и по его манерам и лицу... Но сейчас не об этом. Я сказал вашему брату, чтобы вы захватили с собой часть суммы. Мне надо удостовериться в том, что вы серьезны в своих намерениях. Надеюсь, вы не станете подозревать меня в том, что я хочу вас ограбить...
Выше этажом, в одной из полупустых квартир стукнула дверь, там выталкивали за порог детскую коляску. Еще через минуту здоровенная бабища с коляской, тяжело дыша, появилась на лестнице.
– Чего вылупился ?
– не очень вежливо окрысилась она на Валерия Павловича.
Коляска была полна какого-то тряпья. Одно колесо у нее было сломано, и каждый поворот его отдавался ржавым скрипом и стуком.
– А ну дорогу дай, - сунула баба коляску между ним и Анастасией.
Валерий Павлович не успел податься в сторону, и коляска шарахнула по его кейсу. Он брезгливо его отдернул, но баба озлилась еще пуще. Глаза ее просто остатанели от злобы.
– Подумаешь, интеллигенция вонючая!
Отстраняясь, Валерий Павлович отодвинулся в сторону и инстинктивно отряхнул рукой край пальто. На бабищу это прои звело скверное впечатление. Ее аж перекосило. От ее вопля они вздрогнули оба - Валерий Павлович и Анастасия.
– Эт чего вы сюды чемоданов понатащили, а ?! Что глаза повылупили? По что пришли ? Может, бонбу подкладываете ?
– Не просто бомбу, - не очень удачно сострил Валерий Павлович, - а нейтронную!
– Чего ?
– в злобе зашлась бабища.
– Мишань, а Мишань, у них бонба здесь нетронутая! Ой, Мишань, это, может, чечен- цы! Пусть Зойка звонит в 69-ое, а сам давай сюда...
Дверь из квартиры вверху открылась,и на лестницу в одном нижнем белье выскочил Мишаня - мужик косая сажень в плечах, кулаки - как гири пудовые. А за ним еще один - посубтильнее, в свитере и ушанке. Но уж очень решительный.
– Кто такие ? Откуда ?
– грозно вопрошали подоспевшие.
– А ну, документики ! Я вот тут дворник, - угрожающе двинулся на Валерия Павловича Мишаня.
– А ну, открывай чемодан !
Он сграбастал "кейс", а Валерий Павлович, улучив секун ду, когда руки Мишани ухватились за черные кожаные бока его чемоданчика, проявив непостижимую лихость, внезапно бросился через несколько ступеней вниз.
– Милиция !
– взвыла баба.
– Милиция ! Да куда же вы провалились...
Анастасия подумала, что будь рядом беременная женщина, у нее от такого вопля произощел бы выкидыш. Тут вам и абортная ложка не нужна, таким гласом все наружу выскребешь.
А внизу, в парадном, уже стучали сапогами. Топали по лестнице...
Валерия Павловича держали цепкие и властные руки.
– Ваши документы !
– послышался начальственный окрик.
– Не двигаться ! Руки на стену! Малышев, а ну, зови сапера !
Подошел сапер. Его можно было узнать по бронежилету и каске.
– Ваш ?
– в голосе прозвучала угроза.
Эта зима принесла Москве не один взрыв. Милиция работала оперативно.
– Мой. Там только бумаги.
– Вот и открывай. Отойдите все...
– Погоди, я уйду!
– крикнула баба.
Валерий Павлович не дал ей уйти, набрал шифр. Откинул крышку. В кейсе лежали какие - то бумаги, чековые книжки и печати. Целая куча печатей...
В Шестьдесят Девятом отделении, которое провело комбинацию с задержанием в подъезде на Большой Басманной, Виктора уже ждали.
Валерий Павлович - лысоватый, без шика, но с достоинством одетый- не вызвал у Чернышева ни брезгливости, ни отчуждения.
Только интерес.
Он посмотрел в глаза задержанного, но ничего кроме стыда и усталой робости, в них не увидел.
– Как вы вышли на вашу клиентку?
Задержанный глубоко вздохнул:
– По объявлению, гражданин следователь...
– Вы читаете их подряд? Или интересуетесь только трансплантами?
– Да нет, подряд.
Чернышев снова оглядел арестованного. Что-то во всей этой истории было не то, но что именно, он еще понял. оставил ответ без внимания.
– И давно вы уже по линии трансплантантов?
– Это первый мой опыт...
– Чернышеву снова бросилась в глаза затравленная улыбка на лице задержанного. Явный отпрыск интеллигентной столичной семьи в роли мошенника...
– Вы москвич?
– Потомственный.
– А какое отношение вы имеете к медицине?
– Прадед мой был профессором, дед - физиолог, работал с Иван Петровичем Павловым, отец умер рано кан дидата не перерос...
– Вы тоже увлекались биологией...
– Я больше по приборам медицинским работал. Шесть патен- тов. Между прочим, вы знаете, - невольно похвастал он, - два из моих приборов используются в Европе: один в Швейцарии и другой в Германии...
– и сразу погас, - да кому они теперь нужны...
Чернышев, не желая того, ощутил сочувствие к неудачнику.
– Все зависит сейчас от вас. Расскажите честно обо всем.
– Гражданин следователь...
– Можете называть меня Виктор Анатольевич...
Задержанный застенчиво и благодарно кивнул.
– Виктор Анатольевич, вы не поверите. Но я в милиции впервые в жизни. До этого ее только в кино видел. В отечественных детективах...
Лицо его исказила гримаса отчаянья. Чернышеву показалось, он вот-вот заплачет.
– Но как же вы думали все организовать ? Ведь перед тем, как отдать деньги, клиентка наверняка потребовала бы какие- то документы...
Задержанный закашлялся, в глазах у него все-таки выступили слезы.
– Ну, бумажки... Это ведь сегодня не проблема... Наш институт слили с другим, и все бланки валялись по мусорным ящикам. Я там и печати взял. Со свалки...
Он замолчали, в безнадежности развел руками.
– Нам в институте не платили зарплаты полгода. Я никогда прежде не знал, что значит нет денег! Мне сказали: хочешь, - езжай за границу, делай со своими приборами, что хочешь...
– Чего ж вы не поехали ? Трудности с языком?
– Чернышев хотел его легонько поддеть, но тот и не заметил.