Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

– Не очень, - Виктор дал понять, что смутился.

– Не страшно, - успокоил его голос,- их можно перевести. У вас, наверное, уже есть хирург - уролог для этой операции ?

– Безусловно, - подтвердил Виктор.

– Тем лучше, - окутывал его теплотой и заботой голос на другом конце провода.
– Впрочем, если вам надо будет, я и в этом плане могу помочь...

– Сколько это будет стоить?
– спросил Виктор как можно мягче, чтобы не вспугнуть незнакомца.

Собеседник помолчал и, словно призадумавшись, произнес:

– Двадцать пять тысяч баксов...

– Ого!
– Виктор изобразил испуг и удивление. Инстинкт подсказал ему, что поступить надо именно так.

– Я вас понимаю, - заторопился тот.- Знаете что: для вас я собью цену до двадцати? Сейчас я позвоню одному человеку, а потом вам.

Виктор вздохнул. Во всем этом чувствовался ужасающий непрофессионализм...

Звонивший положил трубку.

Телефон зазвонил через пару минут.

– Я обо всем договорился. Двадцать вас устроит? Да? Рад, что хоть чем - то смог помочь...

Виктор помолчал пару секунд, как бы пережевывая приятную новость, и вернулся к делу:

– И когда вас можно увидеть?

– Если вам подходит - сегодня. В восемь вечера...

Глухо екнуло сердце: события начинали обретать слишком ощутимое ускорение.

– Где вам удобнее?
– спросил он.

Собеседник почувствовал, что что-то не так, поспешил объяснить, чем вызвана спешка.

– Трансплантант нельзя оставлять надолго в растворе. Если результаты вашего анализа подойдут, операция должна состояться быстро.

– Где же мы встречаемся ?
– Виктор придал голосу оттенок облегчения.

– На Новобасманной. У Красных ворот...

– Номер дома...

– Скажу. У меня лишь одно условие: приехать должна женщина.

Виктор смешался. Такого поворота он не ожидал.

– Женщина?
– переспросил он.

Телефонный собеседник объяснил:

– Дело деликатное, и рисковать мне нет никакого смысла. Я готов встретиться только с вашей сестрой. Не беспокойтесь: ей ничего не грозит...

Виктор едва не выругался в трубку.

– Кстати, - перебил его незнакомец, - не надо привозить с собой всей суммы: двух тысяч баксов достаточно. Чтобы я знал, что имею дело с серьезными людьми, а не с мошенниками. Это задаток.

– Вы не сказали еще номер дома...

– Пожалуйста...
– Он назвал.
– Я буду ждать в подъезде. Даму. Только даму...

Они припарковались недалеко от пункта междугородной телефонной связи. Высадили Анастасию.

– Ни пуха...

– К черту.

После костромского позора в сторону Крончера она вообще не смотрела...

Анастасия шла метрах в пятидесяти впереди. Они проводили ее пешком к подъезда, на который им указали.

Алекс полагал, что им надо остаться поблизости, но Виктор сказал твердо:

– Будем ждать на почте...

Пункт междугородной телефонной связи был полон ожидающи ми. Спертый воздух, духота. О вентиляции никто не позаботился. Искаженный микрофоном голос телефонистки каждые несколько минут громогласно объявлял:

– Орск! Абонент не явился... Семипалатинск на линии. Кто просил Семипалатинск ? Пятая кабина...

Закутанная в тулуп бабка прошла в кабину.

– Мурманск - вторая кабина... Мурманск - второая кабина... Екатеринбург - первая кабина... Екатеринбург...

В тускловатом, неживом свете растекались по кабинам- карцерам человеческие фигуры.

Виктор и Алекс сидели у окна. Снаружи трусил легкий снежок. Снежинки касались гладкой поверхности стекла и падали вниз.

– Я узнал печальную для Анастасии новость...- с похмелья Алекс был настроен элегически.
– Этот ваш Панадис большой проходимец. Он привозил в Кострому специалиста по антиквариату...

Его вдруг поразило внимание, с каким Чернышев прислушивается к его словам. Тот старался не пропустить ни одного слова из сказанного.

Крончер не сразу нашел этому объяснение.

– Выманил у одной старухи очень дорогую вещь...

– А что за вещь?

– Иудаика. Древний свиток... В обмен на пересадку китайской почки...

Чернышев задержал дыхание.

– Давно?
– Виктор произнес это абсолютно равнодушно, но безразличие совсем не вязалась с его внезапной сосредоточенностью.

– Да нет. В конце прошлого года...

У Чернышева в голове сошлись и заискрились две пары проводков, по которым передавалась информация: Бутрин был убит в декабре, а тут еще упоминание о почке...

Зацепка серьезная.

Чернышев не собирался вводить израильского полицейского в курс своих ближайших планов. Тем более для Крончера он - не старший опер, а лишь экскурсовод. Потому осведомился уж совсем безучастно:

– И что ты будешь делать?

– Я намекну Панадису на то, что мне известны его проделки. Поговорю с ним...
– Алекс пожал плечами.
– Может он все-таки поможет Анастасии...

Чернышев кивнул:

" Панадис постарается отделаться от израильтянина. Может, что-то сообщит... Потом костромичи смогут тряхнуть его по - крепче. Надо только выудить из Крончера данные об этой стару- хе..."

– Спасибо, Алекс...

Крончер тем временем уже полностью переключился на Анастасию. Виктор послал сестру на это свидание одну. А если это рэкетиры?

– Может, проверим, что там происходит?

Мрачноватое спокойствие Виктора раздражало Алекса. Человек без нервов опасен...

Он слышал, что есть такая болезнь, когда не чувствуешь боли. Можно сунуть руку в огонь и не за метить даже, как она обуглилась. Боль и нервы это своего рода предупреждение, сигнал: осторожнее, рядом опасность !

Конечно, скверно, когда нервы раздрызганы. Но не намного лучше, если они из льда или железа ?...

– Есть там второй выход ?

– Нет, - отмахнулся Виктор.

Но Алекс не отставал:

– Ты уверен, что ничего ей не сделают?

Виктор не ответил

– У нее есть муж ?
– внезапно спросил Алекс.