Поцеловать небеса. Книга 1

Жизнь, безусловно, налаживалась. Вениамин отбывал в свои дальние командировки, возвращался через несколько дней и привозил серьезные деньги. Он всегда отдавал мне весь свой заработок, а взамен требовал лишь немного ласки и хороший обед. В его отсутствие было трудно удерживать на расстоянии Гошу и мать, которые втайне надеялись вышвырнуть меня обратно, на дорогу.

Однажды скандал, выросший на пустом месте, произошел прямо при Вениамине. И каково же было мое удивление, когда он, почти не разобравшись в происходящем, ударил мать… Она настолько этого не ожидала, что сразу выбежала в подъезд, выкрикивая:

– Убивают! Из-за проститутки! Помогите!

Но, конечно, никто не помог. С того раза моя персона почти не обсуждалась, а жизнь стала более вольготна.

Гадости начались с развеселой соседки Лидки. Веселушка, блондинка, жена офицера, она томилась бездельем, а ее дочь обучалась в одной гимназии с Машей. Их квартира, буквально изнасилованная роскошью, находилась прямо под нами, на третьем этаже.

Вениамин познакомил нас почти сразу после переезда. Мы захаживали к ним иногда, выпивали, разговаривали, смеялись. Ничего особенного, простое соседское общение, если не учитывать того, что мне вообще нельзя было пить.

Давно поняла, что я хроник. Стоит мне лишь понюхать спиртного, как семидневный запой становился ужасной проблемой. Я приехала к Вениамину с твердым желанием – избавиться от пагубной привычки, и первое время у меня это неплохо получалось. Вениамин вздохнул с облегчением… Но добрая Лидка все же поднесла мне стакан красного крепленого вина… и я, дура, согласилась.

Теперь все могло исчезнуть. Сразу, в один миг. За время совместного проживания с Венькой, в общей сложности, я попала в семь или восемь запоев, за половину из которых схлопотала от него по отекшему лицу. И каждый раз, протрезвев и встав на ноги, я клялась себе, что это был именно последний раз. Но Вениамин привозил деньги, а я оставалась одна, сама себе госпожа. Мать пела свои незатейливые песни, Гоша пил свой портвейн. Как было тут не выпить и мне? Обстановка накалялась. Постепенно, я возненавидела Лидку, которая вечно норовила подлить мне и поговорить по душам.

– Слушай, а давай сходим в театр? – как-то спросила она.

– Сходим, обязательно.

– А еще в кино? Без мужиков!

– Давай!

Затея с театром запала мне в душу. Но все по порядку.

Глава 22

Я долго пыталась найти работу в городе Р. Не могла же я сидеть на шее у Вениамина пожизненно? И еще, мне начинал надоедать тотальный контроль его родственников, а кровь знакомо закипала и требовала перемен. Но найти приличную работу здесь было трудно, ведь у меня не было постоянной прописки… Снова клин… Может, Веня согласится меня прописать?..

Я внимательно посмотрела на его спокойный профиль и подумала: «Вряд ли». Он не пропишет. Потребуется согласие Гоши, которого не получишь даже за ящик водки… Что же делать? Стоять на рынке? Мыть полы? Я была еще не готова к таким жертвам.

Кроме того, на вертикальном пути в светлое будущее меня все время сбивали с толку всякие проходимцы. Я и не думала, что настолько морально неустойчива. Однажды из Гошиной комнаты, как раз в период моего легоконького двухдневного запоя, который мог классифицироваться как «ни туда, ни сюда», вышел никакой не Мойдодыр, а Клава, новая гошкина подруга. Тетя Тая, которая сидела в это время на кухне, тихонько охнула и произнесла:

– Только этого нам не хватало!…

Наконец-то моя персона озарилась более выгодным светом благодаря простому и наглядному сравнению.

Тридцатилетняя Клава была взлохмачена, пьяна, интеллектуальна, курила «Беломор» и реагировала на все одинаково:

– А мне по хрену!

Ей было абсолютно не стыдно ни за свой внешний вид, ни за свое состояние. По всей видимости, она здесь и ночевала, не замеченная никем, просто «зависла» на период, который зависел от обстоятельств.

Клава ни за что не могла мне понравиться, но мне понравилась дерзость Гоши, который посмел привести в дом откровенную пьянчугу.

В глазах Таисии Клава была моим зеркальным отражением, моим сиамским клоном, но с большим знаком минус. Неужели Гоша считал меня такой же и решил завести подругу подобную мне? «Ладно!» – решила я поддержать их грубую игру. В любом случае, мне нужен был собутыльник, а от возможности позлить Таю я не могла отказаться ни при каких обстоятельствах.

Сейчас же появился Гоша:

– Мам, а ты чем недовольна? Клава – мой друг! Ей че, нельзя здесь пожить? У Венки же живет! А я че?

– Игорь, тебе решать. Я что могу? Пошла я домой…

Уже в коридоре, когда я вышла закрыть за ней дверь, я увидела, поняла по ее взгляду, что лед тронулся. Она больше не считала меня проходимкой, ведь только что, на кухне она встретила кого-то еще более «проходимистого» чем я.

Я, Гоша и Клава быстро спустили все деньги, оставленные Вениамином. Это должно было иметь очень печальные последствия для меня. Но до его приезда оставалось еще несколько дней, а нам вновь сильно хотелось выпить немедленно, сейчас. Денег ни у кого из нас не могло быть, просить у Лидки я бы не стала ни за что, ведь она обязательно «стукнет» моему гражданскому мужу, тем более что у нее в квартире сейчас играла моя дочь, пришедшая из школы. И вот тогда Клава вызвалась научить меня одному старому способу добывать деньги на пустом месте.

Мы вышли из дома и под осуждающими взглядами соседей направились в сторону ближайшей пивнушки.

– Сейчас зайдем, попроси тебя угостить, или попроси денег – пять, десять рублей. Так и соберем на бутылку.

Я была категорически против! «Воробьянинов никогда не протягивал руки!»

– Останешься без бутылки! Ты хочешь выпить? – спросила она раздраженно.

– Очень хочу.

– Тогда пошли!

Сейчас я могу себе представить, как же я выглядела в тот далекий вечер, если ни один из выпивающих там далеко не бедных мужичков, не то что не дал нам денег, а даже и не предложил выпить за его здоровье. Мне! Женщине, бывавшей на приемах правительственного уровня! В итоге мы получили хорошую взбучку от барменши, которая набросилась на нас и с криком:

– Ходит тут всякая шваль! – она буквально выбросила меня и Клаву за двери заведения.

Мне было так стыдно, что я даже заплакала. Клава неверно истолковала мои слезы:

– Щас в другое место сходим, может там повезет.

– Иди ты к черту! Я иду домой, меня ждет дочь. Такой позор, ужас!

– Чего? Позор? Ты хочешь пить нахаляву и не позориться?

– Я не хочу так пить! Мне противно. Ты идешь?

– Пошли, пройдем через моих соседей, может, самогонки в долг нальют. Под тебя буду занимать! Ты когда сможешь вернуть?

– Не знаю, как Венька приедет, – я всхлипнула. – А! Какая теперь разница, после такого позора? Почему люди судят друг друга? Какое она имеет право, ведь она даже не знает меня! Так унизить при всех!

– А ей плевать. И мне плевать. Ты че так расстроилась? В первый раз что ли? Меня постоянно унижают…

Так, внезапно, мы обнаружили тему, затрагивающую нас обоих. Под эту тему мы и пропили еще два дня. Пили соседский самогон, пили Лидкино крепленое вино, которое попало к нам вместе с Лидкой…