Под сенью Великого Леса

— Ладно. Око за око, — поразмыслив, сказала Джуди. — Ты мне все рассказал, и я должна ответить тебе тем же.

— Уверена, что мне интересно? — вздернув брови, усмехнулся Чароит.

— Уверена. У тебя всегда подрагивает кончик хвоста, когда тебе интересно, — парировала Джуди.

Это было правдой, и Чароит, смутившись, схватился за свой хвост. Тогда, когда он увидел ее плачущей в коридоре, он не стал задавать никаких вопросов. Посидел рядом, несколько раз оскорбил, рассказал интересную байку — и был таков. Чароит не любил навязываться, он вообще не любил все эти душещипательные разговоры за жизнь, но Джуди умела заболтать. Она, пожалуй, была вторым в его жизни человеком, с которым он мог свободно откровенничать. Как там у людей — поплакать в жилетку, посетовать на судьбу… И это тревожило его. Не знала ли Джуди о нем слишком много? Они не друзья, даже не приятели, а глядят друг на друга подозрительно и настороженно. У него есть, что скрывать. Она не обрадуется, когда узнает правду, и не скажет спасибо, когда он выполнит свою часть сделки с Черной Колдуньей. Ему придется пойти на это, ведь награда того стоит, но ее доверие будет потеряно для него навсегда. И Меличента. О ней уже сейчас можно забыть.

Джуди, не обращая внимание на душевные терзания дракона, озабоченно почесала нос. Она пыталась собраться с мыслями, но они разбегались, возвращаясь к чему-то позабытому, но очень важному.

— Ты когда-нибудь разочаровывал родителей? — спросила она, чтобы хоть с чего-то начать. — Так, что они тебя даже видеть не хотят?

— О-о, — понимающе протянул Чароит. — Я сплошное разочарование для них и моего братца, ходячего драконьего идеала. Вот уж кто точно не стал бы церемониться, а сразу убил бы вас всех.

— У тебя есть брат? — изумилась Джуди.

— На свою голову, — кивнул Чароит. — Его имя не читается на людском наречии, в вашем языке попросту нет таких букв и звуков, чтобы передать каждую ноту его истинного имени. Как, впрочем, и моего, разве что мое поскромнее и попроще. Ведь он — благородный черный опал, а я так, всего лишь чароит. Красивый, редкий, дорогой… Но даже рядом не стоял с черным опалом. Он старше меня. На людском наречии он зовется Цессаратом, а его истинным именем никогда не владел ни один чародей.

— Истинным именем? — переспросила Джуди.

— О, да ты многого не знаешь, даже самых основ. Постоянно забываю, что ты с Земли. Да, истинным именем. У нас много имен: на драконьем наречии, на людском, на сильвийском… Но, как и каждое существо в мире, мы обладаем Первейшим именем. Обычно его называют истинным. Тот, кому известно истинное имя существа, способен подчинить его себе. Над Цессаратом никто и никогда не был властен.

— А над тобой был?

— Был, — помолчав, ответил Чароит. — Очень давно жил один человек, который был мне очень дорог. Я сам доверил ему свое истинное имя, но он никогда не использовал его без нужды. Но теперь это в прошлом. С той поры, как он умер, я никому не доверял своего имени, потому что я сам себе хозяин. Короче, про разочарование… Да, я могу тебя понять. Мой братец всегда был образцом идеального дракона: жуткий, вселяющий ужас, несущий смерть… А я до сих пор барахтаюсь в тени его могущества, жалкая пародия, не способная даже зарычать убедительно.

— Ты не прав, — решив приободрить дракона, вмешалась Джуди. — Меня ты первый раз чуть не до смерти напугал.

— Это потому, что ты прежде никогда не видела драконов, — отмахнулся Чароит. — Все остальные относятся ко мне с опаской, осторожностью, недоверием, да… Но я не чувствую страха, который должен был бы внушать дракон. Ты говоришь со мной на равных. Скажи, разве теперь ты меня боишься?

Джуди закачала головой.

— И я о том же. А для драконов обязательно внушать ужас. Это наша визитная карточка. Да только моя компания работает чересчур плохо… Так, я отвлекся и перебил тебя, а ты мне об этом даже не сказала. Говори дальше.

— Ну вот, — откашлявшись, продолжила Джуди. — Я совершила идиотский поступок: решила рассказать родителям про Великий Лес, как оно есть. Мне не хотелось врать, но люди в нашем мире не верят магии. Мама решила, что я наркоманка и сбежала с Мелвином на другой конец страны, чтобы вести разгульный образ жизни. Я теперь не представляю, как возвращаться домой! Вот почему я тогда сидела и ревела. Ничего не могла с собой сделать.

— Тебе не следовало так убиваться. Думаю, домой ты уже не вернешься. По крайней мере, в то «домой», из которого ты ушла. Оно уже кануло в воды прошлого. Вдобавок ко всему я чувствую грядущие потрясения и перемены. Ничто уже не будет таким, как прежде.

Джуди напугали и одновременно расстроили его слова. Потрясения, перемены? За последнее время ей сполна хватило и того, и другого. Разговор с Чароитом помог стряхнуть оцепенение, но события последних дней вставали перед глазами мрачной стеной и терзали ее. Джуди устала и не была готова к новым ужасам.

— Не подумай, что я хочу отменить нашу сделку, просто задам логичный вопрос: ты не хочешь оставить Афлека в покое? — решив перевести тему, спросила она. — Покажи Меличенте, что ты изменился, не трогай Афлека, и тогда, быть может, у тебя появится шанс.

Чароит посерьезнел и отвернулся к окну. Джуди приходилось сильно напрягать слух, чтобы различить его голос.

— Я понимаю, он дорог тебе, ты не хочешь его потерять. А я не могу спокойно находиться рядом с ним! Я просто чувствую опасность, угрозу, которая исходит от него. Я знаю, что он не так прост, но пока не могу разгадать, в чем же его сила. А ты знаешь, в чем его сила?

— Он всегда спокоен, — пожала плечами Джуди. — Нет, не знаю. Если разобраться, я знаю его не так уж и долго.

— Но вы уже вместе? — ехидно осведомился дракон.

— Ты тоже влюбился в Меличенту мгновенно, — парировала Джуди. — Стоило только взглянуть на эти осоловевшие глаза, и все становилось ясно. Прошу тебя, Чароит, не занимайся глупостями. Ты ведь рубишь сук, на котором сидишь.

— Я всего лишь следую драконьему чутью, — обиделся Чароит, скрестив руки на груди. — Ты не дракон, а потому не понимаешь, насколько нам важны любые ощущения. Черт, да что ты вообще понимаешь?

— Ну, знаешь ли, — хмыкнула Джуди. — В этом случае — побольше твоего. Ты ничего не знаешь об Афлеке, но хочешь его убить. Ты пришел после того, как заключил сделку с Черной Колдуньей, попытался поджечь меня, уходил куда-то в ночь, когда мы остались у Хэнделлов… По «своим делам». Неудивительно, что Меличента не может тебе доверять.

— Но плохие парни не спасают не особо знакомых ему людей от опаснейшего мага и не угоняют чужой фургон с мороженым.

— А хорошие парни не ждут за такие поступки, что их сразу же будут восхвалять. И вообще, я уверена, фургон ты угонял в свое удовольствие. Пока ты несешь угрозу для Афлека, ты остаешься врагом. Ты спасал не меня, не Избранных. Ты спасал Меличенту, ведь она для тебя добыча, которую ты не можешь потерять.

Вспыхнув, Чароит вскочил на ноги. Как и всегда в моменты гнева, его глаза сузились до змеиных щелок, а по жилам пронеслась волна огненного жара. Джуди с трудом удержала себя на месте. От того, насколько она будет держать себя в руках, зависит исход этого разговора и, может быть, судьба Афлека. Не поддаваться страху. Не терять головы. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, мысленно досчитав до пяти.

— Чароит, послушай…

— Хватит! Я уже сказал, что не могу изменить своего решения.

— Да ты просто сумасшедший, — не выдержала Джуди, — убивать парня, который тебе ничего не сделал! Просто потому что интуиция говорит тебе, что его надо убить.

— Я пытаюсь объяснить тебе. Но вы, люди, слишком сильно отличаетесь от драконов. Тебе никогда меня не понять.

— Да, возможно, это так, — согласилась Джуди. И взглянула на Чароита почти с отчаянием. — Но ты-то ведь должен понимать, что это такое — потерять того, кого ты любишь.