Под тенью мира. Книга первая

***

Мы пришли в Ривет-Сити настолько усталыми и измученными, будто бы были не в двадцати минутах от города, а в двух днях пути. Пришли, прошли по трапу к потемневшему в сумерках корпусу авианосца, расчерченного загорающимися внутри точками домашних огней, поздоровались с офицерами и вошли в уютные и теплые помещения авианосца. Люди сновали туда-сюда, о чём-то разговаривая, зевая, смеясь. Близился вечер, и рабочие, уже в предвкушении вечернего куша в барах, курили папиросы на ободранных лестничных пролётах, отряхиваясь от ржавчины и вытирая грязь с лица. Женщины, одетые в мятую одежду, растаскивали по комнатам детей, устало улыбались, быстро переговаривались и расходились по каютам.

Офицеры строго посматривали по сторонам, ожидая ночной смены и явно надеясь поскорее отдохнуть.

Как только мы вошли внутрь авианосца, Эмбер сразу же попрощалась с нами и вместе с Джоном направилась в лабораторию. Я с благодарностью взглянула в её усталое лицо, попрощалась и рассеяно проводила её взглядом.

Рэй снял в комнату в гостинице на верхней палубе. Самое замечательное, что за почти двести крышек к комнате прилагалась довольно чистая ванная комната, в которой даже работал душ.

Сама комната оказалась просторной, с хорошей, местами побитой мебелью из дерева.

У дальней стены стояла широкая двуспальная кровать, ближе к двери был придвинут длинный потёртый диван.

Шкаф стоял в углу рядом с письменным столом. Возле кровати стояла маленькая тумбочка с ночником.

Рэй, как настоящий джентльмен, уступил мне кровать, а сам решил устроиться на диване. Однако он едва задержался в комнате. Оставив в каюте сумки и большую часть оружия, он куда-то ушел. Я так поняла, что в тот самый бар “У руля”, где он собирался пересечься с офицером Харкнессом.

Рэй ушел, а я, забравшись под холодное отсыревшее одеяло, свернулась калачиком и мгновенно заснула.

Мне снилась мама, она обнимала меня своими худыми руками, прижимая к груди, и рассказывала сказку. Мы сидели на огромном красном диване перед разбитой лестницей, ведущей к Мемориалу Джефферсона. Мне было так хорошо рядом с ней, что я даже заплакала. У мамы был очень красивый голос, и я с удовольствием слушала то, как она рассказывает мне сказку о гадком утёнке.

Иногда я поднимала голову и смотрела на её красивое уставшее лицо, а она улыбалась мне и целовала меня в лоб. Кажется, мне было не больше двенадцати лет, и я была одета в детский комбинезон Убежища 101. Мои тёмно-каштановые волосы были собраны в конский хвост, и на голове у меня был ободок с синими пластиковыми цветами, который я то снимала и крутила в руках, то снова одевала.

Я волновалась, глядя вдаль, на серую воду реки. Где-то далеко я видела уже хорошо знакомый мне серый пейзаж городских развалин. Чуть ближе к нам я видела авианосец Ривет-Сити, чернеющий огромной махиной.

Вокруг Мемориала не было строений, принадлежащих проекту “Чистота”, только река, свинцовое небо и разрушенный город.

Сильный ветер был слишком холодным, и я дрожала под его порывами. Мама крепче сжимала меня в объятиях, пытаясь согреть. Мне было страшно, я боялась, что сейчас что-то произойдет, и я снова потеряю маму. Я боялась, что она исчезнет, и я больше не смогу её увидеть. Никогда. Меня беспокоило что-то ещё, но я никак не могла понять, что именно.

Я видела, как мама переживает. Она взволнованно поправляла свои длинные светло-каштановые волосы и испуганно вглядывалась куда-то вперед.

И тут я поняла, что меня беспокоит - мы ждали папу. И ждали его уже очень много времени, а его всё не было. Я начала оглядываться. Мне стало очень страшно, когда я увидела папу возле берега.

Он молча стоял, глядя на нас. Её лицо было бледным и очень скорбным.

Отец был одет в белый халат поверх комбинезона Убежища 101. Ветер развевал его седые волосы, и он всё молча стоял на месте, глядя на нас.

Я хотела позвать его, потому что мама вдруг начала плакать, увидев его. Она выпустила меня из объятий и, рыдая, закрыла лицо руками, а я вскочила с дивана и уставилась на папу, который смотрел на нас, не скрывая тяжелой тоски.

– Нам пора в Убежище, - сказал мне папа ровным голосом.

– Зачем нам туда?
– спросила я тихо.

Я была просто в ужасе.

Отец ничего не ответил, он тяжело вздохнул и опустил взгляд.

Я повернулась к маме. Она вытерла слёзы и грустно улыбнулась мне, щуря свои серо-голубые глаза.

– Иди, милая, тебе пора в Убежище, - сказала она, судорожно вздыхая. Я почувствовала, как мое сердце рвётся из груди и распахнула глаза.

– Идём, - сказал отец, когда я снова повернулась к нему. На его лице я увидела гримасу боли.
– Идём, Кайли.

– А как же мама?
– спросила я, задыхаясь от ужаса.

Лицо отца стало спокойным, ничего не выражающим. Он смотрел куда-то мимо меня, в пустоту.

– Мама умерла.

Я покачала головой, обхватывая свое лицо ледяными руками. Я обернулась и в ужасе отшатнулась - на диване вместо мамы лежала деревянная кукла с грустным лицом, нарисованным черной краской.

Кукла была одета точно так же, как мама. Её светло-каштановые волосы искусственными прядями развевались на ветру, а светлое дерево безжизненно лежало на диване. Захлебнувшись ледяным ветром, я закричала.

Судорожно вздохнув, я открыла глаза и вскочила с постели, в ужасе глядя в темноту. Меня трясло, я ничего не видела перед собой, кроме остатков кошмара перед глазами.

– Мама, - прошептала я, чувствуя, как меня подхватывают сильные руки.

– Тихо, тихо…Ты чего, а?…- зашептал Рэй, прижимая меня к груди. Я уткнулась носом ему чуть ниже шеи и всхлипнула.

– Какой ужас, - прошептала я, закрывая глаза и начиная плакать.
– Какой ужас…

– Это просто кошмар, Кайли, - ласково сказал мне Рэй, все ещё обнимая меня. Он сидел на кровати, где я спала, одетый в тёмные джинсы и серую футболку.

Я чувствовала запах перегара и сигаретного дыма, но мне было всё равно. Ужас все ещё сжимал моё сердце ледяными тисками.

Я жалась к Рэю, пытаясь прийти в себя.

Рэй на секунду отстранился от меня, чтобы посмотреть на меня. Я увидела, как он едва нахмурился, глядя на меня.

– Ты бледная. Давай, я тебе воды…- он собрался вставать с кровати, но я ухватила его за руку.

– Нет!
– воскликнула я.
– Не надо, просто…посиди со мной, а потом…потом, иди спать…

– Уверена?
– удивленно спросил Рэй, присаживаясь обратно.

Я кивнула и снова прильнула к нему. Мне было ужасно холодно. А ещё стыдно и непривычно. Я чувствовала, как сердце уже начинает заходиться не от ужаса, а от близости с Рэем, чувствовала, как начинаю краснеть от смущения. Но мне просто хотелось, чтобы он побыл рядом со мной.