Подари мне небо. Сломанные крылья

Я ещё раз включил аудиозапись переговоров внутри кабины.

– Какая разница, кто я! Сейчас важно, кто из нас может справиться с этой ситуацией! Очевидно, что ты – нет. Рядом с тобой сидит человек, который на одном двигателе сажал самолёт при сильном боковом ветре. Не раз вёл самолёт вслепую. И мы теряем время, пока обсуждаем всё это.

Голос Марка звучал уверенно. Ни одной нотки сомнения. Ни грамма переживаний.

– Управление взял на себя.

И снова Марк. Не терпящий возражений тон. Какой-то шум в кабине, о происхождении которого я мог только догадываться. Как и о том, что именно происходило внутри – какие эмоции, взгляды…

– Возьмёшь управление на себя?

На этот раз Марк явно просил Ричарда вернуться к управлению воздушным судном.

– Кажется, ты лучше знаешь, что делать.

И вот тут не нужен был даже психолог или экспертиза. Голос Ричарда дрожал. И не от злости, а от страха. Он явно не знал, что именно нужно делать.

Сейчас мне очень нужен был Марк, который сможет вставить свои пояснения и приоткрыть завесу тайны – что же всё-таки происходило между этими обрывками фраз. Но для начала я должен был выстроить картину без его пояснений – потому что в суде никто не будет воображать, что именно произошло. Нужны не догадки, нужны факты.

– Ричард, пожалуйста, замолчи и дай сосредоточиться. В твоей голове сейчас всё выглядит так, будто я хочу занять твоё место и сесть в твоё кресло. И ты прав – хочу. И обязательно займу. Но не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы мы выжили и посадили самолёт без жертв и пострадавших. Запрашивай посадку.

Тут, конечно, было немного на грани. Но Марк… Чёрт, его самоуверенность была настолько впечатляющей, что я ему завидовал. Однажды потерять всё и не сдаться… Это было очень трудно. Потому что у меня даже сейчас в голове звучал голос: «Ты не спас его… Не спас своего друга… Не спасёшь и Марка».

Мягкое прикосновение рук, которое я ощутил на своих плечах, слегка отвлекли меня от негативных размышлений. Лея. Она была рядом. Каждый день. Каждую минуту, когда была нужна мне. И это было странно. Нет, не то, что она была рядом. А то, что это «рядом» так и не переросло во что-то большее. Постоянно что-то мешало. То обстановка не та, то что-то случилось…

– Пора отдохнуть, – тихо произнесла Лея, – ты уже несколько часов сидишь тут и работаешь.

– Некогда отдыхать. Судебное слушание уже наступает нам на пятки. И от него зависит всё. Вообще всё!

– Понимаю. И постараюсь завтра выжать из Ричарда всё возможное. Если ты прервёшься хотя бы на полчаса, ничего не случится. Может быть, наоборот? Сможешь сконцентрироваться и открыть дело с новой стороны?

– С новой стороны… Возможно. У тебя есть какие-то конкретные предложения на эти полчаса или я волен выбирать?

– Ну… – Кажется, я смутил её своим вопросом. – Мы можем просто выпить кофе или поговорить, или…

– Я выбираю третий вариант.

Ответить она не успела. Я встал с кресла и сделал шаг к ней. Пространство между нами исчезло. А поцелуи не имели ничего общего с нежностью. Они были требовательны.

А я убедительным.

Её дыхание сбилось, а моё – перестало существовать. Всё, что осталось – это тепло её тела и до боли безумный порыв – не отпускать. И только её судорожный вздох дал мне понять – она чувствует то же самое.

Мысли о том, что я не справлюсь, не смогу помочь её брату, отошли на задний план. Исчезли на эти самые минуты, в которые близость стала неизбежной.

Я даже не помнил, как именно мы оказались в моей комнате, и в какой момент одежда оказалась ненужной преградой между нами. Что именно стало той самой отправной точкой, после которой остановиться стало невозможно?

Поцелуй, который начался как вопрос, стал признанием.

Руки, которые изучали моё тело – подтверждением.

А каждая секунда – вечностью.

Настойчиво звонил телефон, и я был уверен, что это что-то важное. Очередное дело, не требующее отлагательств.

Подождёт.

Пусть сейчас подождёт весь мир.

Потому что здесь, в полумраке, где сливались наши дыхание и тела, больше не существовало ни прошлого, ни будущего. Было только настоящее. Моё имя, срывающееся с её губ.

Телефон звонил снова и снова, настойчиво требуя меня ответить. Потом. Отвечу потом.

Я ещё не знал, что именно откладываю на потом. Не знал, что все новостные СМИ трубят об очередном скандале в авиакомпании «Скай Дойч». Не знал, что Марк уже стал знаменитостью – теперь его фамилию знают даже те, кто никогда не летал на самолётах.

Не знал я лишь одного – этот скандал окажет нам хорошую услугу. Кто-то запустил новость, желая навредить, но ошибся.

Теперь у комиссии не будет шанса молчать, у Ричарда – отступать. Весь мир смотрел на нас. Мы проиграли битву за тишину. Зато выиграли войну за внимание.

Глава 51. Кейт

Неделя пролетела словно один миг – мы едва успевали отбиваться от назойливых журналистов, которые норовили не просто влезть в нашу жизнь, но и разобраться в ней. Или помочь разобраться нам. В первый момент, когда я услышала новости, а в них фамилию Вольфманн, я решила, что всё. Это конец. И нет, не для Марка, а для той жизни, которую мы с трудом вернули. Но сам Марк отнёсся к ситуации спокойно. Сказал, что это даже к лучшему. Что именно он имел в виду, объяснять не стал, но журналисты мне надоели уже на второй день.

Их не было разве что внутри дома, но мне казалось, что дай им ещё чуть-чуть времени, и они проникнут даже сквозь щели.

– Кейт, я уже несколько дней хочу у тебя кое-что спросить, – Марк вошёл в спальню, устало потирая плечи.

– И что тебя останавливало? – улыбнулась я, откладывая распечатанные бумаги.

– Да всё не знаю, как подобраться к вопросу. С того момента как мы с тобой помирились, я ни разу не слышал и не видел, чтобы ты разговаривала с родителями. Они не приезжают, и ты как-то стороной обходишь эту тему. Что случилось?

– Ой, Марк, – махнула раздражённо рукой, – я долго пыталась быть для своего отца идеальной дочерью. Старалась сглаживать конфликты, что-то доказывать ему. Но в тот момент, когда я уехала к родителям, оставив тебя одного… Поняла, что совершила ошибку, потому что…

– Потому что без меня ты не можешь жить.

– Не обольщайся, – шутливо осадила я, – если бы я не оставила тебя одного, ты бы так и доводил меня своим плохим настроением, считая, что всё, что происходит в твоей жизни, это лишь трагедии и драмы.