Поэзия народов СССР XIX – начала XX века
Шрифт:
ПРОЩАЙ НАВЕКИ
Судьба с младенчества была со мной сурова. Мир, где царит один обман, прощай навеки. Поклон сторонке обжитой, родному крову, Любимый мой, Мазандаран, прощай навеки. Я, как Рустам, в горячке битв с врагами бился. В силки попав, с надеждой жить я распростился. Ходил я гордо, пировал и веселился — Друзей моих надежный стан, прощай навеки. В тисках неволи не снести мне плен позорный, Где ты, любимая моя, с косою черной? Где степь бескрайная моя и путь просторный, Скакун — крылатый ураган, прощай навеки. Моих, на торных тех путях, следов не стало. Мечтал столетье я прожить, а жил так мало… Я жадно книжные тома листал бывало, — В тисненом золоте Коран, прощай навеки. Не знал, что нам готовит рок одни страданья. Мир доброты разрушен был до основанья. Замолкли музыка и смех, друзей собранья. Грядущий, праздничный майдан, прощай навеки. Когда бы верный Мухаммед со мной был рядом, — Я был бы дружбой обогрет, сердечным взглядом. Хабиб-ходжа, отважный друг, души отрада, Прощай, отважный пахлаван, прощай навеки. Бутон погиб, не расцветя — сожжен хазаном. Смолк
БЕРЕГИ ЧЕСТЬ
Настоящие джигиты честь мужскую не уронят. Боязливый муж отважным, непреклонным стать не может. И подчас родного брата нам дороже посторонний, Если брат твой равнодушный про тебя узнать не может. Изначально всем живущим предназначен путь особый. Часто близкие бывают полны зависти и злобы. Шарлатаны заболевших не излечат от хворобы, — На себя такую смелость неуч-знахарь брать не может. Принимать гостей хозяин, как велит закон, обязан. Тот, кто это не исполнит, тот презрением наказан. Назову того алмазом, кто священной клятвой связан, — Он ее от всех скрывает и друзей предать не сможет. Сеиди всегда на тое щедро гостя угощает. Всем поделится, но тайны никому не разболтает. Он единственной любимой Хатиджу свою считает И возлюбленной другую никогда назвать не сможет. СТАЛО БОЛЬШЕ
Друзья, худые времена, — Несчастных вдвое стало больше. Душа правителей темна, Творящих злое стало больше. Забыв, что близок Страшный суд, Пирует праздный лизоблюд. За деньги совесть продают — Лжи и разбоя стало больше. Мир — двор нечистый, проходной — Живет наживою одной. Таких, что даже в пост святой Творят срамное, стало больше. Пойми взволнованным умом: Невзгод все больше с каждым днем, Клеветников, что лезут в дом, Грозя бедою, стало больше. Сердца невежд развращены, Страдает правый без вины. Жестоких ханов у страны, Увы, не скрою, стало больше. Ох, Сеиди, померк твой взгляд, Народ походит на ягнят. Волков, что нас пожрать хотят, Кичась собою, стало больше. СПИНА СКАКУНА
Когда в снаряженье садишься верхом, Как трон Сулеймана — спина скакуна, Покрыта атласным она чепраком, В шитье златотканом спина скакуна. Домчится до цели джигит верховой, С конем породнился наездник лихой. Мир занят порою нечестной игрой, Но в нем безобманна — спина скакуна. Кто немощен был — исцелится в миг, На скачках он высшего счастья достиг, Под ним не тюльпаны, не райский цветник — Блаженства поляна — спина скакуна. «Ну!» — крикнешь, бывало, на скачках гоня, И в конском глазу полыханье огня. Сто тысяч верблюдов не стоят коня — Столь сердцу желанна спина скакуна. Люблю я отменную конскую стать, Весь мир за коня мне не жалко отдать, Случалось мне в трудном походе устать — Была неустанна спина скакуна. Конь в битву джигита, как ветер, несет. С налета противника грудью собьет. Но пусть на привале твой копь отдохнет, От пота туманна спина скакуна. Твой конь благороден, коль едешь верхом, Не смей никогда помышлять о плохом, Прекрасны и горы и долы кругом, Но сад Гюлистана — спина скакуна. Мы — дети греха, многогрешны подчас, Но скачка мой дух очищала не раз, Речет Сеиди, завершая свой сказ: Достойна дестана спина скакуна. РОЗА
Зажегся утренний восток, и жарко заалела роза. Ты, соловья поймав в силок, певца не пожалела, роза. Мир вешним солнцем обогрет, царит везде зеленый цвет — Святоша и сухой аскет хотят, чтоб облетела роза. Весной мой сад затрепетал, расцвел, защелкал, засвистал, — У соловья покой пропал, бедою стать сумела роза. Когда беспечный пир пойдет и кравчий чару поднесет, — На дне вдруг розово блеснет своей красою зрелой роза. Ей, подружившейся с огнем, негоже знаться с вороньем — Им опозорить нипочем тебя, цветок несмелый, роза. Я, созерцая, изнемог, насыщен розовым зрачок, Ты — роза с головы до ног, твои душа и тело — роза! Одна мечта живет во мне, погибнуть в розовом огне… С тобою быть наедине мне сердце повелело, роза. Она, жестокости служа, сгубила многих без ножа, Но, целомудренно свежа, быть каждый раз умела роза. О Сеиди, ты видел ту, с губами в розовом цвету. Я понял жизни красоту, и вновь душа запела, роза. ЗЕЛИЛИ (1795–1850)
ПРОЩАЙ
С любовью взлелеянный мой огород, Мне долго был радостью каждый твой плод. На север, в Хиву, меня враг уведет, Сегодня тебе говорю я: прощай! К тебе убегал я от зноя, мой сад! Вдыхал
я душистых цветов аромат. Любил Зелили твой зеленый наряд, От тени твоей ухожу я. Прощай! Мой дом, ты открыт был всегда для гостей, Ты слышал немало веселых вестей. Уводят меня из-под кровли твоей. Из двери открытой пойду я, — прощай. Вы, овцы, не скоро на вас я взгляну. Верблюд, ты привез мне когда-то жену. Прощайте, любимые, друг ваш в плену. Вы, травы, ты, поле, — в плену я, прощай! Придет на развалины друг мой, поэт, Мой поздний от вас он услышит привет. Скажите ему: Зелили уже нет, Тебе передал он, тоскуя: прощай! Балханы! И к вам Сеиди подойдет, У вас, великаны, ответ он найдет. В далекие страны дорога ведет. Ты, край мой скалистый, иду я, — прощай! Ты неба высокого синий шатер! Прощай, мое небо, мой кончен простор, Меж скал увидало ты черный позор. Сегодня всему говорю я, прощай! Садовников новых я вижу вдали, Ишаны и ханы исчезнут с земли. И вспомнит свободный народ Зелили, И скажет врагам он, ликуя: прощай! ОБМАНУЛ ТЫ
Ты начал тоем, кончил тризной, О мир блудливый! Обманул ты. Подобно женщине капризной И похотливой, обманул ты. Мы шли беспечные, как дети, — Так много радостей на свете! Расставив дьявольские сети, Всех, мир игривый, обманул ты. Склоняя к выгодам базарным, Ты золото рассыпал в дар нам. Но, вероломный и коварный, Нас речью лживой обманул ты. Как девушка, в нарядах лучших Явился ты в мечтах летучих. Напрасной мукою измучив, Вновь, мир ревнивый, обманул ты. Ты улыбнулся мне, как другу, Но лишь к тебе простер я руку — Погнал меня в Хиву, в разлуку, Улыбкой льстивой обманул ты. Проходят годы чередою. Пришел — и вновь простись с землею, И звезды гаснут над тобою, — Всех, мир болтливый, обманул ты! И мы пришли, судьбой гонимы, Отрады в мире не нашли мы. Где, Зелили, Гурген родимый? О мир кичливый, обманул ты! КЯТИБИ (1803–1881)
ТВОРИ ДОБРО
Твори добро, от бед людских души не отвращай. Хорош поступок или нет — молчи, не осуждай. Пока живешь, ты добрым будь, во имя доброты. Хороших дел из рук своих, смотри, не выпускай. Сам зорким глазом замечай несчастье и нужду, К страдальцу первый подойди, ему лекарство дай. Дверь перед гостем распахни, гостеприимным будь, Знаком тебе он или нет, как друга, угощай. О Кятиби, слова в толпу бросай, как жемчуга! Но похвалы или хулы за них не ожидай. ЛЮБОВЬ МОЯ
Когда твоей не вижу красоты, Изнемогаю я в слезах, любовь моя. Ты хоть на миг приди ко мне, молю, Побудь со мной в святых мечтах, любовь моя! Нет в бренном мире вечной красоты, Увянут скоро юные черты. Я опьянел, эй, кравчий, где же ты? Ведь держит пиалу в руках любовь моя. Огонь любви меня испепелил, Терпеть мученья не хватает сил. Мой стон достиг заоблачных светил — Бог содрогнулся в небесах, любовь моя. Не отличаю тьмы от света дня, От слез я слепну, свой удел кляня. Дай мне лекарство, исцели меня, Сто раз я ввергнут в прах, любовь моя. В твоем краю я странствовать устал. Бессильным я и безрассудным стал. Все, что имел, в дороге растерял, Хламида на моих плечах, любовь моя. Я — нищий, и пуста моя сума. Ты — справедливость высшая сама. За что же ты свела меня с ума, Забыла ты, что есть аллах, любовь моя? Я, Кятиби, от горя изнемог, Горит огнями светлый твой чертог. Шепчу в слезах: с тобой да будет бог! Один брожу в твоих краях, любовь моя. Я ОТПРАВИЛСЯ В ПУТЬ
Меня разлука пламенем сожгла, Тебя, мой друг, не вижу с давних пор, Я говорю: напрасно жизнь прошла, Грешно роптать, но справедлив укор. Глядите, как со мной играет рок: Не вытираю слез с поблекших щек. Дела свои я не закончил в срок. Своим мечтам я но давал отпор. Я птицей был, живущей в камышах, Но очутился в выжженных песках. В пустыне, здесь, меня объемлет страх Тут не найдет тебя мой ждущий взор. Я как джейран, живущий средь песка, Бегущий от опасного стрелка; Я заблудился вдруг средь тростника. Попав в страну, где тысячи озер. Тебя хранить от бед я дал зарок На перепутьях всех твоих дорог. От скорби я тебя не уберег И сам в горящий угодил костер. Я камнем был, валявшимся в степи, Шептал мне голос: «Кятиби, терпи!» Я благодарен, что в конце пути Обетованный твой обрел простор. НАСТАВЛЕНИЕ
Кятиби говорит: друг, плутов избегай, Оскорбительных, ранящих слов избегай, Бойся тех, кто неслышно идет за тобой, Хитроумных и лживых льстецов избегай. Кятиби говорит: труден избранный путь, Только честным трудом свой достаток добудь Не давай себя впутать в дурные дела, Лучше сразу ослепнуть, чем грязи хлебнуть. Кятиби говорит: все имеет конец; Тот, кто скромно и тихо живет, — молодец, Умный понял, что истину знать не дано, — Но себя мудрецом величает глупец. Кятиби говорит: речь достойно веди; Прежде все разузнай, а потом рассуди; У врагов опасайся совета просить, Только с истинным другом досуг проводи. Кятиби говорит: в смехе нету вреда, Помни, сдержанность людям милее всегда. Чем просить и униженно «дай» говорить, Лучше в ад провалиться, сгореть со стыда. Кятиби говорит: с теми правда и бог, Кто по-братски меньшому советом помог; Если баловнем будешь расти у отца — Белоручку не пустит никто на порог. Кятиби говорит: для плохих я плохой. Ядовитое слово разит их стрелой; Мой наметанный глаз распознает легко, Кто средь добрых людей чужеродный и злой.
Поделиться с друзьями: