Поэзия социалистических стран Европы

* * *

На койку немощного свет упал, он под бинты проник, тревожа боль мою. Товарищи идут за справедливость в бой, товарищи идут – все, как один, в строю. На койку немощного свет упал, и дышит на нее из мрака ночи смерть. Но почему идти я с вами не могу? Я пасть хотел в бою, а должен умереть.

ЭПИТАФИЯ

Здесь Иржи Волькер погребен – любивший мир поэт. Он жаждал справедливости служить, но, прежде чем успел он к бою сердце обнажить, умер двадцати четырех лет.

СТАНИСЛАВ КОСТКА НЕЙМАН

ЗИМНЯЯ НОЧЬ

Нет, это не земля, а сон, лучистых колдовство ночей под темным пологом небес, на бархатных волнах полей. Нет, это не земля, о нет, но белых музыка дорог,- они, чтоб лить свой тихий блеск, свет звездный ввергли в глубину. Нет, это не земля – она дар бесконечности самой. Морозной вечностью бреду ничтожный я, чудак смешной.

ПОЛЕ БОЯ ВНУТРИ НАС

Мы - поле боя с мыслями, сердцем и нервами всеми, каждый таит в себе поле боя,- грохот и крики терзают простор, часто приходится туго; ноги, колеса разрыхлили землю,- это твоя заслуга, Москва! Мы - поле боя; как четверть столетья назад, часто приходится туго. Два мира друг друга теснят и громят - мир новый и мир былого, чувства и мысли из пушек палят, старая проза сражается с новой,- это твоя заслуга, Москва! Так день за днем в гуле дневном, в ночах ли бессонных стоны звучат побежденных и победителей смех. Бьются, безжалостно бьются сын рабства и сын революции, собственник и пролетарий; часы за часами летят, мы чувствуем времени бег, и нет надежды на отдых, о сердце! Разве, товарищи, только тот к свету выходит из тьмы, кто чист и безгрешен вполне? Пусть битва бушует в тебе и во мне,- к этому призваны мы. Ленин – вершина, мы – поле боя, пусть суждено нам погибнуть в сраженье с самими собою,- мы верим, что в землю сойдем перегноем, потом новый род расцветет, достойный тебя, Москва! Так день за днем! Пусть сердце стонет, трещит голова, убьем, убьем в себе обывателя, убьем, убьем в себе предателя. Пусть продолжается борьба до победного конца. Приверженца тьмы и лжеца удавим, друзья, в петле! Голову он подымает в тебе? Целься верней – бей! Кто хочет, чтоб в сердце звучал оркестр? В нем – шум боевой! Мы готовим для битвы его, это есть наш последний и решительный бой!

БЛАГОДАРНОСТЬ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ

Фрагменты

Вам благодарность и любовь! О, если б колокольным звоном они гремели! Я ведь не один - нас миллионы. Когда-нибудь потом сравняемся мы с вами кое в чем, теперь же только благодарность шлем. За то, что вы не цените дороже жизни прибыль, что ваша детвора не чахнет от нужды и безработный с голоду не умирает, ибо для всех есть труд у вас и плечи он не гнет; он не навязан теми, кто несет с собою зло и темноту, кого не трогает чужое горе и кто привык разбойничать весь век; ваш урожай не отдают скоту и не выбрасывают в море, его хозяин – человек. В стране у вас трудом гордятся, и всем его плоды принадлежат. А из-за моря ваши тунеядцы лишь глупостью предательской смердят. За то, что трудится весь ваш народ, а кто не трудится, тот завтра сгинет, за то, что ваш народ земли хозяин ныне, владеет всем, что создает. За то, что не хотите, чтоб ваш светлый путь пустое словоблудие марало да болтовня оригинала, что любит красноречием блеснуть. За то, что вы от буржуазных всех свобод освободили настоящую свободу и что мыслитель ваш не слеп, как крот, за то, что стал он рычагом народов. За то, что личность может быть у вас волной в потоке общем, что стремится к новым далям, а не тщеславной головой, не хищником, не девкой площадной и не ученым попугаем. За то, что создаете мир такой, такую человечества отчизну, где все живет борьбой за новый строй, живет во имя коммунизма. За то, что проникает свет зари в жизнь тех, кто ждет еще, в потемки глядя, за то, что и у нас родятся бунтари в позорном этом маскараде. За эти-то великие дары, за луч, который светит угнетенным, мы вам любовь и благодарность шлем. О, если б колокольным звоном они гремели! Верю я, потом сравняемся мы с вами кое в чем, земли свободной миллионы!

НЕ ИЗМЕНИ!

Лишь о тебе, народ, все помыслы мои, лишь о тебе, народ, не измени! На край наш тьма ползет,- изменишь ли своей отчизне, сиянью правды, детям, жизни? Не измени! Мрак – лишь игрушка времени, пойми, Мрак – только эпизод, не измени! Ведь существует солнечный восход, пробьются всходы, будет урожай, сердца мильонов встретят май, не измени! Цветы увяли, свет померк в тени, как призрачные сны, не измени! Не заглянул ты в закрома весны, но ты как дерево – когда зима пройдет, зазеленеешь снова, мой народ. Надейся, верь, не измени!

СЛАВА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Лениния, красная и крамольная, с голубыми глазами, полными чаяний, стройная, трогательная, веселая, вольная, в вихре гнева, в борьбе отчаянной тому назад двадцать восемь лет родилась в мудрой голове Ленина: десять дней сотрясался прогнивший свет, мировой буржуй ползал в страхе и в исступлении. В то время как моряки плели ей окровавленные венки капиталисты и авантюристы на нее направляли штыки Восстала Лениния, восстала широкоплечая Русь за святые права людей, привыкших трудиться. По дорогам боев и ужасов пронесли они ее груз, сберегли они красную молодость! Кто за нее стыдится? Из Смольного и до Крыма, из Москвы до Владивостока падали, вставали, били и трудились при этом. Буржуй не дождался сумрака, обманулся жестоко. СССР стали звать шестым континентом, из животворных грудей страны текли молока потоки, и благословляла она своих пятилеток итоги. Цвет всего человечества смотрел на Страну Советов, на нее же был обращен ненасытный гангстерский взгляд: убивала, грабила, жгла целая армия людоедов. Голодал Ленинград, страдала Украйна, наступил Сталинград. Красная Армия побеждала, шла все вперед и вперед она. Ее вело дорогое воспоминание о Ленинии, ее вела победная гордость за родину, ее вела и воля к расплате… Нет, солдаты Советской России убивают, когда это необходимо, а не чтоб убивать… Двадцать восемь лет. И непобедима! Здравствуй, мать!

ЙОЗЕФ ГОРА

МАДОННА РАБОЧЕГО КВАРТАЛА

Спустишься в подвал – и ты увидишь в грязном полумраке плесень на стенах, ржавую кровать и на кровати женщину. Нынче без чудес – от человека ты, Мадонна, сына родила. Фимиамы! – дым щелястой печи, запахи прогорклого обеда… Коляду нужды споет пришельцу с брошенного на пол тюфяка куча ребятишек. Огрубела ты и отцвела, Мадонна! На руках сплетенье синих жил, трещины на высохших губах и упорство самоотреченья под нависшим лбом. Все слова любви давно уж поглотил зев нищеты. Где же три волхва? Обошли они твой дом, женщина с ребенком! И звезда господня разрешила заблудиться дароносцам: для тебя им не хватило благовоний, золота и ласковых речей. Пышные, в парче, они входили во дворцы и растрясли дары по квартирам теплым, мягким спальням. А печальный Вифлеем полон бедняков убогих, жалких, немощных, заблудших и слепых. Тяжко дышится тебе, Мадонна, красота твоя поблекла, чудо-мальчик тянет молоко горькое из жил твоих иссохших… Но поверь: будет время – и тридцатилетний сын твой выйдет на просторы площадей, и, с евангельем восстаний на устах справедливости приход провозглашая, толпы он вооружит. Мечту он вложит в грудь мильонов, даст им в руки меч, действие его молитвой будет.

В МОСКВЕ

Открыты взору белые просторы. Ударили куранты. Час который? По Красной площади иду с мечтой о Ленине. И бьется сердце. Это ритмы времени.

СТИХИ О ПРАГЕ

Твой образ осенью в туманной сини неба растаял, как дыханье на стекле. Я жажду уст твоих, как жаждет корки хлеба голодный нищий в моросящей мгле. В просторы я вхожу обманчиво пустые, где листопад меж белых башен тих. Люблю, люблю твои мгновенья роковые и музыку на островах твоих. Ты в ночь мою войдешь, и явственно для слуха раздастся топот войск. В мой чуткий сон ворвется шум плотин, гул парков, сонмы духов, блеск волн и стали звон. Под веками твоих свинцово-тяжких статуй спи на распутье всех дорог, в сугробах злых времен, минувших дней глашатай, тоскующий призывный рог. Вот с факелом в руке танцуешь ты над бездной, красавица в расцвете лет. Я с именем своей отчизны бедной иду сквозь тьму ее – в рассвет.

* * *

Быть свидетелем последнего сраженья, что угрюмо зреет в глубине… А чего просить у провиденья? Чтоб глаза оставило при мне. Быть свидетелем стремительного роста мира, что осилил столько сил… И посметь сказать – как это просто: «Хорошо, что есть я и что был».

КОНСТАНТИН БИБЛ

ПЕСНЯ ШЕСТЕРЕНКИ

Рядовой солдат пехоты - он не ведает заботы, за него – ему на счастье - мыслит высшее начальство: взводные, ефрейтора, фельдфебели, унтера. Взводные, ефрейтора, фельдфебели, унтера! И за вас, на ваше счастье, мыслит высшее начальство - прапорщики молодые, капитаны удалые. Прапорщики, капитаны - в голове у нас романы, но за нас, на наше счастье, мыслит высшее начальство. За нас думает штаб. Офицеры мы штабные, любим деньги наградные. И за нас, иа наше счастье, мыслит высшее начальство, за нас думает генерал. Генерал живет безбедно, генералу думать вредно. Министерство для того, чтобы мыслить за него. Министерству же, понятно, думать тоже неприятно. Небольшая в этом честь, если генералы есть. Генерал живет безбедно, генералу думать вредно. Он уж стар, он уж слаб. За него пусть мыслит штаб. Офицеры мы штабные, любим деньги наградные. И другие господа думают за нас всегда - прапорщики молодые, капитаны удалые. Прапорщики, капитаны - в голове у нас романы, мы пируем, веселимся, думать вовсе не стремимся. Наш фельдфебель и капрал все дела и сам решал. В голове же у капрала мыслей тоже слишком мало. Взяв винтовку, рад не рад, Пусть-ка думает солдат.

ПРОЛОГ

Коня крылатого седлать, поэт, не станем, нам не витать в заоблачном просторе, с землей связали нас любовь, и гнев, и горе, мы эту землю не оставим. Без верных крыльев верного Пегаса нелегок путь, но ты из-под ладони, как странник, разглядишь на небосклоне цель путешествия, и, может статься, туда удастся пешком добраться. О, дайте, матушка, благословенье! Не плачь, сестра, возлюбленная. Лучше благословите вы мое оружье и уповайте. Ждите возвращенья. Друзья мои, вы явственней, чем прежде, меня бросаете в последний час разлуки, но все ли знаете, что я – в одной надежде: на ваши руки! Наступит время – время наступило! Вот мой клинок. Звенит о шпагу шпага. Луч солнца! Если б мог тебя вонзить я в глубины мрака! Наступит время – время наступило! Все хлопоты закончил, завершил я. Убил ли, боже? Хорошо ль убил я? Дай силу мне. Уверенности силу!