Поиграем со смертью?..
Шрифт:
— Не лады, — вздохнул Нокс и мученически закатил глаза. Он что, до сих пор за тот прикол злится?!
— Да и фиг с тобой.
Я ломанулся к выходу, на ходу натягивая спортивную куртку (на всякий случай), и подхватывая свой вещмешок (он же — рюкзак) для путешествий во времени, но с кухни раздалось тоскливое: «Да подожди ты, реактивный!» — и я притормозил. Но не из-за Нокса — просто начал обуваться. Жнец выплыл из кухни, с сожалением глядя на пачку аспирина в своих руках, и, подойдя ко мне, пояснил:
— Я тоже пойду её искать, потому и «не лады».
— Зачем? — подозрительно спросил я и покосился на таблетки. — Тебе ж хреново.
— Не хочу проигрывать, — блеснул извращённой логикой озабоченный труп. — Если ты
Дурдом «Ромашка», палата номер шесть… Кто-нибудь, подлейте жнецам в чай бром, а! Их гормоны — источник зла, с Асмодеем наобщались, что ли?! Мне вот интересно, ему и правда так сложно поверить в дружбу между мужчиной и женщиной, или притворяется? Ладно, у дареного коня в зубах кариес не ищут, пусть идёт, какова бы ни была причина…
— Обувайся тогда. И воду захвати — в пути останавливаться, чтоб тебе «запивон» для аспирина купить, не буду!
— Уже! — гордясь собой, ответствовал жнец и похлопал по пиджаку, непрозрачно так намекая, что вода ушла в то же подпространство, что и его газонокосилка. Эх, вот бы мне такой пиджак!
— Ну тогда не стой столбом!
Нокс, вздыхая, как подсудимый на допросе, соизволил напялить башмаки (кожаные, кстати, — шикует смертушка с газонокосилкой!), и мы ломанулись на поиски. Что интересно, аспирин он запихнул в обычный карман, сказав, что вещи из мира смертных не убрать в тот самый внутренний карман, поглотивший бутылку воды, а в ответ на вопрос об этой самой воде меня одарили словами, разъяснившими, что у жнецов всегда с собой фляга — на непредвиденный случай, и фляга эта, ясен фиг, из мира шинигами.
Мы выбрались во двор и решили начать поиски с похода к пустырю, на котором мы с Динкой тренировались в метании ножей и боевых искусствах. Всё же именно она предложила мне научиться работе с ножами, потому как это давало больше шансов на успех в драке против нескольких противников, да и тренироваться вместе тоже было её идеей — она меня об этом попросила очень робко и осторожно, но видно было, что для неё это важно, потому я и согласился. А потом нас обоих эти тренировки затянули с головой, и раз уж выпустить пар даже мне после вчерашних событий было бы полезно, Динке — тем более, потому я и решил начать поиск именно с пустыря. Вот только у угла дома мы столкнулись — с кем бы вы думали? — с самым странным существом на планете Земля. А точнее, пред нами предстал выруливший из подворотни высоченный мужик в чёрных широченных брюках, кожаных башмаках с немного загнутыми вверх мысами и безразмерном свитере того же цвета, в котором он просто-напросто утопал, как «Титаник» в океане. Длиннющие пепельные волосы с несколькими тонюсенькими косичками и цепочка с серебряными черепами дополняли картину. Ах да, я забыл упомянуть когтищи — чёрные, длинные и острые. И это — адекватный прикид?.. Дина, как ты позволила ему так вырядиться?!
— Где Динка? — с места в карьер брякнул я, почему-то решив, что уж «Величайший» точно может это знать.
— Почему ты решил, что я в курсе? — расплылся в гаденькой такой ухмылке жнец. Жаль, что его глаз не видно, говорят, глаза — зеркало души… Может, и правда он не в курсе? По глазам хоть попытаться понять можно было бы…
— Ты ж типа «Величайший», — поморщился я, а Нокс со вздохом закатил глаза — он, кажись, Гробовщика недолюбливал… Неудивительно, после его выходок, описанных в манге!
— Даже если и знаю, почему должен говорить? — ещё более гадко усмехнулся жнец. Я уже ненавижу их расу…
— Ты ж с ней хорошо общался! — вспылил я и подумал, что никаких нервов на этих гадов не хватит. — А сейчас ей плохо! Что, совсем нет желания ближнему помочь?
— Нет, — совершенно не раскаиваясь, ответил Гробовщик, и я подумал, что очень хотел бы, чтоб он вот прям сию секунду под землю провалился… В Ад, на сковородку!
— Ну и живи один всю свою бесконечную жизнь! — сказал я своё последнее слово, и
мы с Ноксом двинулись в дальнейший путь.— Но если ты меня рассмешишь, — раздалось за моей спиной, и я замер, — то я, возможно, смогу дать подсказку.
Чего?.. Это он сейчас так издевается?! Как его рассмешить-то?! Да и где гарантия, что он и правда знает, куда подевалась Дина?
— У меня не получится, я пару раз пробовал — всё без толку, — тут же вытек с линии атаки Нокс. Вот зараза. Ну и ладно. Сам справлюсь… Анекдоты мне в помощь!
— Плохая примета ехать в машине… ночью… в лес… в багажнике…
И тишина. Фиговый анекдот. Помнится, прочёл я недавно парочку по «Тёмному дворецкому», может, их использовать?
— «Гробовщик:
— Сиэль! Ты смертельно болен, и жить тебе осталось совсем чуть-чуть! Сиэль испуганно: — Боже! Сколько же это „чуть-чуть”?! — Десять… — Десять? Десять чего? Лет, месяцев, дней?.. — Девять…»
И снова тишина. А вот Нокс усмехнулся, ехидно глядючи на Величайшего. Тот же достал не пойми откуда печенюшку в форме косточки и принялся жевать. Ему, кажись, на анекдоты начхать…
— Нокс, от чего он обычно смеётся? — забил я на гиблую затею с анекдотами.
— Каждый раз по-разному. Тут не угадаешь, — поморщился жнец и явно призадумался. Кажись, он тоже поверил, что Гробовщик может быть в курсе.
— Ну хоть направление! — чуть ли не простонал я.
— Чёрный юмор, — уверенно ответил Рональд, и Величайший кивнул. — А ещё он любит, когда люди признаются в чём-то смущающем — так его однажды Фантомхайв развеселил.
Величайший хрустнул печенькой и ухмыльнулся. Это мне придётся?.. Не-не-не, я на такое не подписывался!
— У меня ничего смущающего в жизни нет, — поймав мой вдохновенный взгляд, тут же предупредил атаку местный алконафт. — Я не смогу рассмешить его своими историями.
— Врать нехорошо, — хмыкнул я и сдался. Чего только не сделаешь ради подруги! — Ладно, тогда подожди где-нибудь подальше, не собираюсь при тебе карты вскрывать.
— Да пожалуйста! — лениво так заявил Рональд и слинял, правда, недостаточно далеко, у них ведь слух — о-го-го! А потому я быстрым шагом направился вглубь двора, чтобы лишить жнеца шанса на шпионаж. Гробовщик потопал следом, всем своим видом выражая ленивую незаинтересованность. Позёр…
Добравшись до лавочки, я начал нарезать вокруг неё круги и припомнил один из самых постыдных моментов своего прошлого. Вздохнув, я замер напротив жнеца с извращенным чувством юмора и начал едва слышно рассказывать:
— Когда мне было десять, у нас гостила мамина подруга с дочкой. Дочке было двенадцать. Она тогда спросила, боюсь ли я мёртвых, я сказал, что нет, потому как я не трус. А она попросила доказать. Я должен был провести ночь на кладбище и каждый час делать фотографии могил, чтобы доказать, что не сбежал. Я согласился, сказал родителям, что переночую у друга, и отправился на кладбище. Страшно было, но я уселся под дерево и начал ждать, когда первый час пройдёт. Стемнело, и я в ужасе уже был. В двенадцать сделал фото и задремал. А проснулся от того, что по спине чем-то царапали и на ухо дышали. Я глаза распахнул и увидел вдалеке, среди могил, что-то белое, и тут моего уха что-то мокрое коснулось и горячее. Я заорал, вскочил, ломанулся куда подальше, а вслед мне тупо ржали. Когда я выскочил с кладбища, меня догнала та девица и заявила, что она была в белой простыне, а сзади… Короче, я проснулся от того, что меня обнюхивала огромная дворняга, вот она-то меня за ухо и лизнула. Убила шуточку той девицы, так сказать. А когда мы вернулись домой, на нас наехали родители, мол, «где вы были?! Да ещё в такое время?! И почему ты, Алексей, не был у друга?!» А эта мымра как ляпнет: «Он меня потащил на кладбище, на смелость проверять, а сам потом на могилке меня за ухо лизнул». Утром гости уехали и больше к нам не приезжали, а я начал побаиваться собак. Короче, порой бабы совсем дуры!