Пока смерть не разлучит нас

бывшему наставнику.

– Он сильный маг?

– Он мудрый маг,и это важнее.

Путь предстоял долгий. Салoн кареты обогревали огненные

камни, вживленные в пол. Не знаю, кто именно пробуждал их,

но этот человек определенно знал о том, что эссы не выносят

духоты. За окном проплывал Риор,испуганно притаившийся в

ожидании холодов. Низкое серое небо давило на горизонт,

цепенели деревья, почти обнажившиеся перед приходом

первого белого покрова. В долинах еще властвовала поздняя

осеь, но ветер приносил будоражащий аромат снега, и душа

успокаивалась,чувствуя его приближение.

– Скоро ляжет снег. – Я осознала, что опять заговорила вслух.

Не стоило столько времени проводить в компании безответных

ледяных фигур. Дурацкая привычка, хуже только кусать губы.

– Ты всегда чувствовала приближение зимы, - медленно

произнес Доар.

Мы встретились глазами.

– Доар, если я спрошу,ты ответишь?

– Если не спросишь, то не узнаешь, - усмехнулся он.

– Кaк ты пережил потерю магии?

Я ждала, что меня одернут: попросят не лезть в душу,

тихонечко сидеть в уголочке кареты и размышлять над тем, как

плохо замораживать хрустальные люстры, но ошиблась.

– Тяжело. Я учился быть обычным человеком и, скажу тебе,

не иметь связи со стихией – удовольствие ниже среднего, -

невесело пошутил Доар. - Мне некого винить. По дороге в иор

ребята, которых нанял дядька, нехорошо пошутили, случился

срыв,и стихия перестала отзываться. Иногда я думаю, что тот

срыв был наградой, а не наказанием. Не потеряй я дар,то

наломал бы дров и сожалел до конца жизни.

Некоторое время мы молчали.

– Как ты жила эти годы, Аделис? - вдруг прервал он хрупкое

молчание.

Я смотрела в окно на проплывающие мимо пустые черные

поля, а Доар – на меня. Этот пристальный, всепроникающий

взгляд ощущался кожей.

– Оцепенело, - не сразу призналась я и тихо добавила: – Как

будто в Эсхарде наступило вечное лето.

Больше мы не говорили. Карета качалась на неровной

дороге,тепло убаюкивало. После бурной ночи я задремала.

– делис, просыпайся, - голос Доара почему-то звучал над

ухом. - Мы приехали.

Я открыла глаза и немедленно обнаружила, что блаженно

утыкаюсь носом в его подмышку.

– Ты билась головой о стенку, - объяснил он.

– Конечно-конечно, голову надо беречь… – Я выпрямилась и

глянула в oкно, ожидая увидеть стены академии, но

неожиданно обнаружила, что мы прикатили в питомник

грифонов. Перепутать было принципиально невозможно,

потому как из строения, больше всего походившего на высокую

конюшню, выводили крылатое создание.

– Что мы тут делаем?

– кадемия в горах. Дo нее добираться сутки. По воздуху

долетим за полчаса.

Зато теперь стало ясно, почему, когда я уже была полностью

собрана, oн заставил меня переодеться в облегающие штаны

для верховой езды. Такую одежду я всю жизнь терпеть не

могла и чувствовала себя в ней голой. орошо, что широкий

плащ скрывал обтянутый тонкой замшей зад.

– Но мы же полетим с пoгонщиком? - нешуточно испугалась

я.

– Зачем? – Доар с трудом скрыл улыбку. - Я с детства

управляю грифонaми. Поторопись, лучше успеть до темноты.

Он вышел, а я осталась, переваривая «позитивное» знание об

умениях бывшего мужа. Чем он только не управляет:

грифоном, лошадью, людьми. Не мужчина, а чистое золото.

Почему же его так часто хoчется заморозить?

Тут меня ощутимо дернуло за невидимый поводок, даже по

сиденью чуточку протащило. Следом прозвучал недовольный

оклик этого самого «чистого золотого»:

– Ты выходишь или желаешь, чтобы тебя вынесли на руках?

Учитывая, что я никогда в жизни не поднималась выше

хозяйственной башни в Эсхардской академии магии,идея

взмыть к небесам на спине мифического чудовища вызывала

желание закрыться в экипаже и отбиваться ледяными

заклятьями ото всех, кто попытается меня ссадить на землю.

– Аделис! – настойчивее позвал он.

– Помогите нам, светлые боги, - осенила я себя святым

знамением, напрочь забыв, что клялась поменять веpу, и

вцепилась в кожаную сумку с горгульей. Питомцу повезло

превратиться в камень, точно выживет, когда мы будем падать

с головокруительной высоты. Проклятые виверны! Почему я

подумала «когда»?!

– Ты там примерзла к сиденью? - недовольно проворчал

Доар, открывая дверь,и протянул руку: – Прошу, эсса Хилберт.

Не тушуйтесь.

Нас встречали работники. После коротких приветствий,

мужчины пустились в непонятные мне обсудeния нового

птеца, а я с опаской изучала грифона. Люди восхищались

необъяснимым симбиозом льва и орла. Мохнатое тело,

львиный хвост, орлиная голова с угрожающим клювом и

мощные передние лапы, как у птицы. Я была склонна верить

древним трактатам, где утверждали, что грифоны – создания из

небесных садов. Поймите правильно, если светлые боги или

обитатели демонического чертога не при делах,то каким

образом родители первого птицезверя сумели сговориться? Что

вообще нашлось общего у льва и орла?

Потомок божественных созданий как-то очень недобро косил

алым глазом, словно прицеливался, куда бы клюнуть странную

беловолосую девицу. Неожиданно он расправил крылья,

подняв облако пыли,и оглушительно рявкнул – по-другому

клич, похожий на смесь орлиного крика и звериного рыка,

назвать было невозможно.

Я испуганно попятилась и вдруг врезалась в Доара, который,

как выяснилось, стоял позади.

– Не бойся. – Он осторожно придержал меня за талию. - Он