Пока ты видишь меня
Шрифт:
– Это еще называют безнадежностью. Иными словами, состояние, когда надежда отсутствует.
Сухо произнесенные слова вклинились в пространство между мной и Чхолем. Мы не знали, когда пришел Хан, но он смотрел на Чхоля, и на его лице было написано, насколько жалким он считает товарища. Вот же… опять они поссорятся. Не знаю, как в других местах, но спорить прямо перед Мёнбуджоном точно не стоило, поэтому я уже собирался подняться, как Чхоль глубоко вздохнул и кивнул:
– Это тоже верно, но я думаю, что старик просто скучает по людям. В детстве и молодости вокруг него, хоть жить было и непросто, всегда были люди, а с возрастом дети разъехались, друзья один за другим отправились в мир иной, даже жена его покинула. Кого он может
Чхоль со стоном встал и, не обращая внимания на взгляд Хана, поплелся к Мёнбуджону. Он выглядел так, словно у него не было сил спорить. Похоже, шок и правда оказался сильным. Поверить не могу, что он ушел, даже не поцапавшись с Ханом. Тот тоже это понял и постучал по земле зонтиком, который, как и всегда, держал в руках, выражая неодобрение.
– Можно ли просто оставить все как есть? Чхоль вкладывает слишком много эмоций в работу. Даже не подозревая, что тем самым вредит самому себе.
– И что с того? Главное, что Мёнбуджон его не наказывает.
– Хён, а что мы будем делать, если оставим проблему без внимания, а она вырастет? Сколько вы еще будете защищать Чхоля?
– Когда это я его защищал? Никогда я такого не делал.
– Что это, если не защита?
– Дело не в том, что я его защищаю, а в том, что с людьми такое случается. Тебе так не по душе, что мы помогаем тем, кто в отчаянии?
– Что значит «такое случается»? Вы ведь и сами прекрасно знаете! Самоубийство – это не смерть. Это просто бесконечное повторение боли. Мне не нравятся глупцы, путающие эти два понятия. Нужно лишь немного потерпеть, и настанет смерть, так зачем же…
– Если потерпеть, настанет смерть? – холодно переспросил я Хана, резко оборвав его на полуслове.
Его лицо на секунду замерло, но он не собирался забирать слова назад. Смерть – это не то, что можно получить, просто потерпев. Как жизнь не проживают через терпение, так и смерть тоже.
У каждого человека есть свой хваран. Неважно, изображение это или книга, он состоит из того, что человек любил. В жизни прекрасные и счастливые моменты пролетают легко, а минуты, наполненные болью и отчаянием, тянутся тяжело и медленно.
В конце концов для каждого из них наступает поворот, для кого-то мягкий, а для кого-то крутой, за которым наступает смерть, и хваран подходит к концу. Все души, попадающие в потусторонний мир, проходят через этот процесс. Но те, кто убил, был убит или совершил самоубийство, не могут пройти через это, поэтому сразу же перерождаются и проходят путь той же самой боли, чтобы снова увидеть хваран, который не смогли осмотреть целиком. Так что терпеть не означает наступление смерти, а, наоборот, значит не дойти до нее.
Жизнь течет, и так же течет смерть. Счастье течет, и так же течет боль. Жнец – проводник к смерти, поэтому для меня было естественно расчищать груды камней и грязи для людей, чей поток был остановлен болью.
Потому что однажды я и сам узнал, что это за боль.
– Хан, я не жду, что ты поймешь, но прошу, больше не ругайся по этому поводу. Для Чхоля это часть работы, и для меня тоже. Я не собираюсь осуждать тебя за то, что ты этого не делаешь. Так что и ты нас не осуждай.
Хан собирался было что-то ответить, но в конце концов сжал губы и только потеребил ручку зонта. В этот момент молчания я понял, что разговор окончен. Как только я решил, что пора заканчивать дела в Мёнбуджоне и начинать готовиться к возвращению в мир живых, я повернул голову и увидел мерцающий вдалеке звездный свет.
Когда я в изумлении пробормотал про себя что-то про звезды в потустороннем мире, Хан широко раскрыл глаза, взглянул на свет и отрицательно покачал головой:
– Это нефритовая заколка бабушки Пиригондок [43] .
–
Заколка?Я поднял очки, пытаясь внимательно рассмотреть свет, но он исчез прежде, чем я успел это сделать.
– Заколка с нефритовой бусиной. Бабушка довольно давно с ней ходит, вы разве не видели?
Нефритовая бусина, значит. Что-то смутно промелькнуло в голове, но я посчитал, что оно не стоит моего внимания, и направился в Мёнбуджон.
43
Бабушка Пиригондок (кор. ??????) – персонаж из корейских легенд. Вместе с дедушкой Пиригондок их связывают с поминальными обрядами.
Когда я вернулся в мир живых, была уже глубокая ночь. В отличие от тихой тьмы потустороннего мира, здесь было шумно. Я, пройдя мимо баров с мигающими неоновыми вывесками и звоном стаканов, вошел в переулок. Это было похоже на другой мир, где шум почти исчез и не было никаких признаков чьего-то присутствия. Появилось ощущение, словно атмосфера полностью переменилась.
– Поменялись фонари.
Оранжевые фонари сменились на ярко-белые, бледно освещавшие переулок. А рядом с ними были установлены камеры видеонаблюдения, которых я раньше не видел. Думаю, это была одна из мер по предотвращению преступлений, о которых я недавно слышал из новостей. Небесным феям и генералам это должно понравиться. Они проявляют милосердие, предотвращая убийства, и будут рады такой перемене. По главной дороге сразу за переулком тихо проехала патрульная машина. Похоже, полицейские часто объезжали окрестности, поскольку здесь было много баров.
По дороге в мою квартиру-студию мне на глаза не попалось ничего особенного. За исключением пары-тройки человек, идущих в магазин в пижамах, на которые была накинута верхняя одежда. Жнеца они видеть не могли, поэтому только потирали ладони, говоря, что на улице вдруг заметно похолодало. До тех пор, пока я не добрался до студии и не открыл дверь, я не замечал никаких изменений, которые порадовали бы меня.
На этих землях ежедневно совершают самоубийства около сорока человек. Выходит, за один месяц их будет тысяча двести. Эта цифра не менялась уже довольно долго, к тому же она превышает число убитых. И все же эти земли не меняются. Поскольку убийство считается делом многих, а самоубийство – личным делом каждого, слова о том, что суицид – вопрос социальный, не заходят дальше простых утверждений.
– Наконец-то я здесь.
Войдя в квартиру, я выдохнул, но это больше походило на вздох. Казалось, усталость и напряжение спадают в одно мгновение, стоит мне войти сюда. Возможно, именно это отличает меня от других жнецов.
Я воспринимал это место как свой дом. Квартиру, где приходилось искать место, чтобы присесть, среди гор безделушек и антиквариата.
Я кое-как уселся на полу и подобрал кусок ткани, который валялся рядом, чтобы протереть стекла телескопических очков. Надев их снова, я оглядел все четыре стороны. Чхоль, вернувшийся в Тэгу, стоял в больничной палате с выключенным светом. Жнецов нередко можно увидеть в больнице, но он смотрел на спящего человека. Похоже, это тот самый старик из косметического магазина, который, по словам Чхоля, наглотался таблеток.
Хан был в университетской больнице в Синчхоне. Обычно он находился в реанимации, но сегодня с рассеянным видом сидел в безлюдном вестибюле. На коленях у него лежал зонтик-трость, ручку которого он поглаживал. А Хэдан спускалась с крутого холма в Итхэвоне. Подол ее одеяния покачивался, пока она шла между маленькими, старательно построенными зданиями. Рядом с ней стоял еще один человек. Хотя волосы у девушки были короткими, она была одета в платье с крыльями, а значит, тоже была небесной феей, возможно, близкой подругой Хэдан.