Покоряя небеса

Элен хотела увести Эрика подальше от места схватки, но колотые раны не позволяли ему шевелиться. Кровь не останавливалась.

– Элен, отпусти! Я должен его остановить, - хрипел он, стиснув зубы от боли.

– Нет, ты ранен! Это опасно, лежи!
– удерживала его девушка, пытаясь ему помочь.

– Брось, - отмахнулся рыцарь, но с каждой секундой все отчетливее чувствовал свою беспомощность.
– Мерт! Подними меня, быстро!
– приказал он Мише.

– Я не буду помогать тебе умереть!

Эрик в отчаяние врезал кулаком по песку.

– Тогда вот, - он сунул ему в руку бомбу.
– В ней усыпляющее вещество. Если тварь его вдохнет, то, в лучшем случае, отрубиться через двадцать секунд, а в худшем…

– Положись на меня, - парень сжал в кулаке их шанс на победу.

– Фриз, охраняй их. Ребелиос, помоги мне!

Миша схватился за густую шерсть зверя и он понес его прямо на противника. Кенай и Ёко отскочили в сторону, давая Ребелиосу свободу действий. Аррек попытался налету схватить оборотня, но тот вовремя заметил их приближение. Он пригнулся и полоснул бок аррека. И в этот момент с оглушительным взрывом разлетелся сонный порошок. Это облако не задело Мишу и Ребелиоса, благодаря его сильным крыльям, а вот оборотня накрыло с головой. Мгновения хватило, чтобы крупицы снотворного проникли в его легкие. Из-за бешено колотящегося сердца снотворное еще быстрее стало разноситься по венам. Монстр взревел, осознав, что произошло.

Три секунды…

Цвет глаз переменился, из волчьей глотки вырвалась мольба:

– Убейте меня… Эрик, убей меня…

Хороший удар снизу в челюсть сбил его с ног. Эрик упал рядом с другом на колени и, прижав ему руки, заглянул в глаза.

– Оонэр! Узнаешь меня?
– рыцарь вновь увидел рубиновый туман.

Одиннадцать секунд.

– А Тиру? Тирамижею помнишь?

Зрачки расширились и янтарный цвет засиял в глазах номера 1408.

– Слышишь? Она жива! Тирамижея! Она ждет тебя!

Образ девочки с темно-каштановыми волосами и с дивными большими шоколадными глазами предстал перед ним, живой, теплый и такой близкий.

– Слава Богу, - прошептал он и закрывшиеся веки смахнули с ресниц теплые слезы.

Двадцать секунд.

Кенай еле успел подхватить зеленоглазого рыцаря, лишившегося сознания.

– Что ж, - говорил голос, - пускай так.

Оонэр встретился с алыми глазами монстра, с которым почти всю свою жизнь делил своё тело.

– Впервые твое желание освободиться от меня было настолько сильно. Эти людишки сумели пробудить его в тебе. В этот раз они спасли тебя, щенок, ты победил, признаю. Но надолго ли? Запомни, я ушел в глубину твое сути, но я снова покажу клыки, если ты дашь мне волю и убью любого, кто попытается тебе навредить. Любого. Даже этого зеленоглазого рыцаря, потому что я до сих пор не простил его.

– Но я никогда его ни в чем не винил, ты это знаешь, - ответил тот.
– Надеюсь, скоро ты поймешь мои чувства.

– Я знаю их лучше, чем кто-либо. Но мне не понятно, почему ты не желаешь их смерти, ведь они бросили тебя…

– Нет. Я верю Эрику и его словам о том, что они пытались спасти меня.

– Веришь? Кому-то, кроме себя? Ха! Люди поистине глупы. Мы, оборотни, не живем стаями именно из-за того, что никому не доверяем. Это опасно. Любой тогда может проткнуть тебе брюхо.

– Вот поэтому я и оказался сильнее тебя.

– Забавно. У меня еще будет время подумать над твоими словами, - монстр скрылся и эхо от его грубого голоса утихло.

Оонэр с детства доверял Эрику, своему дорогому другу, и когда он сказал, что Тирамижея, та, которую, он думал, потерял навсегда, жива, ему захотелось снова увидеть её, снова услышать её звонкий голос и ощутить тепло от её улыбки. Но его проклятие не позволило бы ему этого. Тогда он запечатал оборотня глубоко в себе, чтобы он никогда больше никому не вредил.

Его затуманенный взгляд окунулся в небесную даль, усыпанную звездами. Не было привычного чувства страха, который удерживает тебя после ночного кошмара. Вместо него было давно забытое спокойствие и ощущение теплоты. Оонэр вдруг услышал бодрый и веселый разговор десятка голосов, собравшихся у жаркого костра.

– А ночка-то прохладная, - кряхтел кто-то.

– Леночка, плесни-ка мне еще винца!

– Вам уже хватит, - отвечала девушка.

– Что?! Какое вино?! Мы его в Хелл везем, остолопы! Налакались уже?!
– зарычал Трой.

– Да ладно, капитан. На том развалившемся корыте только к морскому царю уплывешь.

Смех, подогретый хорошим вином, разогнал хмурое давление ночи.

Оонэр в первую секунду не поверил своим глазам, а в следующую им овладел необъяснимый порыв уйти, но перемешанный с тоскливым желанием остаться. Такое обычно возникает у бездомных псов, отвыкших от ласки заботливых рук. Они разрываются между желанием довериться и зарычать.

– Ой, проснулся, - объявил всем детский голос.

Он увидел Аску. После её слов рядом с ним кто-то зашевелился. Это поднялся Рэй, лежащий между Оонэром и Эриком. Аррек наклонился над полуоборотнем.

– Оклемался?
– с усмешкой спросил он.
– Как самочувствие?

Оонэр удивленно смотрел на зверя, позабыв, что на вопросы принято отвечать. Тут послышалось недовольное ворчание молодого рыцаря, который еще не до конца не очнулся ото сна.

– Куда свалил, Рэй? Быстро грей меня.

– Эрик…

Голос старого и когда-то потерянного друга привел зеленоглазого в чувства. Он повернулся на другой бок, чтобы снова увидеть его, игнорируя боль в плече.

– Давно не виделись, Оонэр, - с улыбкой поприветствовал он его.

Наконец-то кончились дни его одинокого скитания по глухому лесу. Он знал, что в нём скрывается сила — проклятье, которое он не может контролировать, и поэтому он оградил себя от людей, боясь причинить им боль. Годы мучений и тоски, ощущения того, что ты — единственный в этом огромном мире, выдержал бы кто-нибудь такое? Но все закончилось. Оонэр чувствовал это. Вместо пустоты и страха в сердце теплилась надежда и спокойствие. Его нашли друзья, которые, не взирая на его проклятие, перешагнули через это страшное препятствие и приняли его, как своего.

– Оонэр, мы заберем тебя в наш орден. В твой новый дом.

Эрик, отличавшийся своей живучестью, быстро шел на поправку. Уже скоро он сможет наравне со всеми преодолеть путь до Сурбинских гор. Ребелиос и Рэй в этом ему не уступали. Их раны затянулись, Элен уже перестала их перевязывать из-за ненадобности. Некую роль в этом сыграло и наличие редких целебных трав в лесу, которые без труда находил для них Оонэр, опираясь лишь на словесные описания от юной целительницы.

О Трое можно сказать лишь то, что с каждым днем его недовольство росло, подкрепленное видом пробоины в корабле. Матросов же не так сильно волновала эта мелочь, потому как они были уверенны, что сами легко и быстро заделаю её. У них была проблема поважнее: они не получили ранений в бою, потому что их прикрывала Ёко, девушка! Ужас. Осознание этого для них было трагичным. Мыслью о том, что они не сумели показать всю свою доблесть, они в конец взбесили Троя и он за это нытье одарил их хорошим «отцовским» подзатыльником, после чего те угомонились.

Готовясь к переходу через горы, Элен вместе с девчонками стали делать одежду для арреков. Их зимняя сбруя делалась из их походных одеял. Элен распарывала их с двух длинных краев и вытаскивала из них, словно внутренности, два слоя шерстяной ткани, из-за которых одеяла были такими теплыми и толстыми. В них были проделаны специальные широкие отверстия, через которые арреки просовывали передние лапы. Одежда застегивалась между лап на пуговицы. Такая одежда напомнила Мише одежду для собак. Ребелиосу, новенькому члену команды, девочки сделали такую же, воспользовавшись лишними одеялами с корабля контрабандистов. Ёко очень понравилось шить. И хоть она не раз уколола пальцы, она с радостью помогла Аске и Элен с их работой. Теплая одежда для рыцарей была упакована в мешках, которые летуны взяли с собой после разделения команды для того, чтобы рыцарям не пришлось