Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 4. Стихотворения. Поэмы (1918–1921)

Стань перед ним, как комета в ночи,

41

Хочет встать, не может; кремень зубчатый,

49

Что ж, господа, половина шестого,

42

загл., автограф 1

отсутствует

вм. 1–60

Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла, Мы, увы, со змеями несхожи, Мы меняем души, не тела. Помнить всякий раз другое имя. Разбирать начала и концы, Трудно душам — Память правит ими, Что проводит годы под уздцы. Память с телом старой великанши И с глазами полными огня, Расскажи о тех, что жили раньше В этом теле вечном до меня! Самый первый... некрасив и тонок, Полюбивший только сумрак рощ, Лист опавший, колдовской ребенок, Словом останавливавший дождь. На песчаных дальних косогорах, У лесных бездонных очастей Вечно норы он копал, и в норах Поджидал неведомых гостей. Дерево, да рыжая собака. Вот кого он взял себе в друзья... Память, Память ты не сыщешь знака. Не уверишь мир, что то был я! А второй... любил он ветер с юга, В каждом шуме слышал звоны лир, Говорил, что жизнь — его подруга, Коврик под его ногами — мир. Был влюблен, жег руки, чтоб волненье Укротить, писал стихи тогда, Ведал солнца ночи вдохновенья. Дни окостенелого труда. Он совсем не нравится мне: это Он хотел стать богом и царем, Он повесил вывеску поэта Над дверьми в мой молчаливый дом. Я люблю избранника свободы Мореплавателя и стрелка, Ах, ему так звонко пели воды И завидовали облака. Высока была его палатка. Мулы были резвы и сильны. Как вино впивал он воздух сладкий Белому неведомой страны. А потом у моря величаво Вел рассказ, разлегшись на софе... — Упоительно прекрасна слава В маленьких тропических кафе! Память, ты слабеешь год от году... Тот ли это, или кто другой, Променял веселую свободу На священный, долгожданный бой? Где-то там змеиный шелест страха, Но душа клялась забыть про страх И была отмечена папаха Черепом на скрещенных костях. Что мученья голода и жажды. Сон тревожный, бесконечный путь, Раз Святой Георгий тронул дважды Пулею не тронутую грудь? Я бессонный и упрямый зодчий Града восстающего во мгле. Я возревновал о славе Отчей, Как на небесах, и на земле. Каждое мной сказанное слово — Это молот, бьющий в груди гор, Злящийся, что время не готово И пространство медлит до сих пор. Сердце будет пламенем палимо Вплоть до дня, когда взойдут, ясны, Стены Нового Иерусалима На полях моей родной страны. И тогда повеет ветер странный И прольется с неба страшный свет (Это Млечный Путь расцвел нежданно Садом ослепительных планет). Предо мной предстанет, мне неведом, Путник, скрыв лицо. Но все пойму, Видя льва стремящегося следом И орла летящего к нему. Вскрикну я, но разве кто поможет Чтоб моя душа не умерла? Только змеи сбрасывают кожи, Мы меняем души, не тела.

загл., Вестник литературы, автограф 2

Души

6

Водишь жизнь, как под уздцы коня,

9

Самый первый... некрасив и тонок,

14

Вот кого он взял себе в друзья...

21

Он совсем не нравится мне: это

28

И завидовали облака!

33

Память, ты слабее год от году.

41–42

Я прекрасный и упрямый зодчий Града восстающего во мгле,

51–52

(Это Млечный Путь расцвел нежданно Садом ослепительных планет).

54

Путник, скрыв лицо, но все пойму,

43

загл., автограф 1

отсутствует

1–16

Кажется, уж где-то было это. Также сердце билось все сильней, Также перелистывало лето Синие страницы ясных дней. Нет, довольно слушать лжепророков, Если даже лучшие из нас Говорят об исполненьи сроков В этот темный и звериный час. В час гиены мы взыскуем рая, Незаслуженных хотим услад, В очереди мы стоим, не зная, Что та очередь приводит в ад. Много ездил я, ходил и плавал, И постиг средь всех моих дорог, Что прижимист на отрады дьявол, Щедро муки расточает Бог.

загл., автограф 2

отсутствует

2, Вестник литературы

На задворках мира, средь теней,

7

Заговорщицам-секундам рубит

9–16, автограф 2

Солнце с бдительностью часового Нам очерчивает кругозор Чтоб за ним чего-нибудь иного Наш случайно не заметил взор. В эти дни лишь ты необычайна, Свет, сияющий в твоих глазах, Мне один напоминает тайно О престолах, силах и властях.

16, Вестник литературы, автографы 3, 4

Словно ветер из далеких стран.

18

Музыка — мы там с тобой живем,

20

Мучится в колодце проклятом.

44

перед ст. 1, автограф 1

Моя любовь к тебе — не лебедь белый, — У лебедей змеиные головки, Не серна гор она: у серны точно У дьявола раздвоены копыта.

1

Моя любовь — слоненок пятидневный,

7, автограф 2

Он может съесть лишь дольку апельсина,

48

13, автограф

Я забыл всё, что помнил ране

15

Только имя, имя Ольга, для моей гортани

22

Ко всему затая вражду

24

Славных битв и трудов я жду

26

Розовые бычьи хребты

49

загл., автограф 2

отсутствует

6

Не вчера и не сегодня пью я с самого утра

7

И пою и похваляюсь, что узнал я торжество:

8

Кроме розовой усмешки и напева одного:

17

Над луною всколыхнулись в белом облаке струи,

19, автограф 1

Но один запел так громко, тот не певший ничего:

19, автограф 2

Но один запел так внятно, тот, не певший ничего:

4, 8, 12, 16, 20

«Мир — лишь луч от лика друга, всё иное — тень его»

53

13, Альманах Цеха поэтов

Воротись, — ему кричали дети

28

«Горе, горе! Страх, петля и яма

32

И его высматривает тайны!

36

С выменем отвисшим и раздутым,

40

Я перевернулся и проснулся.

46

Горе, горе! Страх, петля и яма

54

Ничего дурного не бывало.

56–58

Что и впредь дурного мне не будет.

59–60