Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 4. Стихотворения. Поэмы (1918–1921)

отсутствует

1–20

Из-за щек твоих Ширазских роз Алость щек моих утратил я Из-за золотых твоих волос Золото мое рассыпал я. Нагим и голым стал, красавица. Из-за тени синих глаз твоих Стали <страшными?> мои глаза День горит в глазах твоих. В моих Разразилась душная гроза С глазами полными крови стал, красавица. Из-за слов твоих как соловьи Из-за слов твоих как жемчуга Звери дикие — слова мои Шерсть на них, клыки у них, рога. Я ведь безумным стал, красавица. Оттого, что <ты> чиста всегда Я не выхожу из кабака Оттого, что ты добром тверда Тянется к ножу моя рука Площадным негодяем стал, красавица.

5–6, автограф 2

Я ведь безумным стал, красавица! Из-за щек твоих, ширазских роз,

10

Нагим и голым стал, красавица!

15

С глазами полными крови стал, красавица!

20

Площадным негодяем стал, красавица!

36

вм. 1–24, автограф 2

У летящего пилота Разве сердце не в пыли Ведь с высот его полета Виден <страшный?> лик земли Вон как брови хмуры горы Вон взъерошены леса Вон свинцовые озера Как печальные глаза Если плохо мужикам Хорошо зато медведям Хорошо и их соседям И волкам и кабанам Забираются в овчарни, С голодухи сдохли псы <нрзб.> И в воде озер морей Даже рыба издерзела Укоряя землю смело Ловит мух и комарей.

Далее в автографе 2 можно разобрать только следующие строки: «Пилят грузят бурелом», «На певца и на слепца», «Да хозяин этих мест», «Он вовсю то пьет и ест», «Словом сладкая любовь», «Он пытает так и сяк», «У судьбы <нрзб.> счастья». Затем текст продолжается так:

Полно! Всадники конь о конь Пешие плечо с плечом Посмотрите в Волге окунь А в Оке зубастый сом Скучно с жиру им чудесить Силы ждут они давно Бросьте в борозду зерно Принесет оно сам десять У тебя ли силы мало Потрудись честной народ И наешься до отвала Не глядя соседу в рот

7, автограф 3

Ведь давно подохли псы,

10

Даже рыба издерзела,

13

Будет! Всадники — конь о конь!

22

У тебя ли силы мало?

37

4, автограф 2

Гнусных ленинских рублей

4, Неизд 1986, Соч I

Обесцененных рублей

39

2, автограф 1

Когда услышал вороний грай

3

И звоны лютней и дальние громы

9

Мчался он бурей, [черной] темной, крылатой

12, Дом искусств, автограф 1

Остановите сейчас вагон!

19, автограф 1

Нищий старик, я знаю, тот самый

21

Где я? Как томно и как тревожно

40, автограф 1

Может ли быть, чтоб ты умерла?

41–44, автограф 1

отсутствуют

41–46

Знаю, борясь со смертной тоскою Ты повторяла одно — вернись! Я же с напудренною косою Шел представляться Императрис. Дальше! Вот морем пахнет свобода, Капает в море горячий свет

47, автограф 2

Люди и звери стоят у входа

49

Но всё ж навеки сердце угрюмо,

40

загл., автограф 1

отсутствует

1–40

Струна и гортанный вопль и сразу Сладостно так заныла кровь моя Сладостно так внимал я рассказу Про иные родные мне края. Витые струны это жилы бычьи Но горькой травой питались быки Гортанные крики слова девичьи Из-под зажимающей рот руки. Пламя костра, пламя костра! Колонны Красных стволов и гики диких игр Между беснующимися зверь влюбленный Царственный зверь бенгальский тигр. Ах я помню его в дыму сигарном Где пробки хлопают люди кричат <На залитом?> столе чубуком янтарным Сердца отстукивающим такт. Девушка что же ты гость богатый Стань перед ним как комета в ночи: Сердце крылатое в груди косматой Вырви, вырви сердце и растопчи. Шире, все шире, кругами, кругами, Ходи, ходи и руками мани Как пар вечерний плавает лугами Когда за лесом огни и огни. Ах кто помнит его <жителем горним?> И с кровавой лилией в узкой руке Грозою ангелов и светом черным На убегающей к <Творцу?> реке Или мало ему было печали Из льдистой бездны зреть горний пожар Раз надо чтоб грудь ему разорвали И песня и пляска, вечерний пар Вот струны-быки и слева и справа Рога их смерть и мычанье беда У них на пастбище горькие травы Колючий волчец, полынь, лебеда

Оставлено место для одной строки

Девушка смеясь с полосы кремневой Так было так есть и так будет вновь Узким язычком <слизала?> кровь.

загл., автограф 2

Цыганский табор

вм. 1–52

Струна, и гортанный вопль, и сразу Сладостно так заныла кровь моя, Так убедительно поверил я рассказу Про иные, родные мне края. Вещие струны — это жилы бычьи. Но горькой травой питались быки. Гортанный голос — жалобы девичьи Из-под зажимающей рот руки. Пламя костра, пламя костра, колонны Красных стволов и оглушительный гик. Ржавые листья топчет гость влюбленный — Кружащийся в толпе бенгальский тигр. Капли крови текут с усов колючих, Томно ему, он сыт, он опьянел, Слишком, слишком много бубнов гремучих, Слишком много сладких, пахучих тел. Ах, кто помнит его в дыму сигарном, Где пробки хлопают, люди кричат, На мокром столе чубуком янтарным Злого сердца отстукивающим такт? Девушка, что же ты? Ведь гость богатый, Стань пред ним как комета в ночи. Сердце крылатое в груди косматой Вырви, вырви сердце и растопчи! Шире, все шире, кругами, кругами Ходи, ходи и рукою мани. Так пар вечерний плавает лугами, Когда за лесом огни и огни. Вот струны-быки и слева, и справа. Рога их — смерть и мычанье — беда. У них на пастбище горькие травы, Колючий волчец, полынь, лебеда. Хочет встать, не может... кремень зубчатый, Зубчатый кремень как гортанный крик. Под бархатной лапой, грозно подъятой, В его крылатое сердце проник. Что ж, господа, половина шестого? Счет, Асмодей, нам приготовь! Девушка, смеясь, с полосы кремневой Узким язычком слизывает кровь.

посвящ., автограф 3

Нине Шишкиной-Цурмиллен

4–5

Сходились узлы золотых шнуров. Струна, и гортанный вопль, и сразу

14

Красных стволов и оглушитель гик,

27–28

Грозою ангелов, сладким соблазном С кровавой лилией в черной руке?

30