Полное собрание сочинений. Том 27.

<Очень жалю, что вы не указали пряме на то, въ чемъ мои взгляды на бракъ могутъ вліять на васъ: въ чемъ вашъ личный вопросъ. Мн бы тогда легче было отвчать вамъ. Вы, можетъ быть, молодой человкъ, неженатый, и вопросъ представляющiйся вамъ, состоитъ ли въ томъ, жениться ли вамъ вообще или жениться ли вамъ на этой извстной двушк; вы, можетъ быть, и женатый человкъ, чувствующій себя счастливымъ или несчастнымъ въ брак и для котораго представляется вопросъ, какъ ему дальше вести свою женатую жизнь. Въ обоихъ случаяхъ ршеніе вопроса зависитъ не отъ васъ однихъ, а [и] отъ той женщины, съ которой вы только хотите <соединиться> или уже соединились. Такъ что отвчать я долженъ такъ, чтобы мой отвтъ относился и къ вамъ въ различныхъ положеніяхъ и къ той женщин, съ которой вы соединились или хотите соединиться, что я и попытаюсь сдлать, такъ какъ посл распространенія «Крейцеровой Сонаты» въ рукописи я слышалъ и читаю сужденія и получаю письма, выражающія совершенно превратное пониманіе того, что тамъ сказано. И отвтъ мой на ваши письма могъ бы служить и разъясненіемъ того, что, не скрываясь за вымышленной личностью Познышева, думаю я о главномъ предмет этаго рассказа, <о томъ, въ чемъ состоитъ неправильность отношеній половъ, отъ чего она происходитъ и каковы бы они должны быть, т. е. чмъ долженъ руководствоваться каждый отдльный человкъ, для того чтобы поступать нравственно въ этомъ отношеніи.> Для того чтобы отвтить на этотъ вопросъ, необходимо предпослать ему одно общее соображеніе. Соображеніе это слдующее. <Если ^[175]вы, будучи высоки ростомъ или дучи верхомъ, на высокомъ экипаж, видите впереди себя колокольню города, въ который вы идете, и идущій съ вами по дорог невысокій человкъ спрашиваетъ васъ, какъ пройти къ городу, вы будете неправы, если, не узнавъ того, видитъ ли вашъ спутникъ колокольню, которую вы видите, опредлите для него направленіе, по которому ему надо идти, колокольней, которую вы видите. Прежде всего надо узнать уровень зрнія того, кто спрашиваетъ. Тоже самое и во всхъ нравственныхъ вопросахъ, опредляющихъ направленіе жизни, и тоже самое очевидне всего въ вопрос отношенія половъ.>

Идеалъ, къ которому стремится человчество въ отношеніяхъ половъ, <идеалъ бесконечно отдаленный, можетъ быть, недостижимый (это вопросы, до насъ не касающіеся)>, есть цломудріе. Что идеалъ человчества именно такой, подтверждается 1) судомъ совсти: всякое приближеніе къ цломудрію одобряется и всякое удаленіе отъ него осуждается ею, 2) движеніемъ <прогрессомъ> въ этомъ отношеніи человчества: везд и постоянно человчество отъ наибольшей распущенности въ половомъ отношеніи, отъ полнаго смшенія половъ переходило къ наложничеству, многоженству и наконецъ къ единобрачiю; и 3) свидтельствомъ Евангелія, которое исповдуютъ такъ называемые христіанскіе народы, въ которомъ безусловно и безповоротно идеаломъ поставлено цломудріе, бракъ же только допускается для тхъ, которые не въ силахъ достигнуть идеала цломудрія. Идеалъ, къ которому влечетъ человчество и внутренній голосъ, и историческій ходъ, и откровеніе истины, есть цломудріе <Цломудріе есть та колокольня изъ того царства Божія, къ которому стремится человчество, колокольня, указанная намъ Христомъ и видная намъ съ высоты его ученія. При этомъ надо замтить, что идеалъ цломудрія истиненъ не потому, что Христосъ намъ указалъ его, а Христосъ потому указалъ намъ его, что это есть истинный идеалъ человчества. Цломудріе есть идеалъ, видный съ высоты ученья Христа>, и въ этомъ никогда ни для однаго христіанина не было сомннія.

Так смотрли на отношенія половъ первые христіане, такъ смотрятъ и теперь вс люди, истинно проникнутые духомъ христіанства, такъ смотрятъ на это ^[176]люди, посвятившіе свою жизнь на служеніе Богу по ученію Христа. <Такъ cмотритъ на это неиспорченная человческая природа.> Во всхъ катихизисахъ при опредленіи того, что есть бракъ, сказано, что по ученію Христа состояніе двственности лучше, чмъ состояніе брака. (Изъ катехизиса выписка), т. е. что не надо жениться, но не погибъ и тотъ, кто женился. Идеалъ есть цломудріе. И какъ ни недоступенъ этотъ идеалъ для людей, теперь называющихъ себя христіанами, ненадо принижать идеалъ для слабости людской, а надо, продолжая держать идеалъ во всей его чистот, поднимать людей до высоты его. Таковъ идеалъ цломудрія для христіанъ, признающихъ христіанство не въ букв, а въ дух его. Для людей же, номинально признающихъ христіанство, только по букв, и для людей, которыхъ очень и очень много, вовсе не признающихъ его, идеалъ цломудрія не существуетъ. И говорить такимъ людямъ о томъ, что ихъ идеаломъ, то есть руководителемъ ихъ поступковъ въ половомъ общеніи должно быть стремленіе къ полному цломудрію, все равно, что человку, съ своего низкого уровня не видящаго колокольню, указывать на нее какъ на руководительство въ его направленіи. Для такихъ людей хотя идеалъ наибольшаго достижимаго цломудрія остается тотъ же, должна быть указана видимая имъ цль въ этомъ направленіи, должно быть указано видимое имъ дерево, стоящее на той же линіи, какъ и колокольня. Вотъ то соображеніе, которое нужно предпослать отвту на вашъ вопросъ. И потому, прежде чмъ отвчать, нужно знать, о чемъ именно спрашивается: объ общемъ ли идеал человчества и всхъ людей или о частномъ случа извстнаго человка въ извстномъ положеніи. И если спрашивается о частномъ случа, то надо знать, на какой высот сознанія находится спрашивающій.

<Если спрашивающій не видитъ идеала цломудрія, не видитъ того, что его благо и потому благо всхъ тмъ ближе осуществится, чмъ ближе онъ достигнетъ цломудрія, ему нельзя указывать идеалъ стремленія къ цломудрію.>

Если спрашивается объ общемъ идеал человчества, то для насъ, христіанъ, или хоть воспитанныхъ въ христіанскихъ преданіяхъ людей конца XIX вка не можетъ быть никакого сомннія въ томъ, что идеалъ нашъ, сознанный и выраженный 1860 лтъ тому назадъ, есть несомннное полное цломудріе. Такъ это высказано Христомъ. Идеалъ семьи и бракъ, поставленный

[ВАРИАНТЫ К «ПОСЛЕСЛОВИЮ К «КРЕЙЦЕРОВОЙ СОНАТЕ».]

* № 1.

Мысли же эти очень просты и ясны для того, кто мыслитъ для того, чтобы познать истину. Странными, парадоксальными, даже несправедливыми эти мысли кажутся только тому, кто разсуждаетъ не для того, чтобы понять истину, а для того, чтобы свою жизнь со всми ея пороками и заблужденіями считать истинной.

Мысли эти, выражая ихъ въ самомъ сжатомъ вид, слдующія: ^[177]

1) Никакой родъ преступленій людскихъ противъ нравственнаго закона не скрывается съ такой тщательностью людьми другъ передъ другомъ, какъ преступленія, вызываемыя половой похотью, и нтъ преступленія противъ нравственнаго закона, которое бы было такъ обще всмъ людямъ, захватывая ихъ въ самыхъ разнообразныхъ и ужасныхъ видахъ, нтъ преступленія противъ нравственнаго закона, на которое бы смотрли такъ несогласно люди, — одни считая извстный поступокъ страшнымъ грхомъ, другіе — тотъ же поступокъ самымъ обычнымъ удобствомъ или удовольствіемъ. Нтъ преступленія, насчетъ котораго было бы высказано столько фарисейства, и нтъ преступленія, отношеніе къ которому показывало бы такъ врно нравственный уровень человка, и нтъ преступленія боле губительнаго для отдльныхъ людей и для движенія впередъ всего человчества.

* № 2.

Но родъ человческій? Если такъ, то прекратится родъ человческій. Вы вдь говорите, что лучше безбрачіе, чмъ бракъ? Вдь говорите вы это? Говорите? А если говорите, то выходитъ, что если вс послдуютъ тому, что лучше, то родъ человческій прекратится. А если вы говорите, что надо длать то, отъ чего прекратится родъ человческій, то, значитъ, все, что вы говорите, все вздоръ. Такъ говорили, говорятъ и будутъ говорить т люди, которые не хотятъ быть обличаемы, а хотятъ съ сознаніемъ своей правоты продолжать мазаться въ своемъ разврат. И людей этихъ много, и люди, стоящіе на перепутьи, которыхъ тоже много, часто слушаютъ этихъ людей и, потакая своимъ слабостямъ, откидываютъ спасительное указаніе и гибнутъ навкъ въ разврат. И для этихъ то людей, какъ ни неправильно разсужденіе о прекращеніи рода человческаго, я считаю нужнымъ отвтить на него.

Вопервыхъ, — и этого перваго достаточно вполн — положа руку на сердце, можетъ ли кто нибудь сказать, что, отдаваясь плотской любви, онъ думаетъ о продолженіи рода? Этого даже представить себ нельзя. Это прямо выдумка, и никто никогда этого не думаетъ. Если же есть такой необыкновенно заботливый человкъ, то пусть онъ успокоится: природа позаботилась такъ объ этомъ, вложивъ въ людей половую страсть, что нельзя представить себ людей безъ нея.

* № 3.

3) То, что въ нашемъ обществ двушки и женщины не только не стыдятся того, чтобы украшеніями и выставленіемъ своего тла возбуждать чувственныхъ мущинъ, но въ этомъ, большею частью, отъ низшихъ до высшихъ, кладутъ главный интересъ своей жизни. То, что мущины считаютъ это занятіе украшенія себя женщинами весьма важнымъ дломъ, такъ что считающійся философомъ Ренанъ называетъ нарядъ женщинъ великимъ искусствомъ (le grand art), и что милліоны рабочихъ трудятся не переставая для удовлетворенія этой похоти женской, и что средняя женщина съ молодыхъ лтъ, занятая преимущественно тмъ, чтобы разжигать чувственность мущины, разжигаетъ свою и вслдствіи этого умственно и нравственно принижается и, поглощаясь исключительно женскимъ интересомъ, перестаетъ участвовать въ интересахъ человческихъ. И это все женщии надо понять, что унизительно и безнравственно возбужденіе своимъ тломъ чувственности и, понявъ это, усвоить себ разъ навсегда покойныя, удобныя, красивыя, но не чувственныя одежды и потому перестать съ жадностью и поспшностью слдить за тми измненіями одеждъ и модъ, изобртаемыми женщинами, по профессіи занятыми только выдумками новыхъ средствъ возбужденія чувственности мущинъ.

* № 4.

На какой бы человкъ ни стоялъ ступени, ему предоставлено стремиться къ высшей по направленію, къ цломудрію. Живущій въ полной распущенности будетъ подвигаться къ цломудрію, когда у него будутъ опредленныя наложницы и жены, живущій въ многоженств — если онъ перейдетъ къ единобрачію, живущій въ единобрачіи — если онъ будетъ воздерживаться, когда это несвойственно природ, воздерживающіеся супруги — если они станутъ жить какъ братъ съ сестрою.

Конечно, нельзя, дучи верхомъ, съ высоты лошади указывать человку, идущему пшкомъ, направленіе пути по колокольн, которую я вижу, но онъ не видитъ, и нельзя указывать на требованіе полнаго цломудрія человку живущему распущенно. Это все равно, что съ лошади указать дальнюю колокольню, которую не видитъ пшій. Онъ заблудится, если оставить его съ этимъ указаніемъ. Надо указать ему на ближайшій видимый предметъ, но въ томъ же направленіи. Тоже въ указаніи нравственного пути человку, живущему въ распущенности, указать единобрачіе и т. д. Но для мыслящихъ, стремящихся къ истин, въ особенности для дтей, для чистыхъ, для неиспорченныхъ людей мы не имемъ права указывать другаго, какъ то, что намъ указано, — ученіе истины — цломудріе и полное цломудріе, хотя бы до уничтоженія рода человческаго