Полное собрание сочинений. Том 2

* № 7(II ред.).

Глава 10-я <Д вичья> Маша.

<Я былъ дуренъ, зналъ это, и мысль, что я не могу никому нравиться мучала меня. А ничто — я твердо уб жденъ — не им етъ такого разительнаго вліянія на направленіе челов ка, какъ наружность его. И не столько самая наружность, сколько уб жденіе въ привлекательности, или непривлекательности ея. —>

<Отчего мн не признаться въ чувств , которое едва-ли не испытывалъ каждый ребенокъ, воспитывавшійся дома, т мъ бол е, что, несмотря на то, что чувство это было дурно направлено, оно было искренно, благородно и не повело меня ни къ чему дурному. Я былъ влюбленъ въ горничную Машу, влюбленъ страстно безъ памяти; она казалась мн богиней, недоступной для меня, ничтожнаго смертнаго. — Ни въ одномъ изъ любовныхъ увлеченій, которыя я испытывалъ въ своей жизни, я не чувствовалъ до такой степени свое ничтожество передъ предметомъ своей страсти, какъ [въ] этомъ случа ; поэтому-то я и заключаю, что съ большей силой я не любилъ никогда.—>

* № 8(II ред.).

<Съ того самаго дня все свободное время, которое я могъ урвать отъ принужденныхъ занятій, я посв щалъ тому, чтобы, спрятавшись за дверь на площадк л стницы, дожидаться той минуты, когда она выйдетъ изъ д вичьей и пройдетъ мимо меня, или заговоритъ съ к мъ нибудь, или примется гладить въ с няхъ платочки и чепчики. — Смотр ть, слушать ее было для меня верхомъ наслажденія. Запахъ масла и волосъ отъ ея головы, когда она близко проходила мимо, заставлялъ меня задыхаться отъ волненія. — Когда въ классной я чувствовалъ запахъ спаленнаго утюгомъ сукна, доказывавшаго, что она гладитъ на л стниц , я совершенно терялся и не только не могъ учиться, но даже сказывать знакомые уроки. Я проводилъ ц лые часы въ какомъ-то упоительномъ восторг , глядя на нее, когда она, засучивъ полныя, б лыя руки, перемывала въ корыт мелкое б лье бабушки. Но ничто не можетъ передать того невыразимаго наслажденія и вм ст тревоги, которыя я испытывалъ, когда смотр лъ на нее въ то время, какъ она, нагнувшись, мыла л стницу. —>

* № 9(I ред.).

Дурное расположеніе духа бабушки особенно р зко выразилось при одномъ обстоятельств и даже им ло р шительное вліяніе на многія перем ны, происшедшія въ нашемъ образ жизни и воспитанія, въ одномъ обстоятельств , хотя неважномъ въ самомъ себ , но которое я долженъ все-таки разсказать.

— «Что это у тебя въ рукахъ?» спросила Володю Любочка, когда мы передъ об домъ, съ дробью, сошлись съ ними въ зал .

— «А ты не знаешь, что такое?» сказалъ Володя, показывая ей горсть дроби, которую онъ гд -то досталъ у Карла Иваныча.

— «Что это порохъ?!!» запищала Любочка, выпучивая свои большіе черные глаза и отскочивъ отъ него.

— «Да, порохъ», сказалъ Володя, пересыпая дробь изъ руки въ руку: «вотъ посмотри, вспыхнетъ, такъ весь домъ взлетитъ на воздухъ», прибавилъ онъ, поднося руки къ Катенькину лицу. Въ это время вдругъ что-то зашум ло сзади насъ, и не усп лъ я догадаться, что это было платье Мими, какъ ея красное въ пятнахъ лицо, которое было еще красн е въ эту минуту, очутилось передъ Володей, и она схватила его за руку. «Qu’est ce que vous fa^ites?» ⁸⁰ закричала она задыхающимся страшнымъ голосомъ. Вы своими шалостями вс хъ погубите и меня, и Катеньку, и вашу бабушку — вс хъ. Гд вы взяли это? Бросьте», кричала она, съ такой силой крутя его руки, что Володя сморщился, и дробь посыпалась на полъ. Мими съ выраженіемъ неописанной твердости духа подошла большими, р шительными шагами къ разсыпанной дроби и, презирая опасность, могущую приключиться отъ неожиданного взрыва, начала топтать ее ногами. Когда ей показалось, что опасность миновалась, она позвала Михея, приказала ему выбросить весь этотъ порохъ куда нибудь подальше или всего лучше въ воду и напустилась на Володю. «Гд вы взяли это?» Володя съ улыбкой отв чалъ, что Карлъ Иванычъ далъ ему эту дробь. «Хорошо онъ смотритъ за ними», сказала она, обращаясь къ потолку. «Да чему вы см етесь? Какъ вы см ете см яться, когда я съ вами говорю». Володя молча улыбался, смотря ей прямо въ глаза. Это, казалось, окончательно вывело ее изъ всякихъ границъ. — «Да какъ вы см ете см яться, вы хот ли вс хъ насъ сжечь. Mauvais sujet», ⁸¹ закричала она, задыхаясь отъ злости. — «Что вы б снуетесь, Мими, разв этимъ можно сжечь?» отв чалъ Володя съ притворно хладнокровнымъ видомъ должно быть съ нам реніемъ еще больше разсердить ее. — Н сколько секундъ Мими не могла выговорить слова отъ волненія. — «Пойдемте къ бабушк », закричала она, вдругъ хватая его за руку. Володя вырвался и хот лъ уйдти, но она схватила его за воротъ и потащила въ гостиную. — «Что съ вами», закричалъ Володя, однимъ сильнымъ движеніемъ оттолкнулъ ее отъ себя и остановился передъ нею съ такимъ гордымъ и гн внымъ выраженіемъ, что Мими не посм ла бол е подходить къ нему; а отчаянно встряхивая чепцомъ, большими шагами направилась къ гостиной. — «Вы будете это помнить», пробормотала она. Любочка и Катенька съ бл дными испуганными лицами, боясь сказать слово и пошевелиться, смотр ли на эту сцену.

* № 10(I ред.).

Странная перем на. V.

Не знаю, какимъ образомъ дошло до св денія Карла Иваныча, что его отпустятъ. Можетъ быть, я или Володя проболтались Николаю, но я знаю положительно, что онъ зналъ это въ тотъже день вечеромъ. Хотя онъ ничего не говорилъ намъ, но съ этаго самаго времени я сталъ зам чать перем ну въ его образ жизни и обращеніи съ нами. —

Боже мой, что сд лалось съ Карломъ Иванычемъ.

Онъ сталъ р дко бывать дома и иногда возвращался посл полуночи. —

Другъ Sch"onheit часто заходилъ къ нему, къ намъ наверхъ, и, таинственно поговоривъ о чемъ-то [съ] Карломъ Иванычемъ, уходилъ съ нимъ.

* № 11(I ред.).

<Карлъ Иванычъ> не разъ возвращался домой въ такомъ положенiи съ того дня, какъ узналъ, что его отпускаютъ. Ф[едоръ] И[вановичъ] въ это время им лъ нам реніе жениться, какъ я это узналъ случайно отъ Мими, которая съ досадой разсказывала объ этомъ экономк , презрительно называя его женихомъ. Странно, что хотя Мими въ іерархіи гувернанокъ и гувернеровъ стояла гораздо выше Карла Иваныча и выдти за него замужъ в рно считала невозможнымъ для себя униженіемъ, но явно было, что нам реніе Карла Иваныча, которое теперь стало изв стно всему дому, огорчало ее: она часто съ дкой насм шкой намекала о немъ, какъ о жених , въ его отсутствие съ нимъ-же стала гораздо любезн е и не только не вредила ему, а заступалась за него. Нам реніе жениться, парикъ, новый фракъ и вино, которымъ онъ предался, происходили явно отъ одной общей причины, и эта причина была желаніе забыться. — Однимъ словомъ, съ горя, что онъ долженъ оставить жизнь, которую онъ велъ 12 л тъ съ нами, Карлъ Иванычъ загулялъ. —

* № 12(I ред.).

«Тогда маменька сказалъ: «Г[уставъ], отдадимъ его въ ученьи къ моему брату, пускай онъ будетъ часовой д лъ мастеръ», и папенька сказалъ: «хорошо». Und mein Bater fagte «gut».—

Дяденька жилъ въ город 15 Meilen отъ насъ; я жилъ у него 1 1/2 года, очень старался, и онъ об щалъ мн сд лать своимъ Geselle ⁸² черезъ 2 годъ. У дяди была дочь Linchen, и Linchen полюбила меня. Да, я былъ красивый мущина, голубой глаза, римско нози, высокой ростъ. Когда я проходилъ по улицамъ, то всякій д в[ушка] смотр лъ на меня и см ялся, und [ 2 неразобр.].

Былъ одинъ разъ праздникъ, 1800 году. Я над лъ новый камзолъ, [сид лъ] на лавочки подл нашихъ воротъ и курилъ трубочка und rauchte mein Bfeifchen. Linchen подошла ко мн и сказала: «отчего вы такой скучной, Карлъ Иванычъ?» Я сказалъ: «Linchen, я родился несчастливъ и буду несчастливъ. Я васъ люблю, но я на васъ не женюсь — мн это говоритъ мое сердце. Eine innerliche Stimme sagt mir dieses. ⁸³ Только я кончилъ это, пришелъ Полицей Beamter und sagte ⁸⁴ «Карлъ Иванычъ, вы знаете, по всей Саксоніи назначена Conscription, ⁸⁵ и всякій молодой челов къ отъ 18 до 21 года долженъ быть золдатъ. Пойдемте со мной и вы вытащите жребій». Я пошелъ. Мой отецъ и братъ Johann были тамъ, и было много народъ. Мн достался жребій не служить, а Фрицу служить, и папенька сказалъ: «это Богъ наказываетъ за гр хи моей матери».

* № 13(I ред.).

«Ахъ, Николенька, Николенька, продолжалъ онъ, понюхавъ табаку, посл продолжительной паузы. Тогда было страшное время, тогда былъ Наполеонъ. Онъ хот лъ завоевать Германію, Рейнъ и Саксонію. Мы до капли крови защищались. Und wir wertbeidigten unfer Baterland bis auf den letzten Tropfen Blut». ⁸⁶

Я пропущу зд сь описаніе кампаній, сд ланныхъ Карломъ Иванычемъ, потому что, во-первыхъ, это слишкомъ длинно, а, во-вторыхъ, я не над юсь на свою память и боюсь испортить <его> наивную прелесть своими неудачными подд лками, а передамъ только одно обстоятельство этой войны, которое особенно живо поразило меня и внушило страшное отвращеніе къ жестокому Наполеону за его несправедливое обращеніе съ Н мцами вообще и съ Карломъ Иванычемъ въ особенности. Вотъ какъ передалъ онъ мн это обстоятельство.

Онъ разсказывалъ мн , какъ въ одной битв его полкъ поб жалъ на штурмъ; но было такъ грязно, что нельзя было б жать. Скоро онъ выбился ausser Atem, ⁸⁷ спотыкнулся, упалъ въ изнеможеніи и пролежалъ на м ст [?] вм ст съ ранеными. Потомъ, какъ въ другой разъ онъ собственноручно хот лъ тесакомъ заколоть Французскаго Гренадера. Der Franzose wars sein Gewehr und ries Bardon, und ich gab ihm die Freiheit, ⁸⁸ и я пустилъ его. <Еще онъ разсказывалъ мн , какъ подъ Аустерлицомъ у него бол лъ животъ, и онъ ц лый день лежалъ на трав и слушалъ пальбу, и какъ потомъ заснулъ и, проснувшись, узналъ, что полкъ, въ которомъ онъ находился, сдался. Наполеонъ прижималъ насъ ближе и ближе къ Винъ> Napoleon br"angte uns immer naher und naher an Wien, но Эрц-Герцогъ Карлъ былъ великій полководецъ, и онъ не сдавалъ ему. Наполеонъ сказалъ: «сдайтесь, я отпущу васъ», и Эрц-Герцогъ сказалъ: «Я не сдамся». Но мы пришли на островъ, и провіянтъ нашъ былъ взятъ, и mein Camrad fagte mir «wir find umring und wir find verloren, ⁸⁹ мы окружены, и теперь Napoleon возьметъ насъ». А я сказалъ: auf Gott allein vertraun. Богъ моя надежда». Три дня и три ночь стояли мы на островъ, и Наполеонъ держалъ насъ. У насъ не было ни дровъ, ни хл ба, ни <пива>, картофеля — ничего. И тиранъ Napoleon не бралъ насъ въ пл нъ и не выпускалъ, — und der Bofemicht Napoleon mollte und gefangen nehmen und auch nicht frei laffen. Я лъ лошади, Николенька, и наконецъ, Napoleon взялъ насъ. —

* № 14(I ред.).

Утеревъ глаза и табачный носъ клетчатымъ платкомъ и приведя въ спокойное состояніе свое разстроенное лицо, Карлъ Иванычъ продолжалъ свое пов ствованіе.

«Опять я могъ бы быть счастливый, но жестоко сутьба пресл довалъ мене. Шпіоны Наполеона были тогда во вс хъ городахъ и деревни, и каждую минута мене могли открыйть. Отецъ мой не говорила мене ничего; но я зналъ, онъ боялся, что въ его дом найдутъ б глый челов къ, и тогда всей пропало. Отецъ, кром того, всей свое им нія одалъ брату Johann’у и мн не було кусокъ хл ба. Богъ мене свид тель, что я не сердился за это, но я его [?] прощалъ вс мъ, не хот лъ м шать ихъ счастью и р шился идти дальше самъ искать свой кусокъ хл ба. — Но въ полкъ я ни за что на св т не хот лъ идти, потому что не хот лъ служить проти свое отечество. Да, Николенька, я могу сказать передъ Богомъ Всемогущимъ, что я помнилъ, что мн сказалъ мой маменька и всегда былъ честный Саксонецъ. — Я р шился. Суббота вечеркомъ, когда въ дом мыли полъ, я взялъ м шокъ съ своими вещами, пришелъ къ маменьк . «Куда идешь, Фрицъ?» сказала маменька. Я сказалъ: «я пойду къ моему пріятелю, онъ живетъ за 5 миль отсюда, не найду ли я м ста». — «Прощай. Когда ты придешь домой, Фрицъ?» сказала маменька. Я сказалъ: «прощайте», поц ловалъ его и не могъ удерживать слезы (я хот лъ совс мъ уйдти). — «Что ты, мой Фрицъ, такъ плачешь? в дь ты придешь на этой нед ли», и она поц ловала меня. — «Всю Божья Воля, будьте вс счастливы», я сказалъ и пошелъ. — «Фрицъ! Что ты говоришь?» закричалъ маменька: «поди сюда». Я плакалъ, сердце у меня пригнуть хот ло и насилу могъ терп йть, но я не посмотр лъ на него и пошелъ своимъ дорогамъ. Больше я никогда не видалъ свою маменька и не знаю, живъ-ли онъ, или померла. Такъ я долженъ былъ, какъ колодникъ, б жать изъ собственна своего дома и въ чужихъ людяхъ искать своего хл ба. Ich fam nach Ems, ⁹⁰ тамъ мене узналъ Генералъ Спазинъ, который л чился тамъ звоимъ семейства, полюбилъ мене, досталъ у посланника паспортъ и взялъ мене къ себ учить его маленькія д тьи, и я по халъ въ Россію». — Тутъ Карлъ Иванычъ снова сд лалъ продолжительную паузу, понюхалъ табачку и, поправивъ кружокъ съ парикмахеромъ, закинулъ немного назадъ голову, закатилъ свои добрые голубые глаза и, слегка покачивая головой, принялся улыбаться такъ, какъ улыбаются люди подъ вліяніемъ пріятныхъ воспоминаній. «Да, началъ онъ опять, поправившись въ кресл : много я испыталъ въ своей жизни хорошаго и дурнаго, но вотъ мой свид тель, сказалъ онъ, указывая на образокъ Спасителя, шитый по канв , вис вшій надъ его кроватью, что никто не можетъ сказать, чтобы Карлъ Иванычъ былъ когда нибудь нечестнымъ челов комъ. Der General Spasin hatte eine junge Tochter. Das liebensm"urditgfte Frautlein, das man nur fehen fonnte. Ich gab ihr Leftion. Kurz, fie wurde in mich verliebt. ⁹¹ Онъ полюбила мене». Пропускаю подробности этой связи, начатой, по разсказу Карла Иваныча, самой барышней, генеральской дочькой, и отъ которой Карлъ Иванычъ вс ми средствами старался удерживать ее, передаю его разсказъ въ томъ м ст , гд опять р зко выкаталась н мецкая честность и порядочность моего стараго дядьки.—