Полярный конвой. пушки острова наварон. (сборник)

Мэллори оглядел продуваемую всеми ветрами вершину утеса. Миллер и Брауна видно не было, они стояли на страже слева и справа, метрах в пятидесяти от места подъема. Именно оттуда по тропе мог появиться противник.

— Не стоит рисковать. Голос мог бы меня выдать. Часовой бесследно исчез. Снаряжение мы подняли. Все здесь, кроме Стивенса. Мы выполнили первую часть операции. Высадились. Никто пока не знает, что мы здесь.

— Ты прав, — кивнул Андреа. — Стивенс будет наверху минуты через две-три. Глупо кидать все псу под хвост и отказываться от достигнутого. — Он помолчал и спокойно добавил: — Но они не появятся. Они примчатся.

Телефон умолк так же внезапно, как и зазвонил.

— Знаю. Думаю, что Стивенс… — Мэллори повернулся на каблуках и бросил через плечо: — Поглядывай за ним, пожалуйста. Я предупрежу остальных, что ожидаются гости.

Мэллори торопливо направился по тропе, стараясь держаться подальше от края пропасти. Ботинки немца были ему тесноваты. Ему и думать не хотелось, во что превратятся ноги после ходьбы по горам. Внезапно он замер. Твердый металлический предмет уперся ему в спину.

— Сдавайся. Или смерть, — решительно сказал тягучий гнусавый голос. После всего пережитого находиться на твердой земле было блаженством для Дасти Миллера.

— Остроумно. Очень остроумно, — процедил Мэллори и с удивлением посмотрел на Миллера. Американец уже снял дождевик, так как дождь прекратился, а куртка и брюки на нем промокли насквозь. Интересно, как такое могло случиться под дождевиком? Но времени разбираться не было.

— Ты слышал телефонный звонок?

— Телефон? Значит, это был телефон? Да, слышал.

— Телефон часового. Его проверяли, или нечто вроде того. Мы за него не ответили. Они примчатся сюда очень скоро. Возможно, появятся с твоей стороны. А может быть, со стороны Брауна. Больше путей сюда нет. Иначе свернут шеи, лазая по скалам. — Мэллори махнул на бесформенное нагромождение камней. — Поэтому держи ухо востро.

— Хорошо, начальник. Не стрелять?

— Не стоит. Лучше побыстрее предупреди нас. В любом случае возвращайся через пять минут.

Мэллори заторопился к Брауну. Когда проходил мимо растянувшегося на земле Андреа, тот перестал глядеть в пропасть, повернул голову.

— Я уже слышу его. Он где-то рядом.

— Отлично. Скажи ему, пусть поторапливается, — на ходу бросил Мэллори.

Через десять метров он остановился. Кто-то бежал по тропе навстречу, оступаясь и спотыкаясь о камни.

— Браун, — тихонько позвал Мэллори.

— Да, сэр. Это я. — Браун был уже рядом. Он, тяжело дыша, махнул в сторону тропы. — Кто-то идет. И очень быстро. Свет фонариков так и скачет. Наверное, бегут.

— Сколько их? — спросил Мэллори.

— Четыре-пять, — Браун еще не отдышался. — Может быть, и больше. Да сами гляньте. — Он недоуменно запнулся. — Черт возьми! Их нет. Исчезли. Но клянусь, только что были…

— Не волнуйся, ты их видел, — мрачно сказал Мэллори. — Тебе не померещилось. Я ожидал гостей. Они соблюдают осторожность. Далеко?

— Не дальше чем в двухстах метрах.

— Пойди за Миллером. Скажи, пусть поспешит.

Мэллори подбежал к краю пропасти, наклонился над лежащим Андреа.

— Они появились, Андреа. Слева. Не меньше пяти. Может, больше. Будут здесь через две минуты. Где Стивенс? Ты его видишь?

— Да. Он уже почти поднялся к расщелине… — Остальное Мэллори не услышал, все заглушил очередной раскат грома. Но он уже сам увидел Стивенса. Тот выглядел измученным. Полз по веревке медленно, как паралитик, как старик. Еле перебирал руками.

— Дьявольщина! — выругался Мэллори. — Что это с ним? Он так будет целый день карабкаться. — Мэллори сложил руки рупором. — Стивенс! Стивенс!

Но Энди, судя по всему, его не услышал и продолжал механически перебирать руками.

— Он уже на исходе, — спокойно отметил Андреа. — Совсем раскис. Видишь, даже головы не поднимает. Если альпинист не поднимает головы, ему крышка. — Он зябко передернул плечами. — Я спущусь вниз, помогу ему.

— Нет. Оставайся здесь, — Мэллори положил руку на плечо Андреа. — Я не могу рисковать двумя. В чем дело? — Этот вопрос был уже задан Брауну, по тяжелому дыханию Мэллори почувствовал, что рядом Браун.

— Поторопитесь, сэр. Поторопитесь, ради Бога. Они уже рядом.

— Уходите в скалы с Миллером, — торопливо приказал Мэллори. — Прикройте нас. Стивенс! Стивенс! — Но снова его слова унес ветер. — Стивенс! Стивенс! Ради Бога, дружище! Стивенс! — В голосе были нотки отчаяния.

На этот раз Стивенс услышал, остановился и поднял голову.

— Немцы идут! — сложив руки рупором, прокричал шепотом Мэллори. — Заберись в расщелину, оставайся там, и ни звука. Ясно?

Стивенс поднял руку в знак того, что услышал. Наклонил голову и снова стал карабкаться. Теперь он двигался еще медленнее. Движения были вялыми и неловкими.

— Думаешь, он понял? — забеспокоился Андреа.

— Будем надеяться.

Снова пошел дождь. Сквозь моросящую пелену Мэллори различил луч фонарика, шарящий по скалам. В тридцати метрах слева от них.

— Сбрось веревку вниз, — он дотронулся до руки Андреа. — Он переждет в расщелине. Давай, пошли. Пошли отсюда.

Мэллори и Андреа по-пластунски поползли к камням, где их ждали товарищи. Без оружия Мэллори чувствовал себя беззащитным. Он знал, что это бессмысленные страхи. Если бы фонарик и осветил их, это означало прежде всего мгновенную смерть немца. Мэллори полностью полагался на Брауна и Миллера. Дважды луч едва не осветил их — проскользнул на расстоянии вытянутой руки. Они замирали, втискиваясь лицами в сырую землю. Наконец они оказались среди валунов. Рядом появился Миллер.

— Долгонько, долгонько, — ядовито прошептал он. — Чего же это вы не провозились еще с полчаса? — Он указал налево. Лучи фонариков отплясывали танец. Голоса немцев слышались отчетливо. — Нам лучше отойти подальше в скалы. Они ищут часового у тропы.

— Его или его телефон, — согласился Мэллори, — ты прав. Возьми оружие и снаряжение. Если они обнаружат Стивенса, придется пойти на крайние меры. Времени нет. И черт с ним, с шумом. Пустите в ход автоматы.

Стивенс услышал Мэллори, но его разум от крайней усталости был не в состоянии осознать значения этих слов. В его голове не было ни страха, ни горечи, ни вообще каких-либо эмоций, осталось лишь осознание того, что он должен карабкаться, что он должен достичь вершины. Должен… Он потерял много крови, двадцатью метрами ниже он ударился головой об острый каменный выступ и теперь кровь постоянно сочилась из этой раны, унося последние силы. Он перевел дух, стоя на вбитом Мэллори в скалу костыле, еще метров шесть до вершины. Но почему друзья не помогают ему? Он слышит голоса. А они даже веревку, которая облегчила бы ему последние метры подъема, сбросили. Хотят испытать его? Он не огорчился. Ему надо достигнуть вершины. Он ее достигнет. Вот его пальцы ощущают край… Стивенс, нашел ногой ту же опору, что и Мэллори до него, точно так же, как это проделал Мэллори, рывком выбросил тело по пояс на вершину. Увидел свет фонариков. Услышал возбужденные голоса. На мгновение сознание его прояснилось. Он понял, что голоса чужие. Немцы уничтожили его друзей. Он остался один. Конец! Все было напрасным. Он медленно сполз обратно, повис на пальцах рук. И тут сознание окончательно покинуло его. Пальцы разжались. Энди рухнул в расщелину. Для него наступила ночь. Пролетев шесть метров, Энди застрял в самом начале расщелины, там где был забит Мэллори крюк, зацепившись за него. Одна его нога отлетела в сторону, упершись в стену расщелины, сломалась, но, благодаря этому, он и застрял, и остался жив. При всем при этом, из его горла не вылетело ни крика, ни малейшего звука.

ГЛАВА 6

Вторник. Ночь. 02. 00—06.00

Немецкий патруль оказался чрезвычайно дотошным. А у молодого толкового унтера было еще и воображение — это для Мэллори и его товарищей было еще опаснее.

Всего четверо. В высоких сапогах, касках и серо-зелено-коричневых пятнистых плащ-палатках. Первым делом они нашли телефон и позвонили на базу. Потом молодой унтер послал двоих вперед по тропе на поиски пропавшего часового. Оставшийся солдат и унтер обшаривали ближайшие скалы.