Полярный конвой. пушки острова наварон. (сборник)

— Взрывчатка? — Мэллори в недоумении вскинул брови — Какая взрывчатка? — безучастно спросил он. И, словно споткнувшись, упал на камни: фонарь в руке немца описал дугу и опустился на его лицо. Удар был крепкий. Мэллори приподнял голову, помотал ею, прогоняя радужные круги, медленно поднялся.

— Взрывчатка. — Фонарь снова покачивался перед ним. Голос немца был бархатистым и мягким. — Я спросил вас, где она?

— Не имею представления, о чем вы говорите, — Мэллори выплюнул выбитый зуб и вытер кровь с разбитой губы. — Вот, значит, как немцы обращаются с военнопленными? — презрительно спросил он.

Офицер снова ударил его фонарем. Мэллори ожидал удара и постарался отклониться. Удар пришелся по скуле, чуть ниже виска. Мэллори рухнул в снег. Потом снова медленно приподнялся. Лицо горело. В глазах плыли круги. Окружающее виделось, как через мутное стекло.

— Мы воюем честно, — офицер тяжело дышал, сдерживая ярость. — Мы не нарушаем Женевских соглашений. Но это для солдат, а не для убийц и шпионов…

— Мы не шпионы, — возразил Мэллори. Ему казалось, что голова вот-вот отвалится.

— Тогда где же ваша форма? — спросил офицер. — Вы шпионы. Я говорю, что вы шпионы и убийцы, которые бьют ножом в спину и перерезают горло, — голос его дрожал от гнева. Негодование было искренним.

— Режут людям горло? — Мэллори недоуменно покачал головой. — О чем вы говорите, черт побери?

— Моему денщику, безобидному, совсем мальчишке, перерезали горло сегодня ночью. Он даже не был вооружен. Мы нашли его всего час назад… Да я только время теряю! — Он умолк и стал глядеть, как двое людей поднимаются по склону. Мэллори замер на секунду, проклиная случай за то, что дорога мальчишки пересеклась с тропинкой Панаиса. Этого никто иной сделать не мог. Он оглянулся, стараясь увидеть то, что привлекло внимание немецкого офицера. Сгорбленная фигурка, подгоняемая приставленным к спине штыком винтовки, карабкалась вверх по склону. Мэллори облегченно вздохнул. Это был Кейси Браун. Половина его лица превратилась в кровавую маску. Но он жив. И это главное.

— Так. Садитесь в снег. Все. — Немец обратился к солдатам: — Свяжите им руки.

— Вы что? Решили нас пристрелить? — спокойно спросил Мэллори. Это ему нужно знать обязательно: если им оставалось только умереть, они могут умереть во весь рост, глядя смерти прямо в лицо, сражаясь. Но если им не суждено умереть сейчас, то всякая попытка сопротивления была бы самоубийственно глупой. Нужно выждать более подходящий момент.

— К сожалению, не сейчас. Придется тащить вас в Маргариту. Мое начальство гауптман Шкода хотел бы поглядеть на вас сначала. Пожалуй, для вас было бы лучше, если б я пристрелил вас прямо сейчас, на месте. Но есть еще герр комендант Наварона, офицер, командующий всем островом, — немец тонко улыбнулся. — Это всего лишь отсрочка, англичанин. Вы будете дрыгать ногами еще до захода солнца. В Навароне мы быстро разделываемся со шпионами.

— Но, герр капитан! — шагнул вперед Андреа с умоляюще поднятыми руками и сразу остановился: два винтовочных дула уперлись ему в грудь.

— Не капитан, а лейтенант, — поправил его офицер. — Обер-лейтенант Турциг к вашим услугам. Что тебе нужно, жирный? — спросил он презрительно.

— Шпионы! Вы сказали, шпионы. Но я не шпион, — зачастил Андреа, опасаясь, что произносит слова недостаточно быстро. — Как перед Богом говорю, я не шпион. Я не ихний, — глаза его были расширены, задыхающийся рот конвульсивно дергался. — Я просто грек, бедный грек. Они заставили меня пойти сюда, как переводчика. Клянусь вам, лейтенант Турциг, клянусь.

— Ах ты, трусливый ублюдок! — злобно прорычал Миллер и тут же застонал от боли, получив прикладом по спине, чуть выше почек. Он упал на четвереньки, но уже падая сообразил, что Андреа притворяется: Мэллори достаточно бегло сказать пару фраз по-гречески, чтобы разоблачить ложь Андреа. Ведь если Мэллори хорошо владеет греческим, зачем ему переводчик? Миллер слабо потряс кулаком, пытаясь выдать гримасу боли за ярость. — Ах ты, двуличный макаронник, предатель, проклятая свинья. Я тебя… — и Миллер рухнул в снег, получив удар в ухо тяжелым лыжным ботинком.

Мэллори безмолвствовал. Он даже не поглядел в сторону Миллера. Стиснув зубы, сжав кулаки, глядел он на Андреа суженными щелками глаз. Он знал, что за ним наблюдает лейтенант, и чувствовал, что нужно до конца поддерживать Андреа. Он не догадывался, какую игру затеял Андреа, но, не колеблясь, стал бы подыгрывать Андреа до самой смерти.

— Так-так, — задумчиво произнес Турциг, — «Когда воры ссорятся, честные люди могут спать спокойно»? Возможно, возможно, но… — Мэллори почудились в его голосе нотки сомнения: лейтенант не хотел рисковать. — Неважно, жирный. Ты уже выбрал дорогу вместе с этими. Твой жребий брошен. Как это говорят англичане? Постелил постель — ложись в нее… — Он равнодушно взглянул на громадного Андреа. — Для тебя, вероятно, придется заказывать специальную виселицу.

— Нет, нет, нет! — в страхе закричал Андреа на самой высокой ноте. — Я говорю вам правду! Я не ихний, лейтенант Турциг! Как перед Богом, я не ихний! — Он горестно заломил руки, а большое лунообразное лицо исказилось страданием. — Почему я должен умирать без всякой вины? Я не хотел идти сюда. Я не военный, лейтенант Турциг!

— Это я вижу, — сухо сказал Турциг. — Ты просто большой кусок дерьма, готовый продать при случае даже родного отца. — Он посмотрел на Мэллори, потом на Миллера, все еще лежащего ничком в снегу. — Твоим друзьям не повезло.

— Я вам все расскажу, лейтенант, все-все! — возбужденно напирал Андреа, желая убедить немца в своей искренности. — Я не друг союзников. Я вам это докажу, а потом, возможно…

— Ах ты, проклятый иуда! — Мэллори заставил себя броситься вперед, но два дюжих солдата схватили его и вывернули руки за спину.

Секунду он сопротивлялся, потом выразительно посмотрел на Андреа:

— Если посмеешь открыть свою пасть, обещаю тебе, что не доживешь до…

— Спокойно, — голос Турцига был холоден. — С меня хватит дешевой мелодрамы. Еще слово, и ты будешь валяться рядом со своим другом. — Секунду он смотрел на Мэллори молча, потом обернулся к Андреа. — Я ничего не обещаю. Я послушаю, что ты нам скажешь. — Он не пытался скрыть отвращения.

— Рассудите сами, — явное облегчение, надежда, серьезность и уверенность слышались в словах Андреа. Он помолчал, драматически простер руку в сторону Миллера и Брауна. — Здесь нет ни одного рядового. Все они люди Джелико [51] . Из специальной морской службы.

— Ты мне лучше расскажи о том, про что я сам не могу догадаться, — рявкнул Турциг. — Этот английский граф много месяцев торчит у нас под кожей как заноза. Если это все, что ты собирался сказать, жирный…

51

Джеллико — Реальное историческое лицо: Джордж Джеллико, 2-й граф Джеллико,(1918–2007), британский военный, политик, дипломат и бизнесмен. Во время 2-ой Мировой Войны участник спецопераций на Ближнем Востоке. В ноябре 1942 года получил орден "За выдающиеся заслуги".

— Погодите! — Андреа поднял руку. — И все же они не обычные люди, а специально подобранные. Ударный отряд, как они себя называют. Прилетели вечером прошлого воскресенья из Александрии в Кастельроссо. Тем же вечером они отплыли из Кастельроссо на моторной лодке.

— На торпедном катере, — кивнул Турциг. — Это мы знаем. Продолжай.

— Вы знаете? Откуда?

— Неважно. Поспеши.

— Конечно, лейтенант, конечно, — ни одним движением Андреа не выдал чувства облегчения, которое он испытал. Николаи, конечно, предупредил немцев. Но он наверняка не перечислил их поименно. Немцы, разумеется, не знали о присутствии в группе гиганта грека. Действительно, почему бы шпион должен был предупреждать о нем особо? Если бы он так поступил, то для Андреа это означало бы конец комедии. — Торпедный катер высадил их где-то на островах севернее Родоса. Не знаю где. Там они украли каик. Проплыли на нем через турецкие воды. Там они встретили большой немецкий патрульный катер и потопили его… — Андреа сделал эффектную паузу. — Я был на расстоянии около полумили от того места. На рыбачьей лодке.