Портрет Ласточки

Дюжина всадников спустилась с западного холма, на котором стояла Белопергаментная, в низину, к перекрёстку. Дальше по прямой дорога вела в сам Квольцетар, а перпендикулярно ей шёл безымянный тракт, огибающий город и отделяющий от него академию и ратушу. Конные направились налево, на восток, быстро проехали академию и чуть задержались у подъёма, ведущего к городской ратуше. Старшина юстициаров о чём-то переговорила с каким-то офицером, патрулирующим округу с двумя конными напарниками, и дала команду ехать дальше.

К вечеру, когда отряд проезжал по тракту, разрезающему огромный еловый лес, поднялась метель. Понимая, что дальше дорогу занесёт и даже чудодейственная магическая технология акадари по поддержанию тракта в относительно чистом и не заледенелом состоянии не поможет им, Лёдериц приказала разбивать лагерь. По её взгляду Овроллия понимала, что она до сих пор не откажет себе в удовольствии как-то уязвить юную чародейку, потому девушка старалась даже не смотреть в сторону ледяной девы.

После постановки лагеря в овраге и розжига нескольких костров с помощью притороченных к лошадям юстициаров резонаторов, Кресци и Рицент подозвали Ласточку к себе. Весь вечер, вплоть до появления среди крон цветного марева полярного сияния, выпускники неторопливо обсуждали своё, изредка прерываемые допросами от сопровождающих стражников. К удивлению молодых, магистресса Альцира быстро нашла общий язык с Лёдериц. Они расположились в стороне от остального лагеря, и чуткий на манер орла красноносый Рицент обрывками слышал, как зрелые чародейки обсуждают историю и вступление в должность какого-то нового префекта в одной из префектур запада.

К утру буря стихла. Когда свет начал пробиваться через еловые ветви и очередной дозорный юстициар приготовился к смене караула, Лёдериц приказала всем собираться.

По изгибающейся змеёй дороге на север отряд съехал в сторону. Показался выход из ельника, но с той стороны приближалась жуткая на вид метель. Вздымая клубы ночного снега, по тракту двигался тяжело вооружённый отряд. Овроллия и её друзья в изумлении осмотрели идущих рысью конных в роскошных боевых мантиях и с сияющими перламутром, обсидианом и багрянцем навершиями посохов. Магистресса Альцира, расположившись рядом с выпускниками, вполголоса заявила, что для укрепления границы с землями мёртвых идёт сторожевое войско. Кресци спросила:

– Неужели дела плохи, мессира?

– Всё в порядке, – отвечала великанша, поправляя меховой воротник, – армии разных префектур сменяют друг друга по расписанию. Те, кто сейчас на границе, уйдут в месячный отпуск. Да, дорогие мои, на стражу границы призывают даже из тех префектур, что не граничат с землями Апалаи, землями мёртвых.

Следом за конными ехали телеги с вооружёнными пращами и арбалетами полуросликами. Те, в духе своего народа, весело курили трубки и напевали своё, вспоминая и сослуживцев, и бывших подруг с жёнами, и родителей. За телегами с низкими бортами потянулись телеги с высокими бортами, на которых болтались украшенные рисунками в виде бородатых мужей, зверей и птиц щиты, а сверху над всем этим убранством торчали остроконечные шлемы, гизармы, топоры и арбалеты.

– Народ гномов-мранков также защищает наши границы, – напомнила магистресса.

Последними в колонне, удивляя всех, даже юстициаров, двигались не люди или гуманоиды, а иллюзорные духи, украшенные, однако, напоминающими гобелены полотнами с выцветшими гербами. Над трактом парили полупрозрачные силуэты наподобие огромных птиц, которые были не то орлами, не то грифонами. Овроллия быстро вызвала свою ласточку и выставила вперёд на ладони, словно желая сравнить результат своего опыта в несколько лет и то, что Акадар Фрадур выводил долгие века. Ласточка буквально бледнела на фоне этих чудесных существ, и Ови, скрывая наступившие слёзы, развоплотила птицу, не дав ей ничего сказать.

– Спокойнее, девочка, – послышалось от Альциры. – Твоё заклинание полезнее этих иллюзий, которые являются лишь оттисками самого явления магии в нашем мире. Твоя ласточка другая, соткана из материи мыслей.

Когда войско ушло на юг, отряд продолжил движение на север. Казалось, сама Лёдериц видела пробудившиеся в Овроллии эмоции, а потому весь путь искоса наблюдала за ней.

Когда при свете дня над горизонтом показались первые звёзды, взору людей предстали каменные шпили, украшенные светящими узорами на черепицах покатых крыш. Город Бласимэр раскинулся в уединённой долине, как и Квольцетар, ограниченный с двух сторон высокими холмами. На фоне крыш и башен городских построек выделялась продолговатая, уходящая к самим холмам крыша, покрытая сизо-голубой черепицей. Там, словно в высокогорном саду, росли каменные шпили труб, из которых непрерывно валил дым. Ласточка, оценивая масштабы завода, который был вынесен за пределы городских стен, представила, насколько задержится её расследование здесь.

– Мессира Альцира, – сказала она, когда отряд остановился у спуска в низину, – завод по производству големов огромен, не стоит ли мне отправить свою птицу на поиск того мастера, который и владеет заводом?

– Думай сама, – ответила та, проверяя, не слушает ли кто из юстициаров, которые окружали академиков. – Но чем быстрее мы вернёмся в академию, тем быстрее ты отправишься к третьему подозреваемому.

Незаметно для всех Ови прошептала заклятье, спрятав ладонь под запахом мантии. Её ласточка, едва появившись, вопросительно посмотрела на неё и прощебетала:

– Что с тобой, хозяйка?

– Найди мастера Царвеля, он хозяин этого завода. Никто из юстициаров не должен видеть тебя. Мы постараемся быть у входа, давай же!

Едва Лёдериц приказала спускаться, птица развоплотилась и исчезла. Юная чародейка только и видела полупрозрачный силуэт, скрывшийся вдали.

У пристроек завода шла активная работа. Полурослики и гномы, не стесняясь брани, обругивали всё на белом свете, особенно доставалось стальным големам, которые выполняли здесь самую тяжёлую работу. На глазах академиков и сопровождающих их стражей четыре голема, медленно несущие огромный поддон с железяками, высыпали их со склона. Големы внизу, чьи руки украшала копоть, начали собирать фрагменты тел несостоявшихся конструктов и складывать в вагонетку. Почти от самых стен академии действовала неширокая железная дорога, ведущая куда-то в сторону холма параллельно основному корпусу завода.

– Почему бы не провести железную дорогу из сборочного цеха до плавилен? – спросил Рицент у одного из работников, однако низкорослый бородач промычал про себя что-то и продолжил подгонять големов.

Конные заехали внутрь, где големы-привратники начали забирать у них поводья лошадей и отводить их в соседний зал. Завод явно не предназначался для конных гостей, скорее всего, вспоминала Овроллия, лошадей размещали в самом городе, а до завода обычно добирались пешком.

Едва последний конь покинул академиков и юстициаров, как со стороны сборочного цеха появилась низкорослая бородатая фигура с плотно прилегающими к лицу очками. Поклонившись, гном сказал:

– Добро пожаловать в стены нашей мануфактуры, уважаемые гости Квольцетара. Не удивляйтесь, я узнаю гербы на мантиях стражи. Значит, уважаемые волшебники, которые не носят этих гербов, принадлежат перу академии Белого Пергамента, верно? Ох, конечно же, верно. Позвольте представиться: мастер Тольэ, один из начальников стражи завода. Насколько нам известно, студенты, которых обычно отправляют сюда на практику или исследования, по расписанию должны прибыть только... в следующем учебном году! – последние слова он произнёс с особой визгливостью. – Потрудитесь объяснить, что вы здесь забыли и почему отвлекаете наших работников?!

Все посмотрели на Рицента. Тот поправил воротник мантии и сделал вид, будто изучает высокие потолки со строительными лесами и галереями.

– Нам нужен мастер Царвель, мессир Тольэ, – заявила Альцира. – Он знает о нас, ибо сам нередко становился гостем стен академии. Этот договор... неофициален, три наших выпускника хотят исправить оценки. Каждый из них в чём-то поможет вашему заводу, и мастер Царвель даст соответствующую рекомендацию нашему мастеру Алерицу. Прошу, проводите нас к хозяину.