Поручик

Вышеупомянутая пани была довольно молодой женщиной, лет тридцати с хвостиком — длина хвостика не уточнялась — чуть пухленькой, с приятными округлостями, блондинистыми, явственно крашеными, волосами. Манерами и повадками она не походила ни на советскую хамоватую продавщицу ни на современных российских биороботов «Пакет нужен?». А походила, скорее, на добрую деревенскую тетушку, которая торгует в сельпо и у которой под прилавком есть зеленая тетрадка, в которую записаны все долги местных пьянчуг.

— Пришла я, значит, утром… — начала пани Бомбарова и тут же осеклась, — Что значит «спрятала украденное»?! Вы это что же, товарищ поручик, хотите сказать, что я сама у себя украла?!

Оп-стоп, туз-отказ. Вот что значит — не до конца прокачать ситуацию. Я-то привык к советским, вернее, к нашим советским, реалиям, когда все магазины — государственные. И наличие посреди советского государства частного магазина, с хозяйкой которого я сейчас и разговариваю, для меня несколько внове и в диковинку.

— Отнюдь, сказала графиня, — ответил я, вогнав пани хозяйку в ступор, — Это я просто репетирую, как воров, которые ваш ларек обнесли, буду допрашивать. Кстати, где он?

— Сейчас подойдем. И вовсе у меня не ларек! Самый что ни на есть магазин!

Возле притаившегося в зеленых кустах «самого, что ни на есть настоящего магазина» кучковались несколько подростков, с любопытством рассматривая повисший на двери черный амбарный замок и плотного мужичка с метлой, который стоял у той самой двери, несколько запоздало охраняя ее от преступных посягательств.

Магазин, надо сказать, этого гордого названия не заслуживал. Скорее, так, палатка, каких много у нас в городах, и где торгуют всем, от пирожков до ботинок. Небольшой, розоватый, с остроконечной крышей, магазинчик носил вывеску «Конфеты и сласти от пани Бомбаровой».

Рядом с магазином стоял фонарь, под которым блестели осколки разбитой лампочки.

— Вот что сотворили, висельники, — хозяйка трагическим жестом указала на замок.

Ну, не стоил этот замок такого горя. Обычный амбарный крендель, который отпугивает воров только своим видом, а открыть его можно чуть ли не ногтем. Ну, ногтем я его, конечно, не взялся бы ковырять, но, будь у меня хотя бы гвоздь — минутное дело.

Я качнул замок концом карандаша:

— Так и висел?

— Да, — грустно сказала пани, — Иди, Иштван, мы тут с товарищем милиционером разберемся.

Дворник отсалютовал, приложив ладонь к кепке, и удалился, грозно зыркнув на мальчишек, так и отиравшихся поблизости шепчущихся секретным шепотом, обсуждая ночной взлом.

— Что взяли?

— Я много не смотрела, сразу к вам побежала, в милицию, но склад нетронут, взяли только то, что на ночь на прилавках осталось. Две коробки шоколадных конфет, коробку печенья, кажется, леденцы выгребли, вина ягодного две бутылки…

Интересный какой набор. Воры-сладкоежки. Но при этом — замок вскрыт очень ловко.

— Ну что ж, пани Бомбарова, — громко сказал я, — тут все ясно. Воры были опытные, наверняка работали в перчатках, так что отпечатки пальцев взять не получится… Но!

Я поднял вверх палец.

— Они не учли одной вещи.

— Какой? — заинтересовалась хозяйка.

— Силы нашей советской науки. Прогресс он, знаете ли, идет вперед и разные отсталые элементы за ним не поспевают. Вот, например, видите?

Я указал на замок.

— Нет… — прищурилась Бомбарова.

— А вор здесь оставил свой волос, — я достал из кармана блокнот, вырвал лист, свернул его в кулечек и смахнул в него с замка нечто невидимое, — И, надо признать, вам повезло: буквально сегодня утром к нам в комендатуру доставили новейшее оборудование «Криптоанализатор-термо 3000». В лоток которого достаточно этот вот волосок положить, как он тут же выдаст основные данные по нашему воришке, и пол и вес и рост и возраст. А с такими данными найти этого негодяя — раз плюнуть. Вы тут немножко подождите, я до нас добегу, а потом вернусь, и по горячим следам схватим его.

Я положил кулечек во внутренний карман мундира и, с чрезвычайно суровым лицом зашагал в сторону здания милиции, мысленно улыбаясь.

Ну конечно: почти сразу же за спиной я услышал быстрые шаги:

— Дяденька милиционер… ой! То есть — товарищ милиционер! Не надо! Это мы конфеты взяли…

* * *

— Школьники, значит? — довольно улыбнулся майор.

— Ну а кто? Кто еще будет подламывать магазин, чтобы стащить два кило конфет, даже не попытавшись взломать склад или кассу? Мальчишки, конечно.

— А как же они замок вскрыли?

— Они, товарищ майор, по книжке действовали. «Слесарное дело», там и образцы отмычек приведены, они их в гараже сделали, потом на старых замках потренировались, ну а потом — на дело пошли.

— Фамилии записал?

— Конечно. И фамилии и показания снял. Вот… — я перелистал блокнот, — Яновки, Штастны, Калинки и Бартокова.

— Девчонка? И она туда же… Эх… Что же делать… Я же их родителей знаю, такое пятно на семье. Из приличных же семей ребята… Еще и Еву занесло туда же… И отпустить их мы не можем, верно? — он испытующе посмотрел на меня, — Нам ведь нераскрытая кража ни к чему?

— А нет никакой кражи, товарищ майор, — я захлопнул блокнот, — Пани Бомбарова, когда все узнала, согласилась заявление отозвать. Тем более что почти все украденное ей вернули. А за коробку конфет и вино деньги родители пообещали отдать.

— Родители?

— Родители.

— Я же знаю их всех. Мальчишки же от родителей и за кражу и за вино, за вино в особенности, таких горячих получат. А уж Евку мать и вовсе дома замурует…

— Вот и я так же подумал, товарищ майор. Наша задача — не наказывать, а перевоспитывать.

— Молодец, поручик. Это правильно.

— Разрешите идти. Мне еще свидетелей по делу о пожаре опросить надо.

— Все еще думаешь, что это убийство?

— Все на это указывает.

— Тогда действуй.

Я козырнул и вышел.

* * *

— Нет, товарищ поручик, Казимир на работе никогда не пил. Дома — бывало, врать не стану, но на работе — никогда. Он у меня вообще не любитель бутылки целовать… был.

Я задумчиво побарабанил кончиком карандаша по столу. Вот так так. Все говорят, что сторож Чапырки был пьян во время дежурства, буквально все. И тут его жена заявляет, что этого не могло быть. Нет, я, конечно, понимаю, что жены иногда последними узнают о своем мужем некоторые занимательные сведения, но, тем не менее, если бы он прикладывался к бутылочке по ночам — утром она бы почуяла. Перегар — не любовница, так просто не спрячешь.