Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография]

— Нтъ, нтъ, она слишкомъ страшно разорвана: ножемъ этого не сдлать. Но отчего же это произошло?

— Вотъ отъ той пантеры; обернитесь-ка немного.

— Что! пантера! вскрикнулъ Гирамъ, съ необъяснимой быстротою повернувшись отъ испуга. Здсь есть пантеры?

— Успокойтесь, смясь сказалъ Натти; хотя тамъ и лежатъ дв, но одну удушила храбрая собака, a съ другой справился мой звробой. Не безпокойтесь, она боле не кусается.

— Но гд жъ олень? сказалъ онъ, смущенно глядя вокругъ.

— Какой олень?

— Разв вы не убили оленя? Вдь мы уже раньше говорили объ этомъ.

— Разв не запрещено стрлять дичь? или есть законъ, въ которомъ исключается пантера?

— Нтъ, напротивъ за истребленіе ихъ назначается награда. Однако, Кожаный-Чулокъ: разв собаки ваши дресированы на пантеру?

— Вдь я уже разъ сказалъ вамъ, что на все! Сюда, Гекторъ, сюда!

— Такъ, теперь я вспомнилъ; но все же я долженъ сказать, что y васъ рдкія собаки.

Натти между тмъ слъ на траву, положилъ къ себ на колни голову убитаго животнаго, и съ необыкновенною скоростью отрзалъ ему оба уха.

— Осмотрите-ка ихъ, сказалъ онъ Гираму, съ любопытствомъ наблюдавшему вс его движенія. Вы никогда не видли скальпъ пантеры? Такъ какъ вы судебное лицо, то должны мн дать свидтельство на полученіе награды.

— Награды? заботливо повторилъ Гирамъ; хорошо, я дамъ вамъ свидтельство. Пойдемте въ вашу хижину; я надюсь, что y васъ найдется тамъ библія или другая священная книга.

— О, нтъ, y меня нтъ книгъ, — хладнокровно отвтилъ Натти.

— Но это не мшаетъ: все же вы можете присягнуть. Сойдемъ же внизъ.

— Осторожне, осторожне, — отвтилъ Натти, спрятавъ уши пантеры и взбросивъ на плечо ружье. — Зачмъ же присяга въ дл, которое вы сами видли? Или вы не замтили, какъ я отрзывалъ уши? Если присяга требуется, то я дамъ ее судь, a не вамъ.

— Ну, положимъ, все же мн надо бумагу и перо чтобъ написать постановленіе. Мы все это найдемъ y васъ.

— Упаси Боже! лукаво отвтилъ Натти, смясь въ лицо своему спутнику. Что мн длать съ этимъ ученымъ хламомъ? Нтъ, вы можете написать мн свидтельство y себя дома, между тмъ какъ я отнесу уши судь. Что это за ремень y ошейника собаки?

— Пожалуй, еще животное задавится имъ. Нтъ ли y васъ съ собою ножа, господинъ Долитль?

Гирамъ при этомъ досталъ ножъ, и Натти обрзалъ имъ ремень y самой шеи собакъ.

— Хорошая сталь, хладнокровно сказалъ онъ. Вроятно, уже много подобныхъ кожъ перерзала она.

— Не хотите ли вы этимъ сказать, что я перерзалъ ремень y вашихъ собакъ? неосторожно вскричалъ Гирамъ, сознавая свою вину.

— Перерзали ремень? Упаси Боже! Я самъ длаю всегда это прежде, чмъ оставить хижину.

Нескрытое удивленіе, съ какимъ Долитль принялъ это, открыло все честному лсничему, и его до тхъ поръ спокойная сдержанность обратилась теперь въ злость.

— Берегитесь, господинъ Долитль! сказалъ Натти, опуская на землю ружье. Я не знаю, что нужно вамъ въ хижин такого бдняка, какъ я; но знайте, что пока я могу предотвратить это, вы не переступите ея порога. Если будете продолжать шататься вокругъ нея, какъ въ послднее время, то я такъ укажу вамъ дорогу, что вамъ это не понравится.

— A я скажу вамъ, что знаю, какъ вы нарушали законъ, сказалъ онъ, быстро убгая. Я полицейскій чиновникъ и дамъ вамъ это почувствовать мене чмъ, черезъ 24 часа.

— Очень я забочусь о васъ и о вашемъ закон съ пренебреженіемъ отвтилъ Натти. Убирайся-ка лучше, прежде чмъ чортъ приведетъ меня достойно наградить тебя. Берегись, чтобъ я не принялъ тебя за сову и не убилъ въ одинъ прекрасный день, когда ты покажешь въ лсъ твои выпученные глаза.

Справедливая злость честнаго лсника была такъ повелительна, что Гирамъ убжалъ, чтобъ не довести до высшей степени злобы Натти. Онъ скоро исчезъ изъ виду слдившаго за нимъ, и Кожаный-Чулокъ возвратился въ свою хижину, найдя все въ глубочайшемъ спокойствіи. Когда онъ постучалъ, то Эдвардсъ вышелъ и сказалъ ему, что все въ порядк.

— Хотя пытались открыть замокъ, но безстыдникъ долженъ былъ отказаться отъ этого, потому что кольца были для него слишкомъ крпки.

— Я знаю теперь мошенника, отвтилъ Натти; надюсь, что онъ не рискнетъ близко подойти къ моему ружью; впрочемъ…

Послднія слова не были разслышаны, такъ какъ Кожаный-Чулокъ, войдя въ хижину, шибко хлопнулъ за собою дверь.

Глава восьмая

Пока происходило описанное нами выше, судья и Ричардъ Джонсъ продолжали свой путь верхомъ.

— Я выманилъ тебя въ поле, началъ разговоръ Ричардъ Джонсъ, чтобы сообщить теб предметъ, который, какъ мн кажется; иметъ большую важность.

— Что такое?

— Выслушай меня. Ты знаешь, что въ твоемъ округ находится охотникъ, по имени Натти Бумпо, живущій много лтъ вмст съ могиканомъ Чингахгокомъ.

— Такъ что же дальше?

— Съ нкоторыхъ поръ, къ нимъ присоединился молодой человкъ, который, какъ слышно, происходитъ отъ индійскаго племени, и долженъ быть сынъ французскаго агента и дикарки.

— Кто это сказалъ? спросилъ Темпль съ большимъ участіемъ, чмъ прежде.

— Весь свтъ говоритъ это, a также и мой здравый смыслъ. Но все равно, молодой человкъ обладаетъ способностями, какъ кажется, получилъ хорошее воспитаніе, ведетъ себя порядочно и всегда находился въ сносномъ обществ. Можешь ли ты мн сказать, что свело его съ Натти Бумпо и индійцемъ?

— Нтъ, не знаю, Ричардъ, но мн любопытно было бы узнать это, оживленно отвтилъ судья. Разв ты знаешь что-нибудь объ этой тайн? Или хочешь, можетъ быть, сообщить нелпыя догадки, которыя…

— Совсмъ не нелпыя догадки, гордо отвтилъ Ричардъ. У меня есть факты, факты неопровержимые. Ты знаешь, что въ горахъ есть рудники?

— Я заключилъ это по разнымъ признакамъ, не входя, конечно, въ подробности.

— Ты слышалъ объ этомъ и видлъ рудниковыя пробы, — чего же больше? Я долженъ предупредить тебя, что туземцы давно уже пользовались золотомъ и серебромъ, — a кто же можетъ лучше знать рудники, какъ не коренные обитатели деревни? Я имю врное основаніе думать, что Чингахгокъ и Кожаный-Чулокъ знаютъ о существованіи въ горахъ рудниковъ.