Последний подарок богини

– Послушай, красавица!
– окликнул её Алекс.

Толстуха, ошарашенная подобным обращением, едва не выронила свою ношу, но тут же улыбнулась, демонстрируя отсутствие значительной части передних зубов.

– Что вам угодно, добрый господин?

– Хозяин где?

– На кухне. У нас заболел повар, господин Туин сам готовит.

– Будь добра, позови его, пожалуйста, - улыбнувшись, попросил юноша. Заслужив за эти слова почтительного поклона. Из прошлой жизни он очень хорошо помнил фразу, произнесенную в классическом советском фильме "Джентльмены удачи": "Вежливость - главное оружие вора".

Услышав их разговор, из кухни уже появился широкоплечий мужчина в кожаном фартуке поверх темно-зеленого хитона.

– Здравствуйте, господа. Вам нужна комната или вы желаете просто перекусить?

– Сначала комната, потом поесть, - ответил юноша.

Туин с легким полупоклоном повел их вверх по скрипучей лестнице в дальний конец галереи. Как и в гостинице Караха, номера здесь тоже имели выходящие во внутренний двор окна, закрытые толстой деревянной решеткой снаружи и плотными ставнями изнутри.

Хозяин достал из-под фартука дощечку сантиметров десять длиной с короткими деревянными штырьками на одном конце. Он вставил её в прорезь на двери, отодвинул засов и потянул за ручку.

Комната оказалась достаточно просторной с единственной широкой кроватью, столом на трех ножках и двумя табуретками. Оштукатуренные стены покрывали выцветшие росписи и грязные потеки.

Александр деловито пощупал тощий матрас.

– Заменил бы соломку, хозяин?

– Клянусь Едром, она совсем свежая!
– стал божиться Туин.

Юноша покачал головой, взялся за угол и встряхнул матрас. Раздался недовольный писк. Из дырки выскочила ошалелая мышь, и спрыгнув с кровати, бросилась в угол, где стоял вонючий горшок.

Нисколько не смущаясь, хозяин улыбнулся.

– Только для таких дорогих гостей!

– И ночную посудину принеси другую, с крышкой, - высказал еще одну претензию Алекс.
– А то от этой смердит так, что глаза ест.

Не желая терять клиентов, Туин скорбно вздохнул, сетуя на людскую избалованность, но согласился. Через несколько минут раб бросил на кровать новый матрас и поставил в углу ночной горшок с круглой деревянной крышкой.

Заперев комнату, все трое отправились обедать.

– Мы сильно проголодались, красавица, - улыбнулся Александр дородной подавальщице.
– Неси все, что есть на кухне, и побольше вина.

Женщина быстро поставила перед ними одну большую миску с густой жирной похлебкой из баранины и положила три обгрызенные деревянные ложки. Алекс вытер столовый прибор подолом юбки, покачал головой, глядя на царящую вокруг антисанитарию, решив здесь не задерживаться. Варево оказалось слегка с душком, но вполне съедобным, особенно вприкуску с черствыми пшеничными лепешками и ядреным чесноком.

Потом подавальщица принесла жареную рыбу, большой кувшин и три глиняных чашки вместимостью грамм по триста.

Юноша разлил вино и протянул посудину Герносу.

– Пей!

Как Александр и предполагал, вино оказалось по местному обычаю разведено водой. Решив напрасно не переводить продукт, он позвал толстую женщину:

– Красавица, принеси нам неразбавленного.

Та удивилась, потом пожала обширными плечами и скрылась в глубине кухни. Алекс плеснул себе из принесенного кувшина, попробовал, одобрительно кивнул, и наполнив две чашки, одну протянул Герносу.

– Пей!

– Я больше не хочу, - вяло покачал головой евнух.

– А я говорю, пей!
– подражая коту Матроскину, проговорил Алекс. Он поставил своей целью хоть немного развеять плохое настроение собеседника.

Юноша разлил по новой, плеснув Айри на самое донышко.

– Кто-то должен быть трезвым, - назидательно проговорил он и опять прикрикнул на Герноса.
– Пей!

Девушка понимающе кивнула. В этом мире алкоголь являлся практически единственным антидепрессантом. Существовал правда еще один, но по некоторым соображениям Алекс не стал предлагать его евнуху.

Но после четвертого стакана тот неожиданно уперся.

– Не буду!
– Гернос всхлипнул, размазывая по лицу пьяные слезы.
– Зачем? Не нужно! Меня никто не любит!

Пришлось вновь пустить в ход киноклассику.

– Ты меня уважаешь?

Ошарашенный подобной постановкой вопроса, евнух вытаращил покрасневшие глаза, а Айри от удивления перестала жевать медовый пряник.

– Ты герой!
– Гернос попробовал вскочить.

Толкнув в плечо, юноша заставил его шлепнуться на лавку и пододвинул налитую до краев чашку.

– Тогда пей!

Только что севшие за соседний столик двое мужчин с любопытством вслушивались в странный диалог.

К счастью для Александра следующая порция оказалась последней. Пробормотав что-то вроде: "Они у меня еще узнают, как...", - евнух опустил седую голову на грязный стол и захрапел. Как раз в этот момент подошел хозяин все в том же фартуке с раскрасневшимся от жара лицом.

– Пора бы и расплатиться, - довольно сурово проговорил он, вытирая руки грязной тряпкой.

– Сомневаешься в нашей платежеспособности?
– усмехнулся Алекс. Он тоже немало выпил, в голове шумело, словно прибой бился о скалы острова Энохсета.

– Вы много съели, - Туин кивнул на гору рыбьих костей, финиковых косточек и яблочных огрызков.
– Еще больше выпили. А я в долг не подаю.

Александр достал из сумки серебряный браслет.

– Этого хватит, чтобы прожить в твоей норе пять дней?

Глаза хозяина алчно блеснули.

– Если будете так пить, то только на три!

– Не будем, - заверил юноша.

– Да это же грабеж!
– вскричала Айри.
– Дебен серебра за пять дней! Пусть даст сдачу!

– Слышишь?
– нахмурился Александр.
– Сестра говорит, нужно дать сдачи.

– Вы вылакали целую амфору лучшего радланского вина!
– возмутился Туин, пряча браслет за фартук.