Последний подарок богини

– Если думаешь у нас работать, тебе придется часто это делать, - усмехнулся Эдай.
– Так что не груби, а отвечай.

– Нечего отвечать, - отмахнулась девушка.
– Человека еще мальчиком украли у родителей, тридцать лет держали в плену, искалечили, мучили и издевались. А когда он вернулся, то родная сестра его не признала.

– Наверное, сильно изменился?
– предположил мужчина.
– Кто такой?

– Гернос сын Пелия, - ответила она.

– Капитана Пелия сына Ориса?
– уточнил Эдай, останавливаясь и поудобнее перехватывая костыль.

– Так столько лет прошло, как он пропал. Могла и не узнать.

– Нет, - покачала головой собеседница.
– Видно, что узнала. Это муж запретил пускать в дом законного хозяина.

– Так его держали в Келлуане?
– мужчина зашагал дальше.
– Но туда не пускают иноземцев, и там нет рабов.

– А сволочи везде есть, - зло выругалась девушка.
– Его держал в рабстве злой колдун.

– Я не мальчишка, чтобы верить в колдунов!
– презрительно сощурился Эдай.
– И давно не верю в сказки.

– Мне все равно, во что ты веришь, - пожала плечами Айри.
– Тридцать лет он мечтал увидеть близких. А друг детства его предал! Кстати, этот Капис сын Алча очень на тебя похож.

– Ты меня еще плохо знаешь, - осклабился мужчина.
– Вот поближе познакомишься...

– И не надейся!
– огрызнулась девушка.
– Скорее в моей постели окажется скорпион, чем ты!

– Посмотрим!
– рассмеялся Эдай и кивнул.
– Мы пришли.

Айри увидела высокие стены и трое ворот. Одна створка справа была гостеприимно распахнута, оттуда доносился взволнованный разговор, и пахло лежалым зерном. Когда подошли ближе, увидели просторное помещение, уходившее в глубь здания шагов на пятнадцать. Мешки и корзины лежали по сторонам узкого прохода, в конце которого виднелась деревянная лестница наверх.

У входа яростно торговался толстый покупатель в короткой застиранной тунике и тощий продавец в сером хитоне.

Заметив новых посетителей, он раздраженно махнул рукой.

– Забирай! Но это в последний раз!

Кланяясь и бормоча благодарности, толстяк подхватил мешок с зерном и, пятясь, вышел из лавки.

– Вот ведь люди!
– плюнул ему вслед продавец.
– Попробуй докажи такому тупице, что цена тоже может меняться! Эдай! Ты зачем выполз из своей ракушки, старый краб! И кто эта красавица?

– Дело есть, Ветулин, - вздохнул одноногий.
– Ты не знаешь, соседнюю лавку уже кто-нибудь снял?

– Пока никого не видел, - пожал плечами торговец.
– Но это надо у Мыслиша спросить. А тебе зачем?

– Знакомый интересуется, - Эдай кивнул на Айри.
– Хочет одеждой торговать.

– Что?
– вскинул редкие брови лавочник.
– Одеждой? Да он в своем уме, женщина?

– Не твое дело, - огрызнулась та. Теперь уже и ей самой идея Алекса шить платья казалась глупой и бесперспективной.

– Как знаешь, - развел руками Ветулин.
– Жаль, если хорошее место дуракам достанется.

– Мы еще посмотрим, кто умнее окажется?
– высказалась девушка на прощание.

– Полия, ты слышишь?

– крикнул лавочник, смеясь.
– Здесь хотят платьями торговать.

– Какими?
– донесся сверху женский голос.

– Очень красивыми!
– отозвалась довольная Айри.
– Приходите, сами увидите!

– Пойдем!
– поморщился Эдай, ухватив её за руку.
– Узнаем о лавке.

Она решительно вырвалась, и гордо вскинув голову, вышла. А ей вслед раздавалось обидное хихиканье Ветулина.

Супруг Гарби направился к центральным воротам, украшенным многочисленными металлическими накладками. Он постучал массивным бронзовым кольцом, служившим одновременно ручкой. Калитка быстро отворилась. Широкоплечий раб с ярко начищенным бронзовым ошейником выжидающе уставился на них. Выглянув из-за спины своего спутника, девушка увидела длинную, похожую на коридор прихожую, украшенную колоннами и вазами с цветами, в конце которой ярко блестело пятно внутреннего дворика.

– Позови Мыслиша, - сказал рабу Эдай.
– Скажи, тут пришли узнать насчет лавки.

– Подождите, - важно прогудел привратник, закрывая калитку.

При жизни Шило Айри приходилось пару раз забираться в подобные дома. Как и большинство жилищ богатых радлан, этот представлял собой замкнутый прямоугольник со скошенными внутрь черепичными крышами. Скатывавшаяся по ним дождевая вода собиралась во внутреннем водоеме и использовалась для разнообразных хозяйственных нужд. Двери всех комнат выходили в этот своеобразный внутренний двор. Здесь же располагался главный рабочий стол хозяина, за которым он принимал вольноотпущенников и "коскидов". Так назывались невольники, получившие свободу, но до смерти продолжавшие зависеть от главы дома, или свободные горожане, попавшие в материальную зависимость от него. Они выполняли мелкие поручения господина, сопровождали его на важные мероприятия, всячески развлекали, а иногда и защищали в стычках, часто случавшихся на улицах Нидоса.

Кроме прихожей в передней части здания имелись и еще две большие комнаты, никак не связанные с внутренними помещениями и служившие дополнительным источником дохода для домовладельца. Кто-то держал там собственные лавки, а другие, как Сарвий Корнелл Апер, сдавали в аренду.

Глядя на Мыслиша, трудно сразу определить, что перед тобой раб. Длинная туника с зеленой полосой по подолу, круглое сытое лицо уверенного в себе человека. Только маленькая серебряная табличка с именем хозяина указывала на его подлинный статус.

Тем не менее, Эдай являлся все же свободным человеком, поэтому Мыслиш вежливо поинтересовался:

– Вы хотели меня видеть?

Муж Гарби тоже знал о влиянии, которым пользуется этот человек в доме советника, поэтому так же вежливо ответил:

– Мы бы хотели узнать, сдал ли Сарвий Корнелл Апер свою лавку, - и он показал на запертые ворота.

– Есть несколько предложений, - хмурясь, ответил раб.
– Но господин пока не принял окончательного решения.