Последняя из рода. Скованные судьбой

Она думала, что он произнесет имя Императора.

Но...

— Мы поможем вам убить Мамору Сакамото.

Талила прищурилась, чтобы скрыть охватившее ее смятение. За несколько минут советник Кандзо удивил ее дважды, а ей не нравилось удивляться.

— Мой отец вступил с Мамору Сакамото в тайный сговор, — протянула она недоверчиво. — Зачем бы ему желать его смерти?

— Вовсе нет, — советник мягко покачал головой.

Ей почудилась усмешка в его сладком, приторно-вежливой голосе.

— Нет, на самом деле ваш отец, госпожа, заключил тайный союз с Сёдзан. А старший брат Императора стал лишь оружием в его руках...

Что?..

Зрачки Талилы дрогнули и расширились, и она подалась вперед, сделала несколько шагов прежде, чем сумела взять себя в руки. То, что говорил военный советник, было немыслимо.

Но сколько немыслимых вещей она услышала за последние несколько недель? Вещей, которые раньше не могла себе даже представить. Вещей, о которых не догадывалась. Вещей, в которые не поверила бы пару месяцев назад.

— Вы скажете, что угодно, чтобы убедить меня примкнуть к вам, — сказала она, скрестив руки на груди.

— Вы совершенно правы в своих подозрениях, — мужчина кивнул. — Советник Горо описывал вас именно такой, госпожа.

Быстрая усмешка промелькнула по губам Талилы.

«Ты напрасно считаешь, что в руках Сёдзан или советника Горо, который притворяется твоим другом, тебе будет лучше».

В памяти всплыло недавнее предостережение Мамору. Она помнила, что господин Горо показался ей вовсе не таким искренним, каким он хотел выглядеть. Когда она говорила с ним, по спине всякий раз пробегал холодок, но никогда Талила в своих суждениях не заходила так далеко, чтобы записать советника Горо в предатели. Чтобы поставить его рядом с Сёдзан, против которых сейчас воевала ее страна.

Выходит, Мамору было что-то известно?..

Или же он лгал ей, стремясь оградить ее от влияния тех людей, которые могли помочь ей вырваться на свободу?..

— Госпожа, нам опасно здесь находиться, — Кандзо негромко окликнул ее. — Вас наверняка ищут. Как и моих людей.

— Вы были среди тех, кто напал на меня и на моего мужа сегодня? — она и сама не почувствовала, как на кончиках пальцев вновь заплясали искры пламени. Голос ее ожесточился, и советник растерянно моргнул.

Кажется, он не ожидал ее вопроса.

— Да, госпожа, но вы должны понимать...

— Что все было сделано для моего блага, — закончила за него Талила, и Кандзо осекся и замолчал.

Что-то было в ее голосе, в ее взгляде, в ее обманчиво спокойных интонациях. Что-то, заставившее невидимые волоски на его загривке встать дыбом.

— Хорошо, — вдруг сказала Талила, словно прежде не обещала советнику скорую смерть яростным взглядом своих глаз. — Отведите меня в свой лагерь.

Забавно. Теперь пришел черед Кандзо выглядеть ошеломленным. Впрочем, он довольно быстро взял себя в руки и кивнул.

— Ниже по реке обустроена тайная переправа, госпожа. А на другом берегу в условленном месте нас ждут лошади, — сказал он, справившись с короткой заминкой.

Талила молча последовала за ним, держась на расстоянии нескольких шагов.

Кажется, все пошло не так, как задумывалось. Никто не был готов к тому, что она избавится от своих оков.

Она сама не до конца верила. Какая-то часть ее подсознания порой боялась даже случайным взглядом касаться запястий. Ей все казалось, что стоило моргнуть, и кандалы вернутся... Талила плохо помнила ту битву на берегу. И не представляла, как сумела сбросить оковы, ведь прежде она столько раз пыталась. Взывала к своей магии и к силе, напрягалась до вспухших жил и вен на висках, едва не теряла сознание от усталости и отчаяния, потому что у нее не получалось.

Но не в этот раз.

Оковы подались, и магия хлынула из ее тела, и едва не уничтожила ее саму.

«Смотри на меня, Талила!».

Она содрогнулась и сбилась с шага, когда в голове прозвучал голос Мамору. Так явно, словно он стоял на расстоянии вытянутой руки от нее. Он держал ее за руки и настойчиво звал, и ее пламя обжигало его, но он уходил. Он не сдвинулся с места, пока она не пришла в себя, пока не смогла укоротить свою силу.

«Талила!»

Она поспешно покачала головой и стиснула кулаки, впившись короткими ногтями в ладони. Она не будет вспоминать. Она не должна вспоминать.

«Я не смогу защитить тебя».

Ее сердце рвалось раз за разом.

«Уходи!».

— Я ушла, Мамору, — едва шевеля губами, прошептала она на выдохе. — Стало ли лучше?..

«Мы поможем вам убить Мамору Сакамото».

Все, о чем она могла только мечтать; все, что желала — предложил ей советник Сёдзан.

Покарать убийцу ее отца, убийцу рода. Человека, который разрушил ее жизнь.

Который ее спас.

Который ее отпустил.

По-настоящему отпустил, ведь их не связывала печать на ее спине. Талиле казалось, что это должно было принести облегчение. Но стоило вспомнить о другой печати — той, что была выжжена на спине Мамору, — как дыхание сбивалось.

После всего, что он совершил, он остался наедине с Императором.

Ей пришлось крепко стиснусь зубы, чтобы не застонать.

Боль выжигала грудь изнутри, гулко отдавалась в висках. Боль, которой она прежде не знала. Даже когда умер отец... даже когда ее приволокли во дворец Императора, когда надели кандалы, когда бросили под ноги этому недостойному из всех недостойных... даже когда она думала, что навсегда простилась со своей магией...

Так больно ей не было.

Больше всего ее мучило то, что она не могла выбрать — ненавидеть его или быть благодарной. Мамору был ее врагом и ее спасением, ее кандалами и ее свободой.

Талиле хотелось закричать, потребовать объяснений, разорвать этот замкнутый круг вопросов и упреков.

Но она могла только идти, сжимая кулаки, пока в ее сознании раскатывался безмолвный, мучительный крик.

— Мы пришли, госпожа, — голос Кандзо вернул Талилу в реальность, и она была ему безмерно благодарна.

Они остановились у едва заметного обрыва, у подножья которого серебрилась река. Они спустились к самой воде, и советник махнул рукой в сторону, где под густыми ветвями кустарника скрывалась длинная плоскодонная лодка. Веревка, привязывавшая ее к берегу, натянулась, как струна, под давлением течения.