Потопленные камни

ЗА НАВЕС

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Ночь. Берег моря. Слева — кофейня «Золотой осел».

На вывеске ослиная голова. Перед кофейней —

большие, укрепленные в земле зонты. Под ними столики,

накрытые белыми скатертями. Позади столов —

небольшая эстрада в форме полумесяца. Направо — сад,

в саду несколько скамеек. В глубине сцены — море.

Видно несколько парусных лодок и большое судно. За

столиками моряки. За одним из столиков — д-в а

а м е р и к а и с к и х м а т ip о с а. На эстраде танцует,

аккомпанируя себе на бубне, молодая черноволосая

женщина. В ушах у нее длинные серьги. Между

столиками хлопочет официантка с иасурмленньш-и

бровями.

Первый моряк. Почему нет Ибрагима?

Второй моряк. Поздно ночью их

корабль неожиданно получил приказ выйти в

море. Оли погрузили на борт какие-то камни

и пошли в Стамбул.

Первый моряк. Вот это — бай-рам!

И деньги заработает и погуляет с

гречанками.

Певица (ударяя в бубен, поет):

Роза я... Страшись моих шипов!

Но порой любви я слышу зов.

Властен надо мной ее дурман...

Эй, аман, аман, аман!

Я горю любовью... Я умру любя...

Ах, зачем я встретила тебя?

О, скажи мне, что и ты любовью пьян.

Эй, аман, аман, аман...

Моряки. Браво! Браво!

Аплодисменты. Певица раскланивается и уходит.

Первый американец. Подойдите

сюда, милочка!

Официантка. Что угодно?

Первый американец. Эта певица —

грузинка?

Официантка. Какая она грузинка!..

Здесь все выдают себя за грузинок.

Второй американец. Квайт раит.

(Машет рукой.) Ты права.

Официантка. Вот я — настоящая

грузинка.

Первый моряк. Правильно, детка!

Втирай ему очки. Может быть, он увезет тебя в

Америку. (Указывает на вывеску с ослиной

головой.) Это что — портрет хозяина?

Второй м о р я к. Не хозяина, а твой...

Все, что заработаешь за месяц, в один вечер

достается этому золотому ослу.

Официантка. Вы оба ошибаетесь. Это

портрег того, кто не ходит в нашу кофейню.

Первый моряк. Ишь ты, какая!

(Товарищу.) Женись на ней, дружок, у тебя будет

умная жена.

Опустив голову, входит Ш у к р и, пробирается между

столиками.

Осман (сидит один, в стороне. Заметив

Шукри). А, Шукри! Сюда, ко мне!

Шукри торопливо проходит мимо, словно не замечая

Османа. Тот загораживает ему дорогу, дружески берет

за локоть.

Чего ты дуешься, парень?

Шукри. Пусти. Я очень спешу...

О с м а н. Что случилось? В праздничную

ночь спешить полагается только к столу.

Шукри. Хорош праздник! Дождался я

байрама... Дай дорогу!

Осман. Э, да с тобой что-то неладно:.. Не

пущу, пока не окажешь!

Шукри. Вот нашелся следователь! Ладно,

если есть что выпить — наливай! (Подходит

к столику.)

О с м а н. Что-то мне сегодня твоя

физиономия не нравится. (Наполняет стаканы.)

Ш у к р и. Должно быть, и нашему капитану

она тоже не по душе — потому он меня и

уволил.

Осман. Что? Как? Что ты говоришь?

Ш у к р и. С сегодняшнего дня я сухопутный

моряк.

Осман. Что, капитан с ума сошел? Ведь

он боялся без тебя в море выходить?

Шукри. Сам он, видно, тут ни при чем.

Когда я уходил в город, он сказал мне, что

редко встречал таких моряков, как я... И

расцеловал на прощанье.

Осман. Какая же муха его укусила?

Зачем он тебя списал с корабля?

Шукри. Лучше не допытывайся... Давай,

друг, чокнемся! Будь проклят тот день, когда

я родился в Турции грузином. (Залпом

осушает стакан.)

Осман опускает стакан.

Что, испугался? Пей!

Осман. Зачем ты это говоришь? Разве

оттого, что я турок, мне живется лучше, чем

тебе? А помнишь толпу босых и оборБанных

крестьян, которых полиция избивала плетьми

в Самсуне? Разве они были не турки? Эти

несчастные только тем и провинились, что,

совсем отчаявшись что-нибудь заработать,

просили хлеба у правительства.

Шукри. Эх, Осман! У нас, у грузин, в

Турции две беды, а у вас, турок, все-таки

одна!..

Осман (оглянувшись и понизив голос).

Знаешь, что я тебе скажу?.. Если мы сумеем

избавиться от нашей общей беды, та, вторая

ваша беда, уйдет сама собой... В Советском

Союзе все народы одинаково счастливы.

Шукри (вздыхает). Эх, то в Советском

Союзе... Нам до такого счастья далеко...

(Опускает голову.)

Осман (огляделся вокруг). Может статься,

не так уж далеко.

Шукри. Думаешь, дождемся когда-нибудь?

Осман. Если будем только плакать да

жаловаться — никогда! (Шопотом.) Нужно

бороться, Шукри! (Наливает ему вина.) Пей!

(Осторожно.) Хочешь взглянуть на советскую

газету? Ваша, грузинская.

Шукр и. Советская газета? У тебя? Откуда?

Осман. Тише!.. Мало ли откуда? Море

велико! (Вынимает из кармана сложенную

газету, протягивает ее Шукри.) На, бери! Дарю

тебе.

Шукри (взял газету, быстро проглядел ее,

положил в карман). Ах, если б ты знал, как

я обрадую одного старика!

Осман (подает ему стакан). Пей!

(Наливает себе.) На первой странице этой газеты

портрет человека, который несет всем народам

мир и справедливость... (Встает.) За здоровье

этого человека, Шукри!

Ш у к р и (тоже встал, взволнованно).