Повелитель корней

Просто так получилось, что там слишком неудобно.

Слишком мало места у стены. Не накопишься. А перед этим либо водную преграду надо форсировать, либо идти под обстрелом вдоль стен. Что совсем печально.

У германцев же никакого специального снаряжения для таких операций не имелось. Да, в теории они могли навязать плотов и спустить их по Оршице или Днепру. Но все равно — ничего хорошего это им не несло из-за профиля берега у стен — до крайности неудобного.

Кромка потихоньку укреплялась.

И уже вон — набили кольев, чтобы не размывало, планируя в будущем закрыть все камнем. Но уже сейчас от верхнего среза этих кольев вверх уходил скос. Просто трамбованная земля, пролитая известковым раствором. И вроде угол небольшой. А все одно — лестницу толком не поставишь — соскальзывать станет в реку.

В сущности, для германцев оставался только один вариант — атаковать в лоб — со стороны полей. Кроме сухого рва и толстой землебитной стены высотой в два метра там не было ничего. Да — тоже фортификация, но все равно — это не через реку прыгать. Да и сухой ров закидать можно чем-нибудь… в теории…

Все мужчины города, включая сводный отряд лучников ополчения, уже стоял на стене. Снаряженные в лучшее, что удалось найти. И славяне, и кельты, и балты — все смешанное население Берграда.

Они стояли и ждали, напряженно вглядываясь в туман.

Вслушиваясь.

Но округа казалась на удивление вязкой и тихой. Не было даже привычных звуков насекомых или птиц. А может, их просто не удавалось расслышать. Эти люди не знали ответа. Но на психику это ожидание атаки, тишина и густой туман давили немилосердно… Казалось, что город окружен каким-то странным и страшным молочным морем. Этакий остров посреди безбрежного океана. Ни дна, ни начала… Именно так Вернидуб и описал свои ощущения тех минут, много позже, работая над мемуарами по просьбе Берослава…

Наконец, подул ветерок.

Слабый.

Робкий.

Но даже от него туман сначала пошел волнами, а потом стал разрываться. Открывая вид на скрываемый им окружающий мир.

Германцы не спешили.

Они и сами не лезли в густой туман, опасаясь заблудиться или в какую передрягу угодить. Поэтому терпеливо ждали на опушке леса возле своих костров. Но лишь туман слегка развеялся, как они незамедлительно ринулись вперед.

— А-а-а-а-а! — орали они, вприпрыжку несясь вперед со своими пародиями на лестницы.

Впрочем, гёты издавали не только этот звук. Они щедро упражнялись в артикуляции, на все лады перебирая гласные. Словно на занятиях фонетикой каждая группа старалась именно свою фонему произнести как можно громче, отстаивая ее права и доминацию.

Кричали как могли.

Почему так? Да кто его знает? Главное — бежали вперед…

Первым препятствием стала дорога. Она огибала внешний контур землебитных стен со стороны полей. И все бы ничего, но у нее имелось два канавы для отвода воды и несколько приподнятое покатое полотно, позволяющее разъехаться двум повозкам.

Местным.

Берослав потихоньку вводил их в обиход.

Так вот — канавы.

Они слегка заросли травой и от леса не вполне наблюдались. Скорее даже не так. Их отлично разглядели, только не смогли нормально оценить глубину и ширину. Вот в них-то германцы и влетели с разбегу. Сломав в процессе несколько хлипких лестниц и кое-где расквасив себе морду лица. Ну а что? Дурное дело нехитрое.

За водоотводной канавой, той, что ближе к стене, начинался гласис — такая пологая насыпь, идущая шагов на двадцать и поднимающаяся где-то на метра полтора. А потом резкий и крутой обрыв внешнего склона рва. Не отвесный, но близкий к этому. Который сменялся довольно пологим внутренним склоном рва, идущий изломом — сначала с наклоном около тридцати градусов, а потом сорок пять. Переходя в финале в землебитную стену, имеющую небольшой завал.

Казалось бы — ничего особенного.

Каких-то значимых глубин и высот не наблюдалось.

А поди ж ты — германцы столкнулись с весьма впечатляющими трудностями. Из-за большой ширины рва лестницу поставить не получалось — она постоянно норовила соскользнуть, скатываясь к нижней точке рва. Той самой, что у внешнего склона. А это далеко. Слишком далеко…

— Бедолаги, — едко усмехнувшись, прокомментировала ситуацию Дарья, наблюдая за тем, как эти незваные гости мучаются. С лестницами-то они знатно напутали — на глаз неверно определили нужную высоту. И теперь просто не могли их поставить так, чтобы по ним получилось забраться наверх.

Защитники, впрочем, не только это все комментировали со стен всякими обидными словами и улюлюкали. Нет. Они еще и угощали гётов кто чем мог. Кто дротиком, брошенным с атлатля. Кто чугунной пулей, запущенной пращой на шесте. А кто и из лука охаживал.

Но все это не имело особой интенсивности.

Так.

Осторожно.

Аккуратно.

Вдумчиво.

Подлавливая, когда гёты открывались, чтобы впустую по щитам не работать. А открываться им приходилось постоянно. Тем более что сильно выступающие полубашни… этакие вариации на тему бастионов позволяли обслуживать гостей с флангов самым убедительным образом. Ну и с фронта тоже действовали. Отчего получалось, что в гётов пули, стрелы и дротики летели разом с трех сторон.

Как несложно догадаться — попытка штурма очень быстро захлебнулась. Германцев и пришло не так чтобы сильно много — где-то за тысячу. И потери, несмотря на слабую интенсивность обстрела, оказались весьма ощутимые.

А дальше случилось прекрасное — они побежали.

Попытались.

Внешний склон рва имел высоту порядка трех метров при очень крутом профиле. И выбраться по нему наружу представлялось весьма нетривиальной задачей. Тем более что грунт в этом сухом рве был плотно утрамбован и пролит известковым раствором. Уже год как. Отчего имел определенную твердость и гладкость.

Получалась западня.

Спрыгнуть — спрыгнули.

А обратно — никак.

И защитники еще в спину накидывают. Спасло только наличие штурмовых лестниц. На стены залезть по ним не получалось, а вот наружу — вполне. Так что, всех не перебили. Многие ушли. Но и прилично полегло там — во рве. В особенности раненные, у которых просто не было никаких шансов выбраться из этого огненного мешка…

— Куда же вы? — крикнула в рупор Дарья на языке гётов. — Мара очень ждет вас. Не разочаровывайте ее!

Германцы не отвечали.

Даже невооруженным глазом было видно то, насколько подавлены и мрачны эти люди.

Казалось бы — невысокая стена. А поди ж ты — не забраться. Во всяком случае вот так — с кондачка. Очень уж ров они недооценили. Даже поглазеть не подходили. Да и на что там смотреть? Что они, рвов не видели?

— Их слишком много ушло, — недовольно пробурчала Мила, глядя им вслед.

— Что ты?! — замахал руками Рудомир. — Ты посмотри сколько там трупов? — кивнул он на ров. — Куда больше-то? Нам их еще оттуда вытаскивать.