Повелительница сов

– Ты ведь видел ее один раз в жизни, - неловко обронила девушка.

– Но мне этого хватило, чтобы понять, что она необыкновенное создание, которое мне еще не встречалось. Такое нельзя упустить из рук, тем более, что оно уже в них.

Его внушительный взгляд испугал красавицу, а слова пронзали острее самых заточенных клинков, но она старалась не подавать виду, хотя наворачивавшиеся на глазах слезы выдавали ее лучше всяких слов и жестов.

– Значит нашим чувствам стоит подвести черту? – ее голос дрожал.

– Чувствам? – нагло усмехнулся прямо ей в лицо Идем, - думаешь они были между нами? Кажется это была детская забава, не более того.

– Ты лжешь, - упрямо качнула головой де Моник, - все эти письма не могли быть обычной игрой, которую вы ведете с девицами. Я не верю! – она отпрянула на пару шагов назад, - нет! Я решительно отказываюсь принимать эту правду! Мне нужна истина!

– Истина?

Сиан поднялся на ноги, сделав шаг навстречу к ней, и странный мрачный блеск окутал его темно-карие глаза.

– Словами все горазды бросаться, а ты уверена, что готова принять истину?

Каним глядела на небо, внимательно вглядываясь в горизонт, где линия, разделяющая землю и небеса, разграничивала миры. Столь сильного умиротворения, которое было внутри полукровки, она уже давно не ощущала. Душа Брайана наконец достигла врат и была принята в них с полными светлой любви объятиями. Святой свет все еще стоял перед глазами и окутывал все, на что падал взгляд юной воительницы. Боль, принесенная смертью товарища, отступила от сердца и унеслась на задворки памяти. Заносчивый белокурый близнец нашел свой покой, и теперь тотем души Стефании наконец вернулся в плотское прибежище, принеся покой и ее душе. Раскинув руки в стороны, Каним летела на белоснежной сове, с каждым новым взмахом становясь все ближе к своему жениху. Она спешила поделиться с ним радостной вестью и забрать часть боли. Привольный ветер ласково касался лица, путался в волосах и радостно играл с вьющимися локонами. Тихий напев сильфов убаюкивал. Впервые Стефания чувствовала истинную гармонию с этим миром.

– Чтобы не случалось жизнь удивительна, - прошептала ветру полукровка.

– Любовь преображает мир.

– Это вовсе не любовь, - качнула головой девушка, - но она определённо влияет. Ведь все изменилось с тех пор, как на меня надели цепь. Стало еще больше правил.

– Миледи, это называется обручальное кольцо и вам на палец еще ничего не надели, как мне известно.

– Сегодня должны, - сложила руки на груди полукровка.

– Вы не хотите этого?

– Еще не определилась, - буркнула юная воительница, сверля кремнистыми глазами небеса над головой.

До ее слуха донеслось совиное уханье, чем-то отдаленно напоминавшее пуринский смех. Дейна всегда забавляло, как она надувает щеки, когда чем-то недовольна. В детстве он иногда специально что-то подстраивал, чтобы лишний раз посмотреть на эту сцену.

– Давно мы так не летали, - обронил король ночных птиц, - да и такого легкого ветра не было уже очень долго.

– Хочется улететь очень далеко, изведать приключений и стать странником, про которого потом сложат множество легенд.

– Вам приключений не хватило?

– Я ни о чем не жалею Дейн, это лучший период моей жизни. Он был полон страха, печалей, смеха, радости, друзей, лжи, драк, откровений. Я чувствовала, что живу, но всему хорошему приходит конец.

– Вы когда-нибудь расскажите Сиану правду?

– Так далеко я не загадываю. Ты ведь знаешь, с будущим у меня нет взаимопонимания.

В дали показались розовая кромка и ветер принес сладкий запах земного воплощения маленького чуда, исполненного в виде множества крохотных цветов, напоминающих воздушные облака в небесах.

– Эти сады станут моей тюрьмой? Не спорю, она будет прекрасна, - Стефания печально склонила голову на бок, - но как бы красива она не была, ветру нужно странствие. Хотя бы иллюзия свободы.

– Вас невозможно удержать.

– Вот и проверим действительно ли это так.

Юная воительница спрыгнула на землю и, Дейн приняв уменьшенный вид, улетел в ветви таинственных садов. На крыльце дома ее уже поджидала Констанция. Она не была прежней женщиной, которую Каним повстречала впервые в обличии чудаковатого юноши. Смерть меняет всех, особенно матерей, им уже никогда не быть теми, кем они были раньше.

– Добро пожаловать, Стефания, рада приветствовать тебя в твоем истинном обличии.

– Доброго вам утра, миледи.

Девушка постаралась присесть в вежливом реверансе, но, зацепившись носком за подол платья, покачнулась и чуть не упала к ногам хозяйки дома.

– Как можно так ловко управляться с луком и одновременно быть настолько неуклюжей?

– Я загадка природы.

– Надеюсь мой сын будет всю жизнь тебя разгадывать и истину ты шепнешь ему на смертном одре. Хотя с чего я взяла, что ему Богиня уготовила долгую жизнь? Одного из моих сыновей она не пожалела, так почему должна даровать милость второму? Ей почему-то нравятся мои дети.

Констанция произнесла это скороговоркой и к концу ее голос становился все тише, пока последние слова она не произнесла одними губами. Но к своему сожалению, Стефания прекрасно знала о чем говорит женщина, ибо успела побывать в воспоминаниях Нарсиса и узнать тайну семьи Идемов. А чужие секреты топят лучше всяких камней.

– К Сиану тут гостья прибыла, - недовольно произнесла миледи Идем, - надеюсь ты ее быстро выпроводишь броским словечком, как ты умеешь.

– Всегда к вашим услугам.

– Не к моим, а к своим, - учтиво поправила ее женщина.

Юноша видел, как де Моник мялась под его взглядом, но она без тени страха глядела в его глаза, где сейчас мрачное безумие плясало во всеуслышание. Идем не спеша прошелся вдоль и поперек своей с братом комнаты, которая теперь принадлежала лишь ему.

– Все твои письма были пусты? – наконец решилась озвучить волновавший ее вопрос девушка, - в них не было чувств?

– Я бы так не сказал, - качнул головой Сиан, - что-то в них да было.

Уголки губ юноши едва заметно взметнулись вверх, но это лишь напугало златовласую красавицу, заставив еще дальше отступить назад от своего возлюбленного.

– Ты боишься меня?

Его пристальный взгляд пригвоздил Франсуазу к месту, лишив возможности двигаться.

– Так значит ты меня любишь?

– Я бы не назвал это столь сильным словом. Не думаю, что я вообще способен на такое чувство, если оно вообще существует, - хмыкнул Идем, - эти ваши девичьи иллюзии, которыми пичкают вас ваши матери, - его брови издевательски изогнулись, - но твоя внешность мила моему глазу.