Повелительница сов

Полукровка испуганно отступил назад. Кровь отхлынула от лица и от конечностей, казалось она собралась в одном месте, под сердцем. Коленки задрожали, парнишке подумалось, что он сейчас рухнет без сознания. Он уже собрался с последними силами и готов был кинуться прочь, но Морохир крепко ухватил его за руку.

– Стефан и Стефания Каним, кто бы мог подумать, что девушка станет юношей, чтобы доказать что-то себе и стране, которая не готова ее принять. И ей придется перенести так много боли.

Его прохладные пальцы коснулись его щеки и нездоровый румянец вспыхнул на коже.

– Меня не пугает боль, я была сотворена из нее.

Терпко-вишневые глаза вампира скользнули по лицу рыжеволосого парнишки, но отнюдь не видели его перед собой. Они знали, что сокрыто иллюзией, и видели истинное лицо Каним.

– Не подумай, - наконец произнес Ликфор, достаточно помучив девушку, - я никому не расскажу о том, что знаю.

– Секрет за секрет.

– Отнюдь, - качнул головой чистокровный, - просто обычное пуринское понимание. Не думал, что оно мне свойственно?

– Не думал, что мужчина сможет это понять.

– Просто помни, если Идем не пойдет на поправку, я буду рад тебе помочь. Я лишь об одном жалею.

– О чем же?

– О том, что не рассмотрел тебя раньше и не поборолся за твою руку, - хмыкнул Ликфор, - боюсь ты была единственной, кто мог принять меня настоящим. Сесиль никогда не проникнется ко мне чем-то вроде любви.

– Странно это слышать от тебя Морохир, не думал, что тебе нужно что-то вроде любви, - до конца играл свой образ Каним, - но я рад, что наконец внутри тебя кто-то снова зажег свечу и рано или поздно возможно уже иной кто-то будет поддерживать горение свечи.

– Не ты?

– К счастью или к горестям, мое сердце уже отдано во власть другого юноши.

– Твой ненаглядный скорбит в библиотеке, - поджав губы, бросил вампир, - до скорой встречи, Стефания Ветророжденная.

Стефан еще долго не мог сойти с места. Сначала его глаза пристально следили за вампиром, но когда тот скрылся за поворотом, его взгляд упал в пустоту коридора и долго не мог из нее выбраться.

Парнишка аккуратно приоткрыл дверь в библиотеку и протиснулся внутрь. Его тут же охватила благоговейная тишина, и он полной грудью вдохнул запах знаний, которые источали собой книги. В этом училище не было места более дорогого полукровке, чем это: здесь он мог быть самим собой.

– Милорд.

– Сэр Венсан, - тихо, но радостно произнес юноша, поворачиваясь на голос, - как вы?

В порыве захлестнувших его чувств Каним обнял библиотекаря, совершенно позабыв про то, как должен вести себя.

– Это мне стоит спрашивать, как вы, юный милорд? – тепло улыбнулся старец.

– Настали тяжелые времена, но мы с ними справимся, - уже сдержаннее отозвался парнишка, - прошу меня простить, но у меня тут неотложное дело.

– Конечно, - отошел в сторону Венсан, - не смею вас задерживать.

Стефан прошел вперед и его чуткий нос наконец уловил запах Идема. Как Ликфор и говорил, Каним нашел Сиана в библиотеке в полном одиночестве, в самом ее дальнем и неприметном углу. Белокурый близнец сидел в кресле, осунувшись и смотря куда-то в даль невидящим взглядом, лишенным всяких эмоций.

– Почему библиотека?

Идем взглянул на него и все его тело напряглось. Повторялось тоже, что было и на уроке. Он пытался что-то сказать, но вместо слов с его губ опять слетали лишь звуки, которые уже даже у парнишки не получалось собрать воедино.

– Так, - произнес Каним, присаживаясь в кресло напротив Идема, - слушай мой голос и успокойся. Вдохни и выдохни.

Близнец послушался: его грудь медленно поднялась и опустилась, на лице показалось подобие спокойствия, только напряженного, которое рассыплется в прах при одном неосторожном движении.

– А теперь прислушайся к своему сердцу, - умиротворенным голосом произнес Стефан, - слушай его биение. А потом постарайся сказать то, что вертится у тебя на языке.

Сначала у него ничего не вышло, лишь отдельные звуки слетали с губ, но потом Каним удалось различить слово.

– Т-т-тихо.

– Ну да, - хмыкнул парнишка, - тут ведь практически никогда никого нет. Но знаешь, - обронил Стефан, - больше всего мне это место нравится за месяц до экзаменов. Когда здесь все кишит и юношеских голов здесь не счесть. Я сижу порой просто в наслаждении, наблюдая за тем, как множество юношей склоняя голову над книгами, усердно вчитываются в написанные строчки, просвещаясь и наконец берясь за ум. Приятно видеть вас за книгой.

На лице юноши появилась тень ухмылки, но Каним было достаточно и этого. Внутри забурлила надежда, и увиденный вопрос в темно-карих глаза близнеца еще больше поднял ему настроение.

– Считаю ли я вас глупыми? Возможно, отчасти, - пожал плечами рыжеволосый парнишка, попутно едва заметно усмехнувшись, - но в этот месяц вы меня поражаете.

Идем снова попытался что-то сказать, но у него не вышло и он махнул рукой, и его взгляд вернулся к просторам, расстилавшимся за окном.

– Не стоит так напрягаться. Это требует времени, просто тебе нужно преодолеть порог, который возник в тебе и тогда заикание пройдет. Стефания после смерти Ливиуса полгода не разговаривала.

Его профиль был осенен лучами солнца. Свет застревал в его локонах и те вспыхивали золотом, словно искры огня попали в них, а те пряди, что поседели, казалось отражали холодный свет невидимых днем звезд.

– Хочешь попробовать еще раз?

Идем повернулся к нему и в его глазах свернула решимость. Его лицо напоминало изваяние из серого мрамора, высеченное Создательницей, и Каним отчетливо видел зеленовато-лиловые вены, которые испещряли его гладкую поверхность.

Прошла неделя и белокурый красавец уже вполне мог говорить, от заикания практически не осталось и следа. Тем временем в ночи царила тишина, но в комнате не хватало одного члена команды, который в последнее время часто исчезал, как всегда окутанный тайнами.

– Где Каним? – спорил Идем, приподнимаясь на локтях в своей кровати.

– Молится, – тихо произнес Эбил, укутываясь в одеяло ,– он молится каждый день на заре и на закате дня.

– За что он так яростно там молиться?

– За упокоение души Брайана.

Белокурый резко поднялся на ноги и направился туда, где Стефан прятался от суеты мирской жизни.

Дверь отворилась и он вошел на крышу здания. На самом краю сидел, скрестив ноги Каним. Его окутывал запах ладана и он мерно покачивался из стороны в сторону, что-то тихо бормоча себе под нос.