Повелительница сов

– Профессора Белоумна теперь наверно наградят, - хмыкнул понурый Бонгейл.

– Могут даже титул даровать, - буркнул один из белокурых красавцев, прожигая взглядом спину светловолосого эльфа.

Послышался звучный голос графа Аргонского, приказывающего немедленно выдвигаться в обратный путь.

– Мы просто съездили на прогулку! – раздосадовано всплеснул руками Остин, - вы слышали приказ. Все по коням и назад в Училище.

– Где Стеф? – вопросительно вздернул бровями Эбил.

– Он наблюдал за тем, как пурины заживо горели, - отозвался Акрос, - думаю ему надо побыть наедине с самим собой.

Дейн парил в небесах, бездумно следя за тем, как ровная колонна всадников возвращалась обратно тем же путем, что и пришла сюда. Кони скакали по своим же следам, едва видневшимся на пыльной земле, выжженной солнечными лучами, которые целые столетия нещадно касались этой земли своими руками, прижимались ладонями, и впивались пальцами глубоко в почву, выжигая ее изнутри.

– Я больше никогда не забуду этого. Теперь в мою копилку кошмаров добавилось еще пару мгновений.

– Миледи, время изгладит впечатления и сотрет остроту воспоминаний.

– Только не у нимфы, даже если я всего лишь наполовину это святое создание.

– Значит вам нужно найти того, с кем вы могли бы разделить эту ношу. Думаете господин Сиан подойдет на эту роль?

– Он мой жених и будущий муж, если не он, то кто тогда? Кому мне довериться, если не тому, с кем мне предстоит провести всю свою жизнь?

Король ночных птиц ничего не ответил и они продолжили путь в молчании.

Юноши не спеша ехали по знакомому пути, изредка переговариваясь и перекидываясь меж собой колкостями. Лишь Брайан ехал в отдалении от общего строя, находясь наедине со своими мыслями. Младший близнец иногда поглядывал на своего старшего брата. Его понурые плечи и задумчивый взгляд, обращенный куда-то в сторону, был несвойственен обычному поведению Брайана. Сиан хотел было подъехать к нему и заговорить, но гордость не позволяла сделать ему первый шаг на пути к примирению.

Белокурый красавец ощущал легкое покалывание в ладонях, неприятно сосало под ложечкой и во рту неожиданно пересохло. В затылке ощущалась странная тяжесть, а по спине изредка, но ощутимо пробегали волны мурашек. Внезапно сначала накатил сильный порыв холодного ветра, а потом послышался звон бубенцов.

– Кочевники! Кочевники!

Юноша испуганно обернулся назад. Вдали виднелся столп, поднимаемой пыли и он приближался.

– Стройся! – драли глотку командиры, - стройся в боевую шеренгу! Лучники назад. Луки на изготовку!

Юноши видели, как сова метнулась в сторону приближающейся угрозы.

– Стрелы на тетиву!

Неожиданно Дейн метнулся вниз и мощный взмах его крыльев, и посланный ветер, заговоренный магическими словами Стефана, столкнулся с приближающимися кочевниками. Послышался звук падающих лошадей, звонкое ржание, шум возни.

– Огонь!

Арагон тот час махнул рукой, как только Каним поспешно убрался с линии огня. Спустя мгновение пустошь превратилась в кипящую массу сражающихся меж собой тел и кровь лилась на пыльную землю. В тот день было пролито ее больше, чем воды за все время существования этих мест.

Брайан извернулся и сделав выпад пронзил северянина насквозь. Брат бился рядом с ним, но чувство тревоги все никак не покидало белокурого близнеца и он все время бросал взгляда на Сиана, подвергая себя опасности. Тонкое лезвие рапиры с легкостью проскальзывало меж латами и пронзало теплую плоть, скрытую под ними. В какой-то момент в пылу битвы Брайана отнесло в сторону и он потерял брата из виду. А потом в нескончаемом лязге оружия и криков он смог различить один единственный, который заставил его сердце упасть. Старший близнец кинулся назад. Сиан стоял в нескольких метрах от него. Он схватился за пронзенное стрелой плечо и рапира выпала из его рук.

Брайан отчаянно продирался вперед. Кто-то ранил его в бок, но боли юноша не почувствовал. Ударяясь о твердые латы, спотыкаясь, расталкивая в стороны руками сражающихся, Идем бежал вперед, слыша лишь тяжелый ритм своего сердца. Северянин занес меч над белокурым близнецом. Тот безвольно стоял перед ним, лишенный оружия, смотря в глаза своей смерти.

– Сиан!

Брайан кинулся к брату. Доля мгновения и он оказался перед северянином, а потом боль пронзила его в области груди и мир начал темнеть.

– Брайан!

Стефан стоял среди мертвых тел, которые словно только что выпавший снег, щедро покрывали голую землю. Он словно ослепленный слезами совенок мигал в предрассветных лучах восходящего солнца и пустыми глазами смотрел на прекрасные пшеничные волосы Брайана, погибшего в миг своей пылкой юности. Он склонился над ним и поднес к губам его руку. И вдруг Идем открыл незамутненные глаза и с трудом, но твердо молвил.

– Теперь он в ваших руках.

Его голос был спокоен и тих. Каним слышал его, как слышал много лет назад звон серебряных колокольчиков, что-то поистине прекрасное, но в это же время леденящее кровь. Сиан упал на колени рядом с телом брата.

– Стефан, что ты стоишь!? Сделай же что-нибудь!

Каним опустился рядом с телом Идема. Его грудь уже не вздымалась. Его уста уже больше никогда не произнесут едкой колкости. Его глаза были остекленевшими. Какой прекрасный был цвет у этих глаз, густой, темный шоколадный цвет. Жаль, что теперь он поблек и исчез.

Стефан глубоко и судорожно выдохнул. Он опустил белокурому красавцу веки и принялся читать молитву за упокоение его души, а кровь продолжала литься из открытой раны, что алым цветком расцвела на груди Брайана.

– Богиня, Всевышняя, Творительная всего сущего, прошу и покорно молю тебя, как твой смиренный раб, прими душу этого храброго юноши в свои чертоги и отведи ему почетное место по правую руку от себя.

Сиан со злостью взглянул на парнишку.

– Замолчи! – гаркнул Идем, – хватит скулить!

На щеку Каним пришлась звонкая пощечина, но парнишка спокойно поднялся с земли и вновь продолжил чтение молитвы, только в этот раз только губы его двигались и слова оставались неслышными.

И лишь когда поле брани опустело и на нем не осталось никого, кроме команды, юноши дали волю чувствам. Не в силах преодолеть гнетущую их внутри скорбь, они позабыли про все, чему их учили. Сейчас было их время. Время слез. Эбил упал на землю в задыхающемся плаче, Остин стоял бледный, как полотно и молча плакал изредка, но громко всхлипывая. Даже по щекам Арокса текли слезы.

Где-то вдалеке еще раз прозвенели вражеские бубенцы и навеки смолкли. На пустоши воцарилась тишина.

========== Глава 4. Как седеют белокурые ==========

Утренние лучи солнца проникали в комнату. Прозрачное стекло рассеивало их свет, и прохлада охватывала пространство и витавшие в воздухе пылинки отчетливо танцевали на свету. Сиан невидящим взглядом смотрел в стенку перед собой, он моргнул и одинокая слеза скатилась по его впалой щеке. Дверь аккуратно приоткрылась и на пороге показалась хрупкая фигура рыжеволосого парнишки.