Позолота вся сотре?тся…

Вздохнув я выбросила испорченное приглашение в урну. К сожалению некая мисс Бенидикта, из магического рода Нельсонов, не попадет на ежегодный Весенний бал, который по традиции проводится в городском поместье Соррель. Мне стало стыдно. Возможно девушка ждала целый год этого события, как и множество всех этих юных и не очень юных магинь, которым я подписывала приглашения вот уже целый час.

Весенний бал по традиции проводился в столице, в этом большом доме больше похожем на маленький замок. Он означал конец зимы. Обновление природы и надежду на знакомства с выгодными женихами. Траур по бабушке подходил к концу и Глория считала дни, до его окончания. По всем канонам, к ее великой радости он истекал вовремя. Этот бал конечно же отличался от подобных мероприятий которые проводили вампиры или же Двуликие. Все пристойно, чинно и все в рамках приличия. Никаких буйных оргий, как в Белом крыле вампиров, слава небесам устраивать было не нужно. Хотя, некоторые сомнения у меня все же присутствовали. Зачем например леди Глория закупила так много тяжелой портьерной ткани, цвета зеленой травы на которой сияли золотом причудливые цветы и птицы? Этой тканью по ее приказу, слуги драпировали все укромные ниши в доме. В глубине ниши обязательно стоял диванчик обитый такой же зелено-золотистой тканью. Я молча наблюдала за бурной деятельностью Глории и старалась не вмешиваться. Хотела на это время и вовсе уехать за город, но победило любопытство и... надежда. Надежда на встречу с Арчибальдом. К своему огорчению, над своими чувствами я была не властна, хоть и мужественно стремилась забыть Двуликого. К тому же материальная сторона организации бала неожиданно оказалась моей заботой. Подписи на приглашениях, подписи на чеках теперь должна была ставить я. Глория скрипела зубами, покрывалась красными пятнами, когда ей приходилось обращаться ко мне с подобными просьбами.

Я пыталась держаться холодно, старательно не замечать ее мелких козней. Но постоянное напряжение давало о себе знать. По ночам все чаще я не могла заснуть, а утром изо всех сил крепилась, что бы не сорваться. Раздражало буквально все. Бесконечная суета, самоуверенность и высокомерие Глории, веселая праздность приехавшей на каникулы Анабель.

Так называемая "сестрица", без конца принимала гостей. Ее сокурсники, такие же веселые и беззаботные, пили вино в малой гостиной, спорили о магической науке, о последней моде, о новом правительственном указе, который разрешал Двуликим жениться на человеческих девушках, если они способны родить потомство. Они танцевали под музыку которую издавала большая, медная труба новенького граммофона, или же с азартом играли в карты.

Смотря на них, понимала насколько замкнутой я выросла. Иногда проскальзывало чувство зависти. Мне тоже хотелось иметь друзей и позволить себе веселиться. Но составить им компанию я не могла, даже если бы они меня пригласили. Очень хорошо понимала, что избалованные мальчики и девочки, мне друзьями быть не могли. Как говорится, "Маг, Вампир и Двуликий, человеку не товарищ". Эту поговорку я шептала себе под нос, когда издалека наблюдала за праздными забавами Анабель и ее друзей. И тут же благодарила небеса за то, что среди них не было Арчибальда Баффа.

Конец апреля стремительно приближался. Глория и Анабель были заняты своими нарядами. Портниха приезжала по два раза на день, бесконечные примерки могли выдержать только закаленные и привычные к ним леди. Такими определенно являлись мои родственницы. Они готовились к предстоящему празднику словно к гонкам, в которых победительницу непременно ждет ценный приз.

Я в этой гонке не участвовала. После первой же примерки заподозрила, что модная портниха явно стремится сделать из меня смешное чучело. Поэтому от ее услуг отказалась. Купила себе готовое платье. Черное и узкое, оно возможно было слишком обтягивающим и слишком открытым, напоминало мой недавний траур, но ставку я решила сделать вовсе не на портновское искусство.

В моих руках теперь был ключ от фамильной сокровищницы и я решила не стесняться. Глубокое декольте в пикантных кружевах подчеркивало белизну моей кожи. Черные и прозрачные они гармонично сочетались с черным бархатом чокера, который украшала подвеска. Огромный бриллиант в россыпи изумрудов. Роскошный браслет из ярко-зеленых камней, был ощутимо тяжелым. Серьги длинные и замысловатые раскачивались при каждом моем шаге, а бриллианты холодным блеском ревностно стремились затмить крупные изумруды в них. Кто будет смотреть на покрой моего платья, когда его затмевает блеск драгоценностей? Так думала я когда выходила из своих покоев сияя, словно звезда на небосклоне.

– Николь! Как ты посмела одеть изумруды Соррелей? Они прекрасно могли бы подчеркнуть зеленые глаза Анабель!
– зашипела змеей, леди Глория.

Сама Анабель, в причудливо скроенном платье телесного цвета, была прекрасной и... голой. Наверное старинные изумруды украсили бы и это чудо портновского искусства, но они украсили сегодня меня.

– Николь, я думаю, что тебе к черному платью больше подойдут другие камни, а мне необходимы именно эти изумруды!
– хрусталь голоса сестрицы, вдруг дал трещину и визгливо завибрировал.

Я лучезарно улыбнулась. Погладила теплый и ставший вдруг таким родным бриллиант на шее.

– Извини дорогая, но мне они и самой нравятся. Если хочешь то я дам тебе ключ от комнаты с украшениями, и ты подберешь себе что-нибудь...

Договорить я не успела два женских голоса наперебой стали требовать отдать изумруды. Леди Глория раскраснелась от праведного гнева, а Анабель сжала кулачки и надвигалась на меня, словно решила снять с меня злосчастные изумруды здесь и сейчас. Я невольно попятилась и вздрогнула когда почувствовала, что упираюсь в чью-то широкую и крепкую грудь.

– Добрый вечер Глория! Дамы надеюсь я не помешал?
– мужской голос за моей спиной звучал насмешливо.

Анабель растерянно отступила, а Глория досадливо тряхнула головой и выразительно посмотрела на того, кто все еще стоял за моей спиной.

– Френк, ты как всегда крадешься словно на охоте. Не могу сказать, что не помешал. Извини, но нам надо уладить кое-какие вопросы!
– ее голос звучал жестко и даже злобно.

– О, прошу прощения! Но раз уже так получилось, может быть ты представишь меня нынешней Правительнице?
– голос мужчины словно выгрыз слово "Правительница".

Я резко развернулась и оказалась слишком близко от незнакомого мне Двуликого. Поспешно сделала шаг назад и только тогда смогла рассмотреть этого наглого Френка.

Высокий и крупный, как и почти все оборотни. Серые, широко посаженные глаза смотрели на меня внимательно и нарочито цинично. Тонкий породистый нос был свернут набок, а чувственный рот кривился в усмешке. Черные курчавые волосы, слегка тронуты сединой, словно ее нанесла рука художника который был пьян.

Глории не оставлось ничего иного, как церемонно представить мне гостя. Он почтительно протянул руку и мне пришлось вложить в нее свою для поцелуя. Мужчина крепко сжал пальцы, блеснули аккуратно подстриженные, тщательно отполированные, крупные и неожиданно розовые ногти. Но они украшали не все пальцы Френка. Указательный отсутствовал напрочь. Словно его начисто снесло когда-то очень острым предметом.

Я на мгновение застыла, перед глазами возник огромный след на грязном, истоптанном снегу. Круглые подушечки волчьих лап, глубокие царапины когтей вокруг них и отсутствие одного пальца на лапе. Стояла и пыталась сообразить с какой стороны наблюдала такой изъян? Правая лапа! Все же это была правая, передняя лапа!

Поспешно выдернула руку из правой руки мужчины. Оставались еще некоторые сомнения. Серые глаза буравили меня пристально, недоброжелательно. Возможно поэтому у меня вырвался совсем не деликатный вопрос.

– Френк, вы волк?

Негодующе ахнула Глория, прикрыв рукой рот. Торжествующе и победно улыбнулась Анабель. Еще бы! Я сейчас допустила ужасную бестактность по отношению к представителю Двуликих. Мой вопрос был равносилен оплеухе.

Мужчина напротив меня замер на секунду, неуловимо заострились черты человеческого лица, мне даже показалось, что настороженно шевельнулись крупные, слегка мохнатые уши. Новый знакомый словно почувствовал опасность и насторожился, выжидательно замер.

Я заставила себя беспечно улыбнуться и стыдливо опустить глаза. Сердце грохотало в груди словно взбесившийся колокол. Во рту стало сухо и мне пришлось негромко кашлянуть. Секунды двигались так медленно, что мне показалось мир вокруг замер.