Практическое руководство по злу

Элеонора Фэрфакс, основательница династии Фэрфаксов

Баронесса Дормер была поразительно красива. Мужчины говорили, что пряди её волос подобны струящемуся серебру, и даже в свои тридцать с небольшим она улыбалась так, что у него перехватывало дыхание. Уильям, очевидно, не был невосприимчив к ее чарам, хотя ему казалось, что он менее подвержен им, чем большинство. И все же из всех дворян, участвовавших в восстании Льес, он считал ее лучшей. В отличие от герцога Льес и его нареченной графини Марчфорд, он знал, что честолюбие не движет женщиной, сидящей напротив него. Ее феод не вырастет после освобождения Кэллоу, и, учитывая ее давнюю вражду с графиней Элизабет, после этого она не будет иметь никакого влияния при дворе. Она присоединила свои силы к Восстанию, потому что хотела, чтобы земля ее предков была свободной, и такая чистота намерений была похвальна. Не часто вознаграждаемой, но, возможно, тем более похвальной за это.

— Я могу привести с собой пять тысяч, хотя и не решаюсь бросить часть из них в бой, — сказала баронесса. — Это крестьяне-добровольцы, не обученные военному искусству.

— Ваша дружина может взять на себя инициативу, — возразил Одинокий Мечник. — Полагаю, вам не удалось наскрести несколько рыцарей?

Рыцарские ордена были распущены в массовом порядке после Завоевания, но юг Кэллоу никогда по-настоящему не подвергался вторжению — после падения Лауэра и подчинения деорайт, бегства в изгнание герцога Льес было достаточно, чтобы склонить чашу весов к капитуляции. Единственным южным владением, куда был назначен императорский губернатор, был сам Льес, и хотя Уильям знал, что лучше не думать, что весь сектор не кишел шпионами Черного Рыцаря, внимание Башни там было не таким пристальным. На северо-западе и в центре Кэллоу капитуляция Королевства была встречена массовым уничтожением конных табунов по всей стране: старое обещание, что Праэс никогда не удастся подчинить кавалерию кэллоу, было добросовестно выполнено. Однако на юге в руках знати оставалось несколько небольших стад. Категорический отказ продать что-либо Башне вызвал напряженность и угрожал восстанием через год после Завоевания, когда генерал попытался форсировать этот вопрос, но в конце концов сверху пришел приказ замять дело.

— У меня было полсотни, когда мы начали войну, — ответила аристократка, — но теперь они все с Талботом.

— Обойдемся, — вздохнул Уильям. — Если она хочет сражаться с Легионами Ужаса на поле боя, ей нужна любая помощь, какую только можно получить.

— Особенно сейчас, — пробормотала баронесса.

Одинокий Мечник поморщился. Слух о неожиданной победе Обретенной над Серебряными Копьями уже распространился даже здесь. В Марчфорде опредленно были маги. Теперь, когда праес сделали популярным использование гадания, слухи летели даже быстрее, чем птицы-посланники. Я предупреждал тебя, Принц. Один неверный шаг — это все, что ей нужно. Обеспечив безопасность восточного фланга, Девятый и Шестой легионы могли двинуться к Вэйлу со своим обозом снабжения. Графиня Элизабет не будет стоять перед усталыми, полуголодными солдатами: она будет смотреть на военную машину, победившую на Полях Стрегеса во всей своей мощи. По крайней мере, легионов было всего два: если бы их было три или четыре, восстание можно было бы считать оконченным.

— Она выдержит, — пообещал Уильям. — Как только мы разберемся с рабами Наследницы, мы двинемся на ее подкрепление.

— Я рада, что ты внял моему зову, — призналась седовласая красавица. — Сражаться со стигийской фалангой было бы достаточно плохо само по себе, но с Именем, чтобы возглавить их? Я не осмеливалась вступить в бой с теми силами, которые были в моем распоряжении.

— Вы правильно сделали, что подождали, — согласился Мечник. — Я никогда не был в Стигии, но Бард уверяет меня, что предания правдивы — на ровной поверхности они одни из лучших в стране.

Строй солдат-рабов в битве был медленным и громоздким, но он уничтожал войска из Принципата и Вольных Городов. Стигийцы не отступали и не колебались, потому что кожаный шнур на их шее мог задушить их в одно мгновение, если бы человек, владеющий ими, пожелал этого.

— Вот тебе и Праэс, которые выше рабства, — усмехнулась баронесса. — Раньше я считала это их единственной искупительной чертой.

— Наследница принадлежит к древней породе восточных злодеев, — признал Уильям. — Они склонны нарушать даже свои собственные правила, когда это приносит им преимущество. Держите священников поближе, с нее станется призвать дьяволов, если дела пойдут плохо.

Дом Света официально не принимал чью-либо сторону в смертельных конфликтах, хотя время от времени он производил Именованного жреца, который нес знамя Небес в битву. Мирские священники, почувствовавшие призвание к борьбе со Злом, могли вступить в религиозные боевые ордена, но те не являлись частью самого Дома, а лишь были связаны с ним — именно поэтому Империя уничтожила всех до единого паладинов из Ордена Белой Руки, но позволила многочисленным церквям и соборам в Кэллоу продолжать существовать после аннексии. Большинство жрецов, однако, очень плохо относились к привлечению дьяволов и демонов в Творение. С ними они будут сражаться независимо от того, кто их вызвал.

— Я позабочусь, чтобы они были под рукой, — ответила аристократка. — Удачи в бою, Лорд Мечник.

Уильям тонко улыбнулся.

— Это было бы впервые.

?

В палатке, которую они приготовили для него, стояли койка и стол, последним он никогда не пользовался. Темноволосый человек не был генералом, и он знал, что лучше оставить разработку стратегии людям с талантом к ней. В тот единственный раз, когда он думал, что у него есть план, он погубил почти всех людей, которых привел с собой, включая еще одного героя и единственного наблюдателя, которого герцогиня Даоин удосужилась послать. Сняв плащ, Мечник бросил его на койку. Он уже собирался сесть и снять сапоги, как вдруг остановился, плавно выхватил меч и приставил острие к горлу другого Именованного в шатре.

— Когда-нибудь, — сказала Вор, — ты расскажешь мне, как ты это делаешь.

— Вряд ли, — ответил Уильям.

Вернуть Клинок Кающегося в ножны было непросто. Он не любил возвращаться, не пролив крови, даже если рядом не было никого, достойного кроветворения.

— Я не был уверен, что ты вернешься, — признался он мгновение спустя.

— Я сама не была в этом уверена, — пожала плечами коротко стриженная девушка. — Но я здесь.

Устало вздохнув, Уильям сел на койку, а она устроилась на его столе.

— Я уверен, ты заметила, что нас окружает толпа, — начал он. — Завтра мы двинемся на армию Праэс, расположившуюся лагерем у озера Хенгест.

— Они больше не стоят лагерем у озера, — сообщила ему Вор. — Я нанесла им небольшой визит, обдумывая варианты. Теперь они в полудне пути от тебя, хотя и остановились на ночь.

Он не оскорбил ее, спросив, уверена ли она в этом. Это было бы то же самое, как если бы кто-то спросил его, уверен ли он, что верно выполняет стойку стража.

— Значит, Наследница знает, что мы охотимся за ней, — недовольно проворчал он.

Было бы слишком надеяться, что она не заметит их приближения. Тем не менее, он был уверен в своих шансах против этой конкретной злодейки — в отличие от Оруженосца в Саммерхолме, она не была связана Судьбой, чтобы пережить встречу с ним.

— Наследница больше не со своей армией, — поправила его бледнокожая героиня. — Она взяла с собой коммандера своих процеранских наемников и ушла в горы. Главный — какой-то лорд-пустошник по имени Гассан.

Мечник, честно говоря, не был уверен, радоваться этой новости или нет. Отсутствие Именованной означало, что их победа была почти несомненной, но что, во имя Пылающих Небес, злодейка делала в горах? Армия не могла пройти через них. Это было общеизвестно в Кэллоу.

— Кстати, а где Бард? — спросила Вор.

Уильям фыркнул.

— Ты же знаешь Альмораву. Она приходит и уходит, когда она пожелает. Рискну предположить что она упала в обморок пьяная в какой-то канаве и завтра наверстает упущенное.