Практическое руководство по злу

Наук скептически посмотрел на меня.

— Я даже встречалась с ним однажды, — продолжала я, — когда он повесил губернатора Мазуса.

Орк ухмыльнулся, отбросив на время сомнения. Я с грустью подумала, что с каждым днём мне всё лучше удаётся лгать, говоря правду, — без сомнения, Блэк гордился бы мной. Или, по крайней мере, выражал тихое одобрение, которое было самым близким, что я когда-либо видела у него, к настоящим эмоциям.

— Слышал об этом, — признался Наук. — Старые семьи в Атере закатили истерику по этому поводу.

Судя по всему, такая перспектива весьма радовала лейтенанта. Я нахмурилась, когда мы пересекли последние несколько ярдов, отделявших нас от места назначения. Это было ещё одной закономерностью — большинство кадетов люто ненавидели дворянство в Атере. Я могла понять их негодование, поскольку сама не раз сидела за скудным столом в приюте из-за Мазуса и его дружков, но оно, как оказалось, было глубже. Теперь я задумалась о том, что гарнизон Легиона в Лауэре всегда был слишком нетерпелив, чтобы поставить городскую стражу на их место, когда они имели такую возможность.

Впервые я перестала бояться больших орков в доспехах, когда мне было семь лет: тогда я увидела убегающих от легионера охранников, что третировали старого лавочника. Я вспомнила, как легионер помог старику вернуться за его прилавок перед уходом. Так что Легионы Ужаса и аристократы ненавидят друг друга до глубины души.

Тогда почему Блэк приказал казнить Мазуса? Разве это не ухудшит их отношения? «У моего своенравного учителя, должно быть, был план, — догадалась я. — Или, — подумала я с внезапным ознобом, — он решил, что не стоит больше пытаться сделать их счастливыми».

Я знала, что именно с таких вещей и начинаются гражданские войны, и перспектива Империи Ужаса, воюющей сама с собой, была шокирующей. Войны между Добром и Злом были достаточно жестокими, но между Злом и Злом? К тому времени, как осядет пыль, Империи может и не остаться.

Отложив на время эту мысль, я сосредоточилась на насущном: помогла Науку сесть на камень лицом к лежащей без сознания сержанту из Первого отряда и облегчённо вздохнула, когда сбросила груз.

Руки и ноги сержанта были связаны толстой верёвкой, которую я видела у сапёров, и Хакрам, полон терпения, выжидающе навис над её телом. Разбойник сидел, скрестив ноги, на плоском камне, лениво подбрасывая в воздух осветительный заряд и ловя его в самый последний момент. Хакрам повернулся ко мне лицом, неосознанно поведя плечами: я могла бы посочувствовать ему после полутора суток беготни в легионерских доспехах.

— Нилин расставляет дозоры, — сообщил мне сержант. — Говорит, что придёт, как только закончит.

Я рассеянно кивнула, пристально глядя на нашу пленницу. Девушка была невысокого роста, с кожей того же бронзового цвета, что и у Капитана, и коротко подстриженными волосами, которые, казалось, предпочитали большинство женщин-легионеров. Её броня была заметно помята вокруг рёбер: должно быть, это был неприятный удар, который её сбил.

— Мы что-нибудь знаем о ней? — поинтересовалась я.

— Её зовут Джуван, — сказал Разбойник, прекращая подбрасывать заряд. — Кажется, она из Талассины.

Я знала, что Талассина была одним из трёх великих городов Империи наряду с Атером и Фораменом глубоко на юге. Это был крупнейший порт Империи и главный узел торговли с Вольными Городами.

— Давай разбудим её, — предложила я. — Возможно, нам придётся перенести лагерь, и я предпочла бы сделать это до наступления темноты.

Хакрам опустился на колени рядом с распростёртой сержантом и не слишком мягко шлёпнул её. Я поморщилась: я бы сделала по-другому, хотя я никогда никого раньше не допрашивала. Мгновение спустя сержант Джуван открыла глаза, щурясь, чтобы привыкнуть к свету, и огляделась вокруг.

— Что ж, это было неожиданно, — прохрипела она. — Кто-нибудь из вас, придурков, может дать мне немного воды?

Хакрам фыркнул, откупорил фляжку и осторожно влил её содержимое в открытый рот пленницы — через мгновение он потерял терпение, отдернул её и с тихим хлопком закрыл.

— Я лейтенант Кэллоу, — представилась я. — Я хочу задать тебе несколько вопросов.

— Лейтенант чего? — недоверчиво спросила Джуван. — Кто ты такая, во имя Семидесяти Тысяч Преисподних? Я никогда раньше о тебе не слышала.

Семьдесят Тысяч Преисподних? Я удивлённо моргнула, украдкой взглянув на Разбойника, чтобы убедиться, что не ослышалась. Гоблин пожал плечами.

— В Талассине верят во всякие странные вещи, — сказал мне сапёр. — Это всё из-за соли в воздухе.

— И это говорит кто-то, чьё божество-покровитель зовётся «Пожиратель», — возразила наша явно не впечатлённая пленница.

— Ударь её, Хакрам, — высказал своё мнение Наук в ответ на реплику гоблина. — Они всегда становятся болтливыми, если их не ударить.

Мой сержант бросил на меня вопросительный взгляд, но я покачала головой. По правде говоря, Разбойник сам напросился на это.

— Я новенькая, — обратилась я к Джуван. — Но это не имеет отношения к делу…

— О боги, — пробормотала пленная, — я попала в засаду, устроенную новичком. Я уже слышу эти бесконечные шутки.

— Ты закончила? — спросила я чуть резче, чем раньше.

Сержант бросила на меня снисходительный взгляд.

— Послушай, лейтенант, — ответила она. — Ты новенькая, так что вполне понятно, что можешь не понимать, насколько ты трахнута. Верес прямо сейчас ищет вас, ребята, и сколько вас осталось… может быть, линия и горстка сапёров? Ты не можешь выиграть такой численностью.

Моё лицо стало непроницаемым, когда сержант продолжила:

— Слушай, ты умудрилась устроить засаду на мой десяток, так что ты хорошо сыграла в своей первой игре, — продолжила Джуван. — Возможно, тебя даже переведут в отряд, который время от времени выигрывает. У нас есть Крыса и все твои маги, просто сдай знамя, и мы все можем пойти домой сегодня вечером.

Я чувствовала гнев, исходящий от трёх других офицеров из-за явного пренебрежения пленницы, и глубоко во мне шевельнулось его отражение. Я провела рукой по волосам и заставила себя успокоиться. Не принимайте решения в гневе. Злость означает глупость, а если вы становитесь глупым, то уже проиграли.

— Сержант Хакрам, — сказала я. — Ударь её.

Сержант Хакрам так и сделал.

— Так вот, как я уже сказала, — продолжала я ледяным тоном. — Я лейтенант Кэллоу и у меня есть к тебе несколько вопросов.

?

Я действительно жалела, что нам не удалось сохранить хотя бы одну из карт, потому что неясные очертания, которые Разбойник начертил на земле, больше походили на фреску из Гелике, чем на изображение Долины Злобы, которой она должна была быть.

— Значит, этот камень и есть наша позиция? — спросил Нилин вежливо-скептическим тоном.