Правители тьмы

"Хорошо". Кугу осушил свой собственный кубок. "Только не затягивай слишком долго. Они присматривают за нами обоими. Это жесткий, холодный мир, и человек должен выживать как можно лучше ".

Мужчина должен жить как может. Талсу жил по этому правилу в армии. Мысль о том, чтобы жить по нему до такой степени, чтобы обернуться против собственного королевства, наполнила его отвращением. Но все, что он сказал, было: "Да". Вот он и ладил с Кугу, как мог, пока не нашел какой-нибудь способ отплатить серебрянику.

Кугу выложил на стол монеты, некоторые с изображением короля Доналиту, другие с изображением короля Майнардо, младшего брата короля Мезенцио. По крайней мере, Талсу заставил его потратить значительную часть своих или, возможно, Альгарвейских денег. Это было не так уж плохо, но этого было недостаточно, совсем немного.

В прохладных вечерних сумерках за пределами закусочной Кугу спросил: "Ты хочешь начать со своего доноса, или мне начать первым?"

"Ты иди вперед", - ответил Талсу. "Твой будет лучше моего; так и должно быть. Так что мой может дополнить то, что ты уже сказал". Чем дольше он медлил, тем больше времени у него было, чтобы придумать что-нибудь, чтобы отменить Кугу.

Но серебряных дел мастер воспринял лесть Талсу, если это была она, как должное. Кивнув, он сказал: "Завтра у меня уроки языка. Я поработаю над своим в течение следующих нескольких дней после этого и сдам его. Это дает тебе достаточно времени, чтобы что-нибудь подготовить ".

"Хорошо", - сказал Талсу, хотя это было не так. "Мне лучше вернуться, пока комендантский час не застал меня".

"Скоро тебе не нужно будет беспокоиться об этом", - сказал Кугу. "Люди узнают, кто ты". Уверенный, как будто он был рыжеволосым, он зашагал прочь.

Талсу тоже, но менее уверенно. Он лихорадочно думал, возвращаясь в портняжную мастерскую своего отца и свою комнату над ней. Он продолжал лихорадочно думать весь следующий день. Он так усердно думал, что ничего не стоил на работе. Траку отругал его: "Сколько раз ты собираешься использовать заклинание отмены, сынок? Идея в том, чтобы сделать все правильно с первого раза, а не в том, чтобы посмотреть, сколько разных ошибок ты можешь исправить ".

"Мне жаль". Талсу не любил лгать своему отцу, но он не знал, что еще можно сделать. Он хотел посмотреть, сколько вещей он мог бы исправить, и сколькими способами.

Его отец, и его мать, и его сестра, и Гайлиса - все кричали на него, когда он вышел из дома той ночью, но он проделал хорошую работу, притворившись глухим. Он также проделал хорошую работу, уклоняясь от патрулей, когда пробирался к дому Кугу. Скрунда была его городом. В обязательной ночной темноте он знал, как исчезнуть.

Он не постучал в дверь Кугу. Он ждал на другой стороне улицы, спрятавшись в более глубокой тени. Несколько студентов-лингвистов зашли внутрь. Они видели его не больше, чем альгарвейские констебли. Он прятался там, пока не убедился, что Кугу погружен в свой урок классического каунианского языка, а затем, очень тихо, он начал петь.

Скорее всего, я зря трачу свое время, подумал он. Снятие заклинаний было забавным занятием. Мог ли он заставить то, что сработало с тканью, сработать и с человеком? Он скрутил заклинание, насколько это было ему известно, но он знал, что знает не так уж много. Мог ли он действительно сорвать с Кугу маску добродетели и патриотизма и заставить его открыться людям, которых он учил, таким, каким он был на самом деле? Даже если бы он мог, узнал бы он когда-нибудь, что сделал это? Может быть, ему придется написать донос, даже если ему это удастся?

Он не знал, получит ли он ответы на любой из этих вопросов, но он получил ответы на все из них, и к тому же в скором времени. Без предупреждения яростные крики из дома Кугу разорвали ночную тишину. Сразу же за этим последовали удары. Входная дверь распахнулась. Ученики серебряных дел мастера скрылись в ночи.

Талсу тоже ускользнул, все еще невидимый. Он задавался вопросом, как словом или делом он заставил Кугу выдать себя. Он никогда не узнает, и это не имело значения, но он все еще задавался вопросом. Когда он вернулся домой, он обнаружил, что вся его семья с нетерпением ждет его. Он ухмыльнулся, поприветствовал их двумя словами - "Он погиб" - и громко и долго смеялся.

***

Кристалломант кивнул Ратхару. "Продолжайте, лорд-маршал. Его Величество ждет вас".

"Так я и вижу", - сказал Ратхар: бледное, вытянутое лицо короля Свеммеля смотрело на него из кристалла. Он глубоко вздохнул и продолжил: "Ваше величество, приветствуя вас, я стою на земле герцогства Грелз".

"Ах". Глаза короля заблестели. "Мы рады это слышать, маршал. Да, мы действительно очень рады".

Ратхар поклонился. "Я так надеялся. И альгарвейцы продолжают отступать перед нами".

С таким же успехом он мог бы и не говорить, потому что король говорил прямо через него: "Тем не менее, мы были бы еще более довольны, если бы Грелз вообще никогда не пал перед захватчиками".

"Я бы тоже, ваше величество". Это было правдой, даже если бы Ратарь знал, как повезло Ункерланту, что он пережил первый ужасный год борьбы с рыжеволосыми. "Ваши армии делают все возможное, чтобы загладить свою вину".

"Да". Король говорил так, как будто этого лучшего было недостаточно. Но затем он просветлел. "Внутри Грелза", - пробормотал он, по крайней мере, наполовину самому себе. "Приходит время для великого сожжения, варки и сдирания кожи с предателей".

"Как скажете, ваше величество". Ратхар знал, что в Грелзе полно предателей. Его люди уже столкнулись с солдатами Грелзера: людьми хорошей ункерлантской крови, одетыми в темно-зеленые туники и сражавшимися за Раниеро, альгарвейского короля-марионетки. Некоторые из этих рот и батальонов не выдержали и обратились в бегство, когда рядом с ними разорвались первые яйца. Некоторые сражались с его людьми упорнее и с большей мрачной решимостью, чем любой альгарвейец. Это было то, что посеяло правление Свеммеля, и то, что оно сейчас пожинало.

Если сам Свеммель и понимал это, то никак не подавал виду. "Тогда продолжайте, маршал", - сказал он. "Очистите землю. Очистите его огнем, водой и острой сталью". Прежде чем Ратхар успел ответить, изображение короля исчезло. Кристалл вспыхнул, а затем превратился всего лишь в неподвижный стеклянный шар.

"Вам нужны какие-либо другие связи, лорд-маршал?" - спросил кристалломант.

"Что?" Рассеянно переспросил Ратарь. Затем он покачал головой. "Нет. Не прямо сейчас".